Это мимолетное проявление любви значило для Слоун много больше, чем долгие, пылкие объятия. И сам Картер хотел, чтобы она знала: он не перестает любить ее даже тогда, когда все его помыслы заняты книгой.

Сделав кое-какие неотложные дела на кухне и приготовив еду на завтра, Слоун разделась и приготовилась лечь. Но напоследок она все же решила отнести Мэдисону несколько свежих булочек и термос с кофе. Он все еще работал, яростно вычеркивая куски текста красным карандашом. Ужин был съеден. Хозяйка забрала поднос с грязной тарелкой, а на его место пристроила блюдо с булочками.

— Что за божественный запах? — поинтересовался писатель, отрываясь от своих бумаг.

— Булочки с шоколадом, — ответила девушка.

— Да я не о булочках, — проговорил он, привлекая Слоун к себе. — Я о тебе. — Разведя в стороны полы ее халата, молодой человек положил голову ей на грудь. — От тебя всегда так чудесно пахнет, — довольно пробормотал он, широко зевая.

Слоун слегка помассировала ему голову, запустив пальцы во взлохмаченные волосы.

— Ты устал? — спросила она.

— В общем, да. Но мне нужно еще поработать.

— Поешь. Кофе в термосе, свежий и горячий.

У Слоун прерывалось дыхание, потому что Картер водил губами по ее груди и животу, прикрытым тонкой тканью ночной сорочки. Вот его рот приоткрылся, и она почувствовала, как его влажный язык ласкает ее.

— И я тоже свежий и горячий, — проговорил Мэдисон прямо в пупок Слоун.

С силой зажав пальцами волосы Картера, девушка подняла вверх его голову.

— Но тебе надо работать, — сказала она укоризненно.

— Ты настоящая надсмотрщица за рабами, — проворчал он.

Наклонившись, Слоун поцеловала его в губы.

— Спокойной ночи, — прошептала она и направилась было к двери, но Мэдисон остановил ее, ухватив за халат.

— Куда это ты? — строгим тоном вопросил он.

— К себе, спать.

— Так дело не пойдет. Хм! Спать! Ложись здесь! — Он кивнул на кровать, на которой они спали прошлой ночью.

— Картер, но тебе же надо работать!

— Я и буду работать. А ты — спать. Надеюсь, я тебе не помешаю.

— Дело не в этом. Это я помешаю тебе!

— Нет, все будет в порядке, — покачал головой Картер. — Пожалуйста, останься со мной.

Слоун искоса поглядела на него:

— Ты уверен, что хочешь этого?

— Разумеется. Хочу, чтобы ты была со мной.

— О’кей. Я только отнесу поднос вниз и захвачу с собой книгу. Но смотри, если ты будешь отвлекаться, я уйду.

— Идет!

Он сдержал слово. Вернувшись, она увидела, что писатель ломает голову над очередной фразой, тихонько произнося ее вслух. Слоун включила настольную лампу и скользнула под прохладную простыню. Пристроив на коленях роман Картера Мэдисона, девушка принялась за чтение. Часа через два она не выдержала, и крепкий сон сморил ее. Картер по-прежнему работал с текстом. Девушка уснула под стук пишущей машинки, восхищаясь про себя его выдержкой.

Матрас слегка продавился, и Картер прижал Слоун к своему длинному обнаженному телу.

— Картер, это ты? — пробормотала девушка.

— Вроде бы я, — усмехнулся он.

— Ты закончил?

— Ты такая теплая. — Он крепче прижал ее к себе, водя по нежной шее девушки жадными губами.

— Неужели ты не устал? — зевая, спросила она.

— Ужасно. А что делать с этим? — разозлился он, пытаясь справиться с тесемкой на горловине ее рубашки.

— Это развязывается.

— А-а… Тогда хорошо. — Он распустил узел и стянул рубашку с ее плеч. Слегка приподняв голову, он принялся покрывать ее обнаженную грудь мелкими, горячими поцелуями. — Прости меня, Слоун. Я эгоистичная скотина, разбудил тебя, бедную, посреди ночи…

— Да уж, — притворно вздохнула девушка. Нашарив в темноте его руку, она положила ее себе на грудь. Картер сделал несколько круговых движений, и сосок Слоун напрягся. — Смотри, что ты сделал со мной!

Мэдисон пробормотал нечто среднее между молитвой и ругательством. Не отпуская ее грудь, он прижался губами к губам Слоун. А затем он стал нежно покусывать ее грудь и шею. Приподняв голову, Картер полюбовался на Слоун, грудь которой возвышалась перед ним, как алтарь любви. А он был верховным жрецом. Ему хотелось слиться с ней воедино, вобрать в себя всю ее сладость.

Не только разум Слоун, но и все ее тело жаждало его прикосновений. Она прижималась к нему, стряхивая с ног закрутившуюся вокруг коленей рубашку. Мэдисон стал помогать ей, а потом, сбросив сорочку на пол, скользнул рукой к ее лону. Очень нежно, бережно ласкал он самое сокровенное место Слоун, еще сильнее разжигая огонь ее желания.

Затем Мэдисон уселся между ее ног и, склонившись к животу девушки, припал губами к ее пупку. Она чувствовала его горячее дыхание на своей коже, а затем его губы скользнули ниже…

— Нет, Картер, нет, — шептала она протестующе, но тело ее уже двигалось в такт его нежным ласкам.

— Я люблю тебя, Слоун. Я всю тебя хочу попробовать.

Слоун стонала от наслаждения, а потом Картер вытянулся над ней и стал медленными толчками входить в нее.

— Картер, любимый мой… Картер… — едва успела прошептать Слоун, как с ее уст сорвался торжествующий крик любви, смешанный с хриплым стоном Мэдисона, напоминающим звериное рычание…

— Не представляю, как я жила без твоей любви, — призналась девушка, возвращаясь в реальный мир.

— А ты и не жила без нее. Я всегда любил тебя, — спокойным тоном проговорил Картер, прижимая ее очаровательную головку к своему сердцу. — Просто я тогда не знал твоего имени.

Когда на следующее утро Слоун открыла глаза, она увидела Мэдисона, сидящего на краю кровати и не сводящего с нее глаз. Не говоря ни слова, он вручил ей смятые, испещренные чернильными и карандашными красными пометками листки рукописи.

Она вопросительно взглянула на него, а затем перевела взгляд на рукопись. Взяв из рук Мэдисона дорогие для них обоих страницы, она уселась по-турецки, стыдливо прикрыв грудь простыней. Усмехнувшись, Картер подошел к окну, сквозь которое пробивались робкие лучи бледного солнца.

Глаза Слоун заскользили по строчкам. Чем больше она читала, тем сильнее проникалась духом повествования. На страницах жили не Лиза с Грегори. Главными героями были она сама и Картер, любившие друг друга без оглядки и выражавшие любовь не только телами, но и всеми помыслами и порывами души. Прочитав последнюю строчку, девушка уронила на колени листок с текстом и полными слез глазами посмотрела на Картера.

— Это ведь мы. Правда?

Отойдя от окна, Мэдисон подошел к кровати и сел рядом со Слоун. Дрожащими пальцами он заправил ей за уши растрепавшиеся длинные пряди.

— Да.

— Когда ты закончил?

— Только что. Я работал, когда ты заснула… во второй раз. Видишь ли, я не мог дописать любовную сцену до тех пор, пока мы с тобой не… — Он улыбнулся, но Слоун заметила, что его глаза блестят от слез.

— Но это не конец. — Это был не вопрос, а утверждение.

— Я не могу написать конец, дорогая.

— Но тебе же известно, каким он будет.

— Мы оба знаем — каким.

— Да, — тихо промолвила Слоун, приложив щеку к его ладони и закрыв глаза. — Мы-то с тобой знаем, что ему придется ее оставить.

— Но пока они любят друг друга, любят без сожалений, словно будущего не существует и каждый день для них — вечность.

— Да, — еще раз прошептала девушка дрогнувшим голосом. И возбужденно повторила: — Да! Да! — Сжав его лицо ладонями, Слоун нежно поцеловала Картера. — Почему бы тебе немного не поспать? Завтрак я принесу попозже.

— Хорошо, но с одним условием. Ты останешься со мной, пока я не засну.

Вместо ответа девушка приподняла одеяло, жестом приглашая Мэдисона лечь рядом. Уютно устроившись возле нее, писатель мгновенно заснул. Он не слышал, как Слоун осторожно выбралась из постели, — так крепок был его сон, но на утомленном лице молодого человека играла спокойная улыбка.

Дни летели слишком быстро, но они старались не считать коротких мгновений счастья, дарованных им судьбой. Они жили, повинуясь мимолетным порывам страсти, жили в мире со своими желаниями… Мэдисону пришла в голову забавная мысль попользоваться всеми спальнями в доме. Слоун отказалась, не забывая о том, что стирать и гладить белье придется ей. Но Картер был горазд на выдумки, и девушка с готовностью выполняла все его прихоти, дивясь изобретательности любимого.

Вот и сейчас Слоун сидела верхом на молодом человеке, лежавшем на ковре в одной из спален, и с восторгом поглядывала, как он реагирует на ее ласки.

— Если я когда-нибудь прочту описание этой сцены в твоей книге, то буду считать, что это я вдохновила тебя.

Картер пригнул к себе ее голову:

— А разве ты не знала, что с некоторых пор ты и есть мое вдохновение?

Дождь, так раздражающий всех, кроме Картера и Слоун, понемногу прекращался. Солнце, столько дней скрывавшееся за тучами, слабо пригрело нерешительными лучами вымокший насквозь Сан-Франциско.

Слоун приготовила три комнаты для гостей, ожидаемых к следующей неделе. От желающих зарезервировать комнату в «Фэйрчайлд-Хаусе» на ближайшие месяцы, к счастью, отбоя не было, и его хозяйка надеялась, что сумеет залатать дыры в своем бюджете, вызванные внезапной непогодой…

— Слушай, мы же забыли про книжную лавку! — воскликнул Мэдисон, когда они направились по магазинам пополнить запасы кладовой Слоун и слегка погреться на солнышке.

Схватив девушку под руку, Картер потащил ее к дверям обветшалого двухэтажного дома на Вашингтон-сквер, в котором расположилась книжная лавка.

Когда они вошли, над дверью мелодично зазвенел колокольчик. Владелец магазина, древний старец, глянул на них из-под очков, кивнул в знак приветствия лысой головой и вернулся к своим делам.

— Он не узнал тебя, — шепнула девушка на ухо Картеру, который уверенно направился к полкам с художественной литературой.

— А меня никогда не узнают в магазинах. Да я и не против — лишь бы моими книгами торговали, — заметил писатель.