Они жонглировали итальянскими словами как шариками, с такой скоростью, осуждали друг друга, а я изо всех сил пыталась понять, что они сказали. Себастьян, вероятно, понимал одно слово из пятидесяти, но сидел, широко улыбаясь, только вздрогнул, когда мать владельца, пожилая дама лет восьмидесяти, схватила его обеими руками и начала расцеловывать.

Потом они все выдвинули стулья и сели за наш маленький столик, который переполнило чувство общности. Кто-то принес полдюжины чашек с эспрессо, и я счастливо потягивала горьковатый, ароматный кофе. Я была удивлена, заметив, что Себастьян добавил пару ложек сахара, прежде чем решил сделать глоток.

В конце концов, пришли еще пару посетителей, и вся семья разошлась по своим делам: готовить, убирать, мыть посуду.

— Вау! Это было что-то с чем-то, — сказал Себастьян, когда мы вернулись к нашему разговору.

— Изумительно, ага?

— Они напомнили мне о твоем папе.

Я вздохнула, и отклонилась на спинку неудобного стула.

— Да, безумные как папа.

— Извини, — тихо сказал он. — Я не хотел, чтобы ты расстроилась.

Потом он положил свою руку на мою, и я ощутила его нежное прикосновение. От удивления я широко распахнула глаза и отдернула свою руку.

— Извини, — сказал он вновь, его щеки покрылись румянцем.

— Нет, это было грубо с моей стороны. Просто я...

Напряжение вернулось, и к своему ужасу я осознала, что у меня трясутся руки. Я достала бумажник, вытащила деньги и положила их на стол под опустевшую чашку.

— У меня есть деньги, — неловко пробормотал он.

— Нет, все в порядке. Я оплачу, — пробормотала я в ответ. — Думаю, нам пора возвращаться.

Себастьян молча поднялся, и последовал за мной по главной улице.

— Aspetti, signore! (прим. пер. ит. Постойте!)

Хозяин кафе следовал за нами, и размахивал купюрами, которые я оставила на столе.

Я, изумленно, уставилась на него, когда он всунул деньги в руку Себастьяна.

— Не надо, пожалуйста. Вы и ваша красивая жена должны посетить нас вновь. Вы нам как семья. Пожалуйста!

Отказываясь брать деньги, он расцеловал нас в обе щеки и, улыбаясь, направился обратно.

Потрясение Себастьяна превратилось в широкую улыбку, когда он передал деньги мне:

— Это вам, сеньора. Красивая жена, ха? Ну, он наполовину прав.

Настала моя очередь залиться румянцем, но я попыталась отшутиться:

— Бесплатный кофе всегда на вкус лучше.

— Точно. Мы, определено, должны вернуться.

Я не могла также задорно отреагировать, поэтому просто слабо улыбнулась.

— Ты знаешь, — произнес он задумчиво, — мне было понятно только по слову из каждого его предложения! Я думал, мой итальянский был лучше, чем сейчас. Черт, я изучал его на протяжении четырех лет. Может, ты смогла бы немного поднатаскать меня. Я имею в виду, разговорную практику по итальянскому. Это было бы круто.

Мой автоматический ответ на его предложение был большое «НЕТ», но у меня и не было возможности сделать это.

— Привет, Себ. Как дела?

Выражение лица Себастьяна окаменело.

— Что тебе надо, Джек?

— Кто твоя милая подружка?

Выражение злости и сильной неприязни омрачило лицо Себастьяна.

— Да, ладно тебе, чувак! Я просто спросил.

Я была точно уверенна, что Джек один из дружков Себастьна по серфингу, я видела его накануне с ним. Он был немного старше Себастьяна и его друзей, у него были темные волосы и темные, дикие глаза; он мне не понравился с первого же предложения, которое он произнес.

— Кэролайн Уильсон, — проговорила я, в надежде разрядить напряженную атмосферу, что образовалась между нами.

— Здравствуйте, миссис Уильсон, — проговорил он хитро, его глаза скользнули от моего обручального кольца до ложбинки между грудей.

Мы оба посмотрели на Себастьяна, который казался очень смущенным.

— Ну что ж, было приятно столкнуться с тобой еще раз, Себастьян. Хочешь, чтобы я подбросила тебя до Базы или может, предпочитаешь остаться со своим другом?

Я подождала его ответа меньше секунды перед тем, как растянула губы в неискренней улыбке.

— Тогда до скорого. Чао!

И пошла прочь

Я была зла на себя. Почему я притворялась, что мы просто случайно встретились? Все же было невинно, так зачем же лгать?

И затем я вспомнила его прикосновение к моей руке и мою забавно чрезмерно эмоциональную реакцию на это.

Ох, это было нехорошо, совсем нехорошо.

Моя вспышка гнева сошла на нет, когда добралась до машины. Я была так зла на Себастьяна, на себя, на отвратительного Джека; глупый, жалкий кусок дерьма. Он заставил меня чувствовать себя виноватой, а я не сделала ничего плохого. Я привыкла к тому, что Дэвид вечно заставляет меня чувствовать себя виноватой, но то, что произошло там, было просто невыносимо.

Я опустила боковые стекла перед тем, как сесть в машину, чтобы жара выветрилась, чувствуя некоторое облегчение от накопившейся энергии, благодаря этому простому действию

Когда я услышала шум шагов позади себя, мне даже не нужно было оборачиваться, чтобы знать кто там.

— Кэролайн, прости, я… — его слова прервались

— Что? Что!

Слова слетели с моих губ более разгневанно, чем я это ожидала. Он пристально посмотрел на меня с болью во взгляде. Я так хотела что-нибудь пнуть.

Я сделала глубокой вдох и напомнила себе, что это была не его вина.

— Хочешь, чтобы я подвезла тебя обратно?

Он кивнул, но все еще выглядел расстроенным.

Я вела машину в тихой ярости. Через пару минут я успокоилась достаточно, чтобы рискнуть бросить взгляд на Себастьяна; он смотрел в окно.

К счастью, он разорвал тяжелое молчание.

— Я извиняюсь за Джека и за то, что сказал, — он замолчал на некоторое время, затем добавил: — Он придурок.

Я медленно выдохнула, сдерживая оставшееся напряжение и раздражение, исходящие от моего тела, одним продолжительным вдохом.

— Да, он такой, но не волнуйся по этому поводу.

Он посмотрел на меня с надеждой.

— Так что, ты поможешь мне с итальянским? Мы могли бы…

— Себастьян, нет! Я не думаю, что это хорошая идея.

— А почему нет?

— Просто нет

Мы сидели молча в течение еще пары минут, затем он тихо сказал:

— Я сегодня хорошо провел время.

Как и я.

Но я не ответила ему.

Я высадила его недалеко от дома и поехала к себе, чувствуя раздражение и обиду.



Я напряженно ходила, пытаясь отыскать место в душе, чтобы спрятать последние осколки нашего несчастного брака; вещи, которые не вписывались в окружающую обстановку были тщательно спрятаны в шкаф в комнате для гостей как в прямом, так и в переносном смысле. Мы убирали в дальний угол проблемы, связанные с нашей семейной жизнью.

Из-за одолевавшего меня чувства вины, я приготовила для Дэвида его любимые блюда: лазанью, салат из свежей зелени и калорийный десерт: яблочный пирог и мороженное, которое ему предстоит есть самому; я сидела на крыльце с видом на сад и мрачно смотрела на пожелтевшую траву. Она нуждается в поливе, еще одна работа для меня. Это был один из тех дней, когда я жалела, что бросила курить много лет назад, только для того, чтобы было чем занять руки и была причина находиться снаружи.

Что такого было в этом мальчишке? Он серьезно пробрался мне под кожу. Все было так просто, когда он был ребенком, и я наслаждалась его необременительной компанией. Вещи, определенно, изменились. Но я все также наслаждалась его компанией и сегодня, пока не появился Джек. Эта мысль, несомненно, была лишней.

Когда я услышала звук подъезжающей «Камаро» Дэвида, я прогнала мысли о Себастьяне Хантере подальше.

— Ммм… что так вкусно пахнет.

— Лазанья и яблочный пирог.

Дэвид посмотрел на меня довольным взглядом.

— Это было правильным решением вернуться сюда, Кэролайн.

Раз ты так думаешь, подумала я про себя.

— Чем ты сегодня занималась, как прошел день?

— Хлопотно, в основном. Закончила раскладывать вещи. Я подумала, может я могла бы получить какую-нибудь работу, могла бы писать. Здесь отличная местная газета… может я…

— Хорошая девочка. Отлично.

И на этом мы закончили разговор обо мне. Вместо этого, я слушала детальный рассказ о его рабочем дне в госпитале. Несмотря на его ехидное замечание о принятие жизненно важных решений, пока я играю роль глупой маленькой женщины, большая часть его работы была связана с ортопедической терапией.

После ужина он откинулся на своем стуле и сложил руки на животе.

— Я сегодня разговаривал с Дональдом Хантером. Кажется, его сын связался с плохой компанией.

— Себастьян? С чего это? Он кажется вполне хорошим парнем