— Ты когда-нибудь перестанешь меня гонять в этом чертовом зале? — спросила девушка, следя за тем, как он ловко и быстро освобождает ее ладошки, которые слегка трусились от перенапряжения.

— Нет, — хмыкнул Марк. — Тебе нужно куда-то девать свою энергию.

— Я знаю место и действие куда приятней, — с намеком протянула Алиса, под укоризненное качание головой мужчины.

— Твоя воля, ты бы не вылезала из моей кровати.

— Да, мне там нравится, — непосредственно согласилась девочка, тут же рассмеявшись.

Но быстро стерла с лица улыбку, когда дверь в зал открылась, и внутрь буквально ворвался, или даже влетел, Денис. А за ним и остальные из бывшей группы Марка, который более нерешительно замерли поодаль.

Мужчина с девушкой поднялись на ноги. Он тут же нахмурился, догадываясь о причине появления парня, а Алиса лишь вопросительно смотрела то на одного, то на другого, которые стояли напротив и сверлили взглядами оппонента — гневно и абсолютно спокойно.

— Что это? — процедил сквозь зубы Денис, впихивая Марку в руки листы бумаги, что сжимал в кулаке.

— Твоя характеристика, — ответил мужчина, даже не глянув на них.

— Что это значит? — все так же буквально вибрируя от гнева и ярости, шипел мальчишка, практически с ненавистью глядя на бывшего куратора.

Никогда раньше он не позволял себе подобных взглядов в сторону преподавателя, да собственно и поводов не было. А сейчас целых два — Алиса за спиной Марка, и то, что было в этих бумагах. И если первое все старались игнорировать, то второе просто не могло остаться незамеченным.

— Я вполне ясно высказал свои мысли, что именно тебе не понятно? — все так же спокойно ответил Марк.

— Ты отстранил меня от моей группы?!

— На это есть причины.

— Мы и пришли их узнать, — шагнула вперед Арина, положив в успокаивающем жесте ладонь на плечо парня. — Объясни, в чем дело? Мы не понимаем.

— Группа не может лишиться меня! — продолжал рычать Денис, сжимая кулаки, не смотря на попытку Арины немного сгладить накаляющуюся обстановку. — Я — ее шанс на лучший успех за стенами школы! Благодаря мне они все, — он кивнул головой за спину, — получат шанс на нормальную работу, нормальную жизнь!

Марк прищурился, возвращая себе привычный им облик безжалостного учителя, который почти два года был для них царем и богом, которого слушались после одного подобного взгляда, не смея спорить и противиться.

— Это не группа потеряла тебя. Это ты потерял группу! — холодным, резким тоном начал Марк, отчего Алиса за его спиной даже поежилась — ни разу не удостаивалась «чести» терпеть на себе подобную резкость. — Группу, которая подходила тебе на сто процентов! И из-за чего? Из-за собственной слабости! Ты расклеился! Размяк! И такой ты им не нужен. Лишь помеха, брешь в их защите своих жизней!

— А ты не расклеился? Не размяк? — прошипел Денис, бросив взгляд на синеволосую девочку за ним.

Его злость была обоснована всеми чувствами, что не давали ему покоя последнее время: обидой за то, что Марк отказался от них; обидой на Алису за ее игры с ним; ревностью к ним обоим вместе взятым. И характеристика Марка оказалась последней каплей — он не выдержал.

— Я свое отвоевал, — казалось, что еще холодней тон голоса человека быть просто не может, но мужчина доказал обратное. — И мои слабости уже ни для кого не преграда и не уязвимость. А вот ты — да. Ты нес ответственность за свою группу как ее руководитель, теперь же тебе не до этого. Ты погряз в своих эмоциях, своих переживаниях и своей боли. Позволил завладеть всему этому твоим холодным разумом. И никто из них, — он кивнул на ребят за спиной парня, — больше не может на тебя полагаться и рассчитывать. Именно во избежание вреда им ты отстранен от своей группы. Возьмись за ум, и возможно тогда получишь шанс вернуть свою команду, которая именно твоя, которая готовилась для тебя и под тебя, где каждый подобран идеально. А нет — ты потеряешь их, тех, кто стал твоей самой сильной стороной, опорой, защитой и поддержкой. Таких, как они, ты больше не встретишь никогда — ни по отдельности, ни вместе. Ты лишил себя лучшего, что я сделал для тебя. И в этом нет моей вины. Можешь поехать домой, как только выйдешь за эти стены, прижаться к мамочке под бок и выплакаться, как следует. А можешь взять себя в руки и добиться опровержения моих слов. Если успеешь, — зловеще шипел Марк в конце. — Потому что у тебя будет всего пара недель после отъезда, чтобы вернуть доверие своих людей. А нет — и ты никогда больше не увидишь их — лучших из лучших. И будешь прозябать на задворках, где-нибудь в офисе в окружении таких же болванов, как ты сам. Но ведь не этого ты хотел, придя в эту школу? Ты хотел настоящей жизни, опасности в крови, спасать людей. Но никто не даст тебе всего этого, глядя на тебя вот такого, — он пренебрежительно окинул его взглядом с ног до головы. — И не во мне дело. Не на меня будут смотреть. И если я промолчу, люди увидят сами. Но я несу ответственность за всех вас, и за тех, кто сейчас за твоей спиной. И мое молчание может дорого им стоить. И если ты опустил руки, то за них я еще поборюсь. Тебе легко найти замену, а вот таким как они — нет. Ты один из сотен семей-военных, кто так же рвется защищать свою страну во имя долга, чести семьи, наследственности. А они уникальны каждый по-своему. И эту уникальность уплывет из твоих рук по твоей же вине.

Тишина после слов Марка была оглушительной. Алиса оторопело смотрела на каждого, кто был сейчас в зале. Арина задумчиво кусала губы, явно соглашаясь и принимая каждое слово куратора. Андрей растерянно чесал затылок, явно сбитый с толку такой горячностью и защитой: он вообще мало видел, занятый своими «железками». Ему было все равно кто рядом. Костя проявил всю свою редкую для него серьезность, с которой смотрел то на Марка, то на Дениса. А Леся единственная, кто поняла все изначально и прекрасно оценивала поведение и своего одногруппника, и своего куратора. Она была согласна с каждым словом мужчины, понимала их правоту и справедливость. Сам Денис был все так же рассержен и, бросив на преподавателя еще один гневный взгляд, быстро вышел из зала. Марк лишь холодно смотрел ему в след.

— Что будет с нами? — нарушила тишину Арина, посмотрев на Марка.

— Не знаю, — честно ответил тот уже более спокойно. — Без него вы неполноценны, хоть и хороши по-своему как универсалы. Потребуется время, чтобы найти — или вернуть — добавочный элемент. Либо вас, как группы, просто не станет. Каждому найдут применение, вопрос лишь в том, что лучше всего ваши умы использовать вместе — я готовил вас друг для друга. Но это решать уже не мне.

— Ты не можешь повлиять на него? — спросила Леся, нахмурив брови.

— Нет, — покачал головой мужчина. — Если до него не дойдут мои слова, то и держаться вам за него нет смысла — он не оправдает вашего доверия. Если же возьмется за ум…

— В тебе причина, — скрипнув зубами, произнесла Леся, переведя взгляд на Алису и обращаясь к ней же. — Ты сделала его таким.

— Грош цена ему, если он поддался всего лишь мне, — недовольно ответила девушка. — Я не последняя, кто будет пытаться выбить его из колеи. И не моя вина, что он не в состоянии вернуть себе здравость ума.

— Она права, — тихо ответила Арина. — Вина его — целиком и полностью. И ему же с этим справляться. Нам остается лишь ждать.

Марк кивнул на слова девочки, и ребята двинулись к выходу.

— Я уж думала, из меня козла отпущения сделают, — тихо пробормотала Алиса, когда за гостями закрылась дверь.

— Я не виню его за то, что он не устоял перед тобой. Сам такой же.

— Ты правильно сказал — для тебя это не проблема. Для него — его слабость стоит жизни. Он не сам по себе, у него есть ответственность. Он об этом забыл. Ты напомнил. Он возьмет себя в руки, — почему-то с уверенностью закончила Алиса.

— Посмотрим, — только и сказал мужчина.




Страница 35


***



Марк уже несколько часов не мог закрыть глаза и оторвать взгляд от Алисы, что безмятежно спала рядом, сжавшись, как всегда, в комочек, если не оплетала его всей собой. Ему до ее спокойствия было слишком далеко, чтобы он мог вот так же умиротворенно спать, зная, что уже завтра вечером они попрощаются.

Когда Алиса только приехала сюда и достала его в первые же пару часов знакомства, казалось, что полгода, что она проведет в этой школе, не закончатся никогда. Но на деле это время утекло как вода. И впервые расставаясь с кем-то из учеников, Марк чувствовал себя таким опустошенным. Даже уехавшие пару дней назад Леся, Арина, Костя, Андрей и Денис не заставили его ощущать себя таким потерянным. Глядя им в спины, он лишь чувствовал смутную тоску, да тревогу за то, что с ними будет дальше. Но даже это затмилось осознанием того, что очень скоро настанет черед вот так же смотреть в след Алисе.

Пожалуй, всю силу своей привязанности, своих чувств к этой девочке Марк оценил лишь сейчас, когда взгляд не мог отвести от нее, когда старался запомнить каждую черточку на ее лице, каждую родинку на теле, и узор татуировок. Но дать определение этой самой привязанности так и не мог. Или просто не знал, как назвать это чувство всепоглощающего спокойствия рядом с ней, гармонии в душе, ощущения легкости, которая давала дышать свободно, желания взять за руку и не отпускать никогда, не прекращать смотреть в задорные глаза, в которых черти плясали всегда и постоянно, слышать смех и видеть улыбку на губах. Черт, даже эти синие волосы и пирсинг сейчас казались пределом совершенства, нормой, к которой он привык и не желал прощаться! Банальностью было бы назвать это любовью. Это было куда больше, сильнее, непостижимей, чем просто «любовь». Это было в доверии, во взглядах, в прикосновениях, тихом шепоте на ухо, сверкающих глазах и улыбке. И этого было так много, что в голове все путалось, мешая понять. Да и нужно ли что-то понимать, когда это уже принято твоим сердцем и разумом? Когда уже не имеет смысл, что конкретно прячется под сумбуром чувств, главное, что оно есть?