— Лорд Боутон, вам не нужно было приходить сюда. Уверяю вас, нам обоим лучше забыть нашу предыдущую встречу.

— Нет, — проговорил он. — Я должен был прийти, мисс Селден, чтобы убедиться в вашем добром здравии — и вашего, гм, маленького спутника тоже.

— Мы оба не пострадали во время инцидента, милорд, благодарю вас. — Она не собиралась рассказывать ему, какой была окоченевшей и раздраженной, ни о том, что половина царапин на ее руках появились после купания Бандита.

— Да, что ж, я рад это слышать. Я приношу вам свои самые искренние извинения, как за свою беспечную езду, так и за… другое.

— За другое? — Ее великодушное настроение продлилось недолго.

— За, хм, то, что ошибся, приняв вас за деревенскую девушку, мисс Селден.

— Вы «приняли» меня за одну из ваших распутниц, милорд.

— Я могу только умолять вас простить мое поведение на том основании, что я не привык, чтобы леди бродили сами по себе или одевались так практично.

Должно быть, он имел в виду — так старомодно, и к тому же настолько не знакомых с правилами вежливости, нахмурившись, подумала Джерри.

— Ваше чрезвычайно любезное извинение принято, милорд, — резко ответила она графу. — И я тоже вела себя не слишком любезно, в свою очередь. Вот, теперь мы в расчете и вам можно перестать смотреть на дверь, ожидая, что сюда ворвется мой брат и бросит вам вызов на дуэль из-за моей чести. Я не настолько глупа, чтобы рассказывать кому-либо об этой неприятности, и верю, что вы поступите точно так же. — Она поднялась, показывая, что визит подошел к концу. — Это все?

— Не совсем. — Боутон начал обрывать лепестки одной из роз, которые он все еще держал в руке, поэтому Джерри забрала у него букет перед тем, как он испортит эти прекрасные цветы. — О, да, действительно. С моим почтением.

Наконец-то сжалившись над его волнением — в самом деле, девушка полагала, что этот «несравненный» будет более умело обращаться с такими вещами — она спросила о его дочери.

— Очаровательное дитя. Мне так жаль было услышать, что она заболела. Полагаю, она поправляется, иначе вы не отправились бы с визитами.

— Да, Сэмми. Благодарю вас. Поразительно быстро выздоравливает. Видите ли, именно поэтому я и пришел.

Джерри нахмурилась.

— Не для того, чтобы принести извинения?

Черт бы побрал эту женщину, подумал Бретт. Неужели ей обязательно все так дьявольски усложнять?

— Конечно же, первым делом я собирался сделать именно это. Но у меня есть также и другая миссия. Я хотел бы приобрести одного из ваших котят для своей дочери.

— Нет.

— Нет? Вот так просто? Послушайте, вы не можете вменять в вину невинному ребенку мое поведение. Заветная мечта Сэмми — завести котенка. — А его заветная мечта — навсегда проститься с этой карманной Венерой, говорящей начистоту, которая, кажется, лишила его манер, моральных принципов и искусного умения обращаться с женщинами. — Вне всякого сомнения, вы передумаете — ради хорошей цены.

Итак, теперь граф считает ее корыстной! Джерри зашагала к двери, заставив его следовать за собой.

— Начнем с того, милорд, что мои котята не для продажи. Я отдаю их тем, кто будет любить их и заботиться о них, и не позволит им заводить потомство с кухонным Томом или бездомными кошками. Вы не удовлетворяете моим требованиям, милорд, с вашим гедонистическим образом жизни и погоне за удовольствиями. Посмотрите, как вы заботились о собственном ребенке.

Он предпочел не делать этого.

— Тогда подумайте об этом ребенке. Вы не можете быть столь бессердечной, чтобы отказать умирающей девочке в исполнении ее желания?

— Вы сами сказали, что она быстро поправляется. И если бы это было не так, то последнее, что ей было бы нужно — это беспомощное создание, о котором нужно заботиться.

— У меня целый батальон слуг, мисс Селден. Уверяю, вы можете не беспокоиться, что о котенке не будут заботиться.

— Вы на самом деле думаете, что после того, как леди Саманта вернется к тете, а вы — к своим путешествиям, что эти слуги будут ежедневно расчесывать кошку и следить за тем, чтобы она не потерялась? Мои кошки привыкли к тому, что их часто ласкают. Вы можете поклясться, что ваши слуги обеспечат и это тоже?

Бретт парировал это аргументом, в котором он был уверен:

— Сэм не вернется к своей тете. Здесь, в Оссинге, ей будет одиноко.

— Тогда ей нужны друзья, сестры и братья, любовь родителей. Нет, вы не воспользуетесь одним из моих котят, чтобы компенсировать собственные ошибки. Доброго дня, милорд.

Боже, как такое простое дело, как приобретение кошки, сделалось настолько запутанным? С каких пор человеку нужно предстать перед военно-полевым судом, чтобы его сочли достойным кота-крысолова? И как, черт возьми, он собирается объяснять Сэм, что она не получит на Рождество меховой клубок с толстым приплюснутым носом?

— Я прошу вас передумать, мисс Селден, ради Сэмми.

— А я прошу вас уйти, милорд. Вы мне не нравитесь, а вам не нравятся кошки.

— Конечно, они мне нравятся. — Граф не мог вспомнить, когда находился в одной комнате с одним из этих созданий, но не видел причины упоминать об этом. К тому же, он не мог вспомнить, когда находился в одной комнате с женщиной, которой не нравился, но эту проблему можно отложить на другой день. — Маленький шельмец, гм, малец в канаве удивил меня, вот и все.

— Если бы вам нравились кошки, то завели бы себе хоть одну.

Ее самодовольный тон раздражающе подействовал на настроение Бретта. А ее поджатые губки просто напрашивались на поцелуй, который не поможет ему в этом деле, ни в малейшей степени, в этом он был уверен. Мужчина сделал глубокий вдох и произнес:

— Мне нравятся жирафы, мисс Селден, и одного из них у меня тоже нет. Испытайте мое поведение с кошкой. Это будет только справедливо.

Джерри кивнула и вышла в коридор, издавая странные звуки, напоминавшие птичий щебет. Через несколько секунд в комнату вошел большой, чрезвычайно пушистый черный кот с роскошным хвостом и носом-пуговкой, который обвился вокруг ног мисс Селден.

— Это — Мизра-Хан, отец большинства котят, которых я вывела. Если вы сядете, то он придет к вам.

Бретт сел на диван и действительно, Мизра-Хан прыгнул к нему и толкнулся головой в рукав графа. Тот попытался сдержаться, чтобы на лице не отразилось отвращение из-за бесчисленных кошачьих волос, оставшихся на тонкой шерсти.

— Вот, я ему понравился.

— Он хочет, чтобы ему почесали за ушами.

Поэтому Бретт почесал шелковистые кошачьи ушки, и был вознагражден громким раскатистым мурлыканьем. Затем он вытащил свой монокль на ленточке и позволил коту недолго поиграть с ним. Граф улыбнулся хозяйке дома, доказав, что умеет обращаться с кошками, когда Мизра-Хан подступил ближе, прямо на его колени, и начал мять бедро графа передними лапами. Когти впились в бежевые бриджи, прихватив и кожу под ними. Бретт осторожно поднял кота и перенес его на пол с размеренной поспешностью, а потом бросил взгляд на мисс Селден, чтобы узнать, насколько она не одобряет такой поступок. Кот, тем временем, обнаружил кисточки на высоких сапогах лорда Боутона и ударял по ним лапами.

— Игривый парень, не так ли? — спросил граф, наклонившись, чтобы погладить кота и незаметно оттолкнуть его от блестящих как зеркало сапог. У Мизра-Хана оказалось другое мнение. Он встал на задние лапы и начал точить когти об эти безупречные сапоги. — Эй! — воскликнул Бретт, сильнее толкая кота, после чего Мизра-Хан запустил зубы в палец лорда Боутона.

— Черт возьми! — закричал он, хватаясь за окровавленный палец. — Теперь, полагаю, мне нужно побеспокоиться о том, чтобы не подхватить какую-нибудь ужасную болезнь!

Джерри уже прижимала к себе кота.

— Глупая киска, теперь нам придется побеспокоиться, чтобы ты не подхватил какую-нибудь ужасную болезнь. До свидания, милорд.


***

Граф пребывал в возбуждении, пока скакал обратно в Боус. Он даже не зашел в детскую до тех пор, пока не опустошил половину бутылки бренди, а в другую ее половину он погрузил отмокать свой палец.

— Ты раздобыл его, папа? Ты привез моего котенка?

— Тише, малышка. Ты ведь не хочешь испортить свой рождественский сюрприз, ведь так?


***

Граф приехал в Оссинг, подумал Юстас. Какая удача. Теперь он сможет отправиться и лично спросить про ожерелье Джерри.

Погрузившись в новую кипу корреспонденции, которую доставили из Лондона, граф не поверил, что юный Селден хотел получить ожерелье для своей сестры. У привлекательного молодого баронета наверняка где-то имелась любовница, и он оказался слишком смущенным, чтобы признать это, идиот. Без сомнения, та женщина, которую описывал сэр Юстас, не имела никакого сходства с ведьмой, с которой дважды встретился лорд Боутон. Добродушная и щедрая? Ха! Она ведь не отдала ему одного из этих проклятых котят, так ведь?

А ожерелье к этому времени, бесспорно, в загребущих руках Шарлин. Граф знал, что сможет легко получить его назад, пообещав более дорогую безделушку, но у этого парня нет денег и никаких прав на жемчуг. Однако юноша располагал кое-чем, что было отчаянно нужно графу.

— Вы обменяете жемчужное ожерелье на одного из котят моей сестры? — Сэр Юстас почесал голову. — Я не знаю, она так разборчива насчет того, куда они отправляются. Если она отказала вам, то у нее должна быть убедительная причина. — Он замолчал, но граф не собирался обсуждать глупые мотивы мисс Селден. — В принципе, эти кошки наполовину мои, так как наш дядя предназначал первую пару для нас обоих. Но я бы никогда не пошел против пожеланий сестры в этом деле. — Хотя если судить по тому, что он увидел в огромном поместье графа, Стейси едва ли мог представить себе лучший дом для кого бы то ни было, кошачьей или иной породы. И он осознал, насколько глупой была его попытка приобрести жемчуг. В самом деле, у графа было больше денег, чем у ростовщика. — Я подумаю над этим, милорд.