– Сама по себе Алана не нужна Хеменуэю, он не любит ее, – продолжал Тревор. – Но Джонатан крепко повязан с ее отцом. А мать пытается убедить дочь в том, что ей нужно отдать ребенка на воспитание служанке.

– Как когда-то отдали Уинстона, – пробормотал Вулф. – Алана никогда этого не сделает. Она закончит свои дни на ферме. Я ее знаю.

– Все меняется, Вулф, когда у женщины появляется ребенок. Даже такие независимые и решительные особы, как Алана, порой впадают в отчаянье. На что она с ребенком будет жить, если Малоун откажется ее содержать? Он ведь может передумать дарить ей ферму.

– Я говорил, что готов полностью обеспечивать ее и ребенка.

– Ну, так сделай это! Возьми их на свое содержание! – Тревор прижался лбом к прохладным камням в верхней части огромного камина. – Они остригли Алану, Вулф.

Вулф саданул кулаком по стоявшему рядом столику.

– Заткнись! Я не хочу больше ничего слышать!

– Ей дважды обрезали волосы, – продолжал Тревор так, словно Вулф не произнес ни слова. – Первый раз это сделал Джонатан здесь, в Шотландии, когда они поднялись на борт корабля, чтобы плыть в Америку. А второй раз ножницы в руки взял ее отец. Это произошло несколько месяцев назад, когда Малоуну надоело, что Алана постоянно твердит о своей любви к тебе.

Слова друга явились для Вулфа новым потрясением.

– Хватит, черт побери, замолчи!

Тревор бросил полено в огонь и снова поворошил дрова в камине.

– Майре говорит, что Алана ежедневно повторяет слова о любви к тебе, как заклинание, и этим бесит родителей.

Комок подступил к горлу Вулфа, и он взялся за бутылку.

Тревор отложил кочергу и стал смотреть в огонь, повернувшись к Вулфу спиной.

– Подумай, что ты будешь делать, когда твой ребенок начнет являться тебе во сне? – спросил он. – Когда ты начнешь задумываться о том, на кого похожа твоя дочь? Как она выглядит? Как к ней относится Малоун? Неужели ты хочешь, чтобы этот порочный человек…

Вулф вскочил и боднул Тревора в спину. Тот ударился о портал камина.

– Ублюдок, – проворчал Вулф.

Прижав друга к каменной кладке, он собирался нанести ему удар в поясницу, но Тревор взмолился о пощаде.

– Все, все, хватит, сдаюсь!

Однако как только Вулф ослабил хватку, Тревор развернулся и нанес ему удар кулаком в лицо. Вулф отлетел в сторону и упал возле кресла. Ухватившись за подлокотники, он попытался встать, и это ему удалось. Из разбитых носа и губы текла кровь, глаз опух. Утерев лицо рукавом, он снова бросился на друга.

Царапины на щеке Тревора тоже кровоточили. Он поранил лицо о шершавый камень камина. Тревор застыл, подняв кулаки и приняв боксерскую стойку.

Вулф остановился. Некоторое время они стояли, глядя друг на друга и тяжело дыша. Вулф коснулся рассеченной губы.

– Кем ты себя возомнил? – наконец снова заговорил он. – Господом Богом, явившимся, чтобы спасти мою душу?

На лице Тревора отразилось удивление.

– Черт возьми, Вулф, неужели ты так ничего и не понял? Когда мы с тобой познакомились, я был в таком же жалком состоянии, как ты сейчас. Единственное отличие между нами в том, что я нанял тебя, чтобы ты нашел Селину, женщину, которая, как я думал, не любит меня! Теперь я предлагаю тебе отправиться на поиски Аланы, женщины, которая всем твердит о своей любви к тебе!

– Мы с Аланой никогда не будем вместе, – произнес Вулф и вдруг почувствовал, как фальшиво звучит эта фраза.

То, что произошло и чего уже нельзя исправить, нужно было оставить в прошлом и двигаться дальше. Иначе прошлое грозило разрушить будущее Вулфа. Тревор рисковал жизнью, отправляясь на поиски Селины. А чем рискует Вулф? Что ценного он может потерять, если отправится через океан к Алане и дочери? У него защемило сердце. Вулф не мог привыкнуть к мысли о том, что у него дочь. И то, что она была на кого-то похожа, не имело никакого значения. Ребенок был частью него самого и Аланы. У Вулфа перехватило дыхание. Он вдруг явственно осознал, что хочет быть вместе с любимой женщиной и дочерью.

Тревор, следивший за выражением его лица, усмехнулся.

– Привези их сюда, Вулф. Тебе пора создать семью. – Он обвел рукой пространство вокруг себя. – Ты только посмотри, какой огромный у тебя дом! В этом замке, построенном еще в шестнадцатом веке, могли бы разместиться все жители Нового Орлеана. На твоих землях пасутся отары овец и занимаются земледелием сотни фермеров.

– Да, фермеры время от времени приносят мне корзинку с куриными яйцами или баранью ногу.

Тревор взял со стола бутылку виски.

– Думаю, будет лучше, если ты промоешь свои раны содержимым этой бутылки, – сказал он и, обняв друга за плечи, направился вместе с ним к лестнице. – Пойдем, я приму ванну, а потом лягу спать. Да и тебе нужно отдохнуть, у тебя усталый вид. Мы отправляемся в путь утром. Клипер Томпсона ждет тебя.

– Мне нужно кое-что сделать перед отъездом, – заявил Вулф, сев на ступеньку.

Тревор опустился рядом с ним.

– Что именно?

– Я должен починить крышу в доме одной старушки, – ответил Вулф и, откинувшись на перила, взглянул вверх. Потолок медленно кружился над ним. Вулф закрыл один глаз, надеясь, что кружение прекратится, но потолок продолжал двигаться. – Она уже заплатила мне за ремонт. Куриными яйцами. У Селины все в порядке?

– Она здорова и довольна жизнью. С детьми все тоже хорошо.

Вулфу никак не удавалось сосредоточить взгляд в одной точке. Его глаза закрывались, язык заплетался.

– По-моему, я сегодня переборщил с выпивкой.

Тревор застонал.

– Поэтому я и потащил тебя в спальню! Сам бы ты не дошел! Ты чертовски тяжелый, Вулф.

– Не забывай, что мне тоже приходилось таскать тебя на закорках, спасая от охотников за скальпами. – Вулф вдруг тряхнул головой, расчувствовавшись. – У меня есть ребенок! Я счастлив, что у меня родилась именно дочь, я обожаю трогательных малюток с бантиками! Ты знал об этом?

– Догадывался.

– Они не раздражают меня так, как мальчишки. Томпсон сказал, как ее назвали?

– Гленда Мэри, – спокойно ответил Тревор.

Вулф улыбнулся, на его глазах появились слезы радости.

– Я поеду за ними, Тревор, за Аланой и нашей дочкой.

Глава 29

Вытянув ноги, Вулф откинулся на спинку кресла и выпил чашку крепкого кофе.

– У меня для вас кое-что есть, – сказал Эйден и, достав из внутреннего кармана длинную зеленую коробочку с золотой каймой, протянул ее Вулфу.

В коробочке лежало золотое колье с гранатами. Оно было выполнено в едином стиле с серьгами, которые теперь обе находились у Вулфа.

Вынув серьгу из уха, Вулф положил ее на черный бархат рядом с колье и сравнил. Несомненно, это был ювелирный гарнитур.

Вулф вопросительно посмотрел на Эйдена.

– Гарнитур с гранатами принадлежит жене главы клана. Теперь, когда вы решили ехать за Аланой, это колье должно быть у вас, – пояснил шотландец. – Мор подарил серьги вашей матери перед ее отплытием в Америку. Тем самым он хотел вселить в нее надежду на то, что она обязательно вернется на родину. А колье Мор передал мне на хранение. И правильно сделал, так как его вещи были разграблены накануне отъезда Малоуна из Шотландии.

Вулф вспомнил, как упорно Малоун искал вторую серьгу с гранатом, шаря под кроватью.

– Этот гарнитур овеян славой веков, – продолжал Эйден. – Он когда-то принадлежал Марии, королеве Шотландии. Седьмой владелец замка Данмегласс спрятал ее у себя, когда она направлялась в Инвернесс. На прощание в знак благодарности Мария подарила ему это колье и серьги.

Вулф снова вдел серьгу в ухо.

– Вы хотите сказать, что серьга, с которой я не расстаюсь на протяжении последних двадцати пяти лет, принадлежала Марии Стюарт?

Эйден кивнул.

– Ущипните меня, мне кажется, я сплю.

– Мне уже давно хотелось это сделать, сэр, – с улыбкой сказал Эйден.

Вулф хмыкнул.

– Я хочу знать, причастна ли к убийству моей матери миссис Малоун?

– Судя по всему, нет, – ответил Эйден. – У нее накануне родился ребенок, к тому же надо учесть, что миссис Малоун в ту пору была молода и неопытна. Скорее всего, незнакомая обстановка пугала ее. Она оказалась вдали от дома. Мне порой кажется, что она, как ребенок, закрывала глаза и думала, что ее никто не видит. Миссис Малоун считала, что если забудет о преступлении мужа, то ему все сойдет с рук.

– Но зачем она сделала траурную брошь из волос моей матери и хранила ее в шкатулке? Я этого не понимаю!

– Наверное, она все же переживала и пыталась как-то заглушить угрызения совести. Не забывайте, что миссис Малоун хранила ее в одной шкатулке с брошью из волос своего погибшего сына. Нам трудно понять женщину, прожившую много лет с таким монстром, как Малоун. Я познакомился с ней, когда она жила еще здесь, в горах. Она не отличалась острым умом.

– И этот недостаток явно прогрессировал, – заметил Вулф. – Пусть колье побудет у вас до возвращения Аланы.

Эйден кивнул и забрал футляр.

Вулф встал.

– Я не могу дать вам гарантий, что навсегда поселюсь в Данмеглассе, – предупредил он.

– Это нас не пугает! Достаточно будет того, что вы признаете свой статус главы клана Макгилливрей. – Ваш прадед, Уильям, большую часть жизни прожил в Америке.

– Да! Пока его не выслали из страны.

– Ха! У Макгилливреев всегда были непопулярные политические взгляды, за которые их преследовали. Но ваш прадед сколотил в Америке неплохое состояние, которое ему удалось вывезти. На эти деньги вы сможете безбедно существовать.

– А если я не останусь здесь, смогу воспользоваться его деньгами?

– Никто не ждет от вас, что вы всю жизнь проведете в Данмеглассе, это ведь сельская глушь. Даже Александр жил не в замке, а в доме неподалеку от Инвернесса. Но позвольте мне задать вам один вопрос. Вам хватит духу навсегда уехать отсюда и бросить своих людей на произвол судьбы? Они ведь нуждаются в вашей заботе. Вы не боитесь, что вас замучает совесть, если вы оставите их навсегда?