Я окинула придирчивым взглядом его костюм и увидела огромную разницу между ним и стоящим рядом Диланом. Они были полными противоположностями друг другу. Один — длинный и худощавый, а другой — тоже высокий, но крепкий и мускулистый. Понимая, что этим двоим судьба уготовила совершенно разные судьбы, я вздохнула. Может, это дело возраста, но все же Дилан пережил много плохого, когда как Лиам не видел в своей жизни ничего страшнее боя сорвавшихся с цепи собак. Глупо их сравнивать.

Я улыбнулась.

— Ты готов?

— Да, поехали, — Лиам махнул рукой в сторону своего пикапа и скис, заметив около него Mercedes Дилана.

Картер с полуулыбкой взглянул на меня, и я закатила глаза.

— Отлично. Поехали, а то опоздаем, — я, махнув родителям, договорившись встретиться с ними в школе, взяла за руку Лиама и потопала к машине. Аккуратно забравшись в салон, я брезгливо подобрала платье, опасаясь испачкать юбку в томатном соусе, видневшемся на краю сиденья.

— Молли и Том уже в школе, — сообщил Лиам.

— Здорово, — откликнулась я, хватаясь за ручку двери, когда машина наехала на кочку.

Когда Лиам затормозил на школьной стоянке, я не стала дожидаться, пока он по-джентельменски откроет мне дверь, и выпрыгнула наружу.

— Дженни!

Ко мне подбежала Молли в красном платье в пол и стиснула меня в объятиях.

— Ты восхитительно выглядишь! — воскликнула я, заставляя ее покружиться на месте. Ее светлые волосы, обычно собранные в хвост, были распущены.

— Ты тоже! — Молли потянула меня к входу, где горели призывные огни и играла торжественная музыка. — Пошли!

Мы расселись по своим местам, и на сцену вышел директор школы. Он произнес речь, зал взорвался аплодисментами. Еще пара учеников — президент студенческого совета и капитан футбольной команды — тоже выступили, поведав всем, какой замечательной была школьная жизнь и как нам всем не хочется с ней расставаться. Началось вручение аттестатов, когда каждого ученика вызывали на сцену. Оказавшись в конце очереди, так как моя фамилия была в конце списка, я не скоро пожала руку директору. Попав на сцену, мне, как и всем одноклассникам, пришлось улыбаться, делая вид, что сбылись все наши мечты, но, вернувшись к своим родителям, которые с радостными улыбками заключали своих отпрысков в объятиях, уже никто не скрывал, что единственное, чего они ждут — Праздничный Бал, который последует за официальной частью.

— Поздравляю! Хоть кто-то из нас окончил школу, — Дилан обхватил меня за талию, поднял в воздух и закружил по полу.

Впервые за весь день я искренне расхохоталась. Меган и Джордж по очереди обняли меня и поздравили. Родителям пришло время уходить, зато Дилан решил остаться, и я была рада этому.

— Дженни, ты идешь? — к нам подошла Молли в сопровождении Тома и Лиама.

— Да, секунду.

Я еще раз поцеловала родителей и бросила вопросительный взгляд на Дилана.

— Не обращай на меня внимания, — попросил он. — Мне просто нужно выпить.

— Здесь нет спиртных напитков, — заметила улыбающаяся Меган.

— Это вы так думаете, — усмехнулся Дилан, и я, не сдержавшись, хмыкнула.

Меган переводила взгляд с одного юношеского лица на другое, и улыбка сползла с ее лица.

— Что, серьезно? — недоверчиво спросила она, и все рассмеялись.

— Ладно, идите, веселитесь, — Джордж подхватил жену под руку, уводя к выходу, а мы впятером двинули в противоположную сторону.

Спортивный зал был оборудован под танцпол, у трибун стояли столы с закусками и напитками, некоторые вышли на улицу, где около фонтана стояли скамейки. Везде были развешаны фонарики, выполняющие не столь роль осветительных приборов, сколько придающие уют и красоту.

— Потанцуем? — Лиам протянул мне руку.

— Конечно!

Мы протанцевали вместе два танца, а потом сменили партнеров. Я выпила апельсинового сока, закусив пирожным с вишней, и осталась сидеть у столиков. Ко мне подходило несколько парней, приглашающие потанцевать, но каждый получал отказ. У меня не было желания двигаться.

Когда я наклонилась, чтобы поправить застежку на туфле, в поле моего зрения остановилась пара ног в черных ботинках. Вздохнув, я подняла голову.

— Извини, но я не тан…

Я прервалась, встретившись взглядом с Джаредом, который стоял передо мной в вечернем костюме. Только если у всех парней сегодня были галстуки, то ворот его рубашки был расстегнут, а развязанная бабочка небрежно висела на шеи. Волосы, в отличие от многих присутствующих, Джаред даже не потрудился расчесать — они торчали в разные стороны, подвластные сами себе. И от всего этого вида у меня перехватило дыхание.

— Можно пригласить тебя на танец? — вежливо поинтересовался он, протягивая мне ладонь, в которую я вложила свою спустя двадцать секунд полнейшего оцепенения. Джаред потянул меня за собой на танцпол, пробиваясь между остальными парами. К тому времени, как мы нашли свободную площадку, песня сменилась, и взамен энергичной попсе пришла приторная мелодия, сопровождающаяся заунывным голосом певицы, начавшую петь про ее несчастную любовь. Народа на танцполе значительно прибавилось — каждый хотел потанцевать со своей тайной любовью или просто с человеком, который давно нравился, но в школе стеснение мешало с ним заговорить. Ведь медленный танец для этого и существует. Во время танца люди обычно не разговаривают. Движения говорят сами за себя. И именно медленный танец давал шанс хотя бы ненадолго держать дорого тебе человека в объятиях.

Джаред положил одну руку мне на талию, притягивая ближе к себе, и сделал шаг вперед. Я одновременно шагнула назад, выполняя рисунок вальса. Моя левая рука лежала у него на плече, а правая была зажата в его ладони, и я молилась, чтобы она не вспотела.

Наши глаза не отрывались друг от друга ни на секунду, и мое колотящееся сердце заглушало музыку, но я заставляла себя двигаться вслед за Джаредом, который, к моему немалому облегчению, умел танцевать. На очередном неуловимом повороте он прижал меня к себе, склоняясь к уху.

— Ты прекрасна.

Его вкрадчивый голос пустил дрожь по моему телу. Сегодня мне говорили множество комплиментов, но не он. Воздух резко покинул мои легкие, и тут музыка сменилась на более быструю, но, сомневаясь, что вообще могу переставлять ноги, я осталась стоять на месте, вплотную к Джареду, который тоже не шевелился.

— Извини, мне нужно идти, — внезапно проговорила я, вырываясь из теплого захвата его рук, и кинулась прочь. На улице я затормозила около фонтана, где, к счастью, не оказалось людей. Одиночество, вот что мне сейчас нужно. Но так продолжалось не долго, потому что за спиной послышались шаги. Джаред поднял меня в воздух и посадил на фонтан, исполняя невысказанное вслух желание.

— А ты похудела, — заметил он, усаживаясь рядом.

— Спасибо, — скинув туфли, я болтала ногами в приятно прохладной воде.

— Это был не комплимент.

Я смотрела на льющуюся воду, собираясь с духом, чтобы задать вопрос, который не давал мне покоя весь вечер.

— Джаред, зачем ты здесь? — я посмотрела ему в лицо, пытаясь встретиться с ним взглядом, но темная прядь, упавшая ему на глаза, мешала.

— Я же не мог пропустить твой выпускной, — уголки его губ поползли вверх. — Меган убила бы меня.

Неправильный ответ.

Разочарованно вздохнув, я спрыгнула в воду и зашагала вокруг фонтана, не обращая внимания на мокнущее платье.

— Джессика! Джессика, подожди.

Он схватил меня за руку, разворачивая к себе.

— Что? — сердито спросила я, глядя на верхнюю пуговицу его рубашки, старательно избегая смотреть на лицо.

— Я не мог допустить, чтобы ты погибла, — внезапно выпалил он, и я непроизвольно подняла взгляд.

— Что?

— Тогда. У Стивена.

— И? Ты решил разыграть собственную смерть?

«Только не говори «Да». Скажи, что это была идея моего сумасшедшего дядюшки». Но он кивнул.

— Это был единственный способ…

Звук пощечины показался мне раскатом грома. Моя рука горела от соприкосновения с его щекой, и я застыла от страха, когда он пугающе медленно повернулся ко мне.

— Ты меня ударила? — после каждого слова шла пауза.

— Как ты посмел это сделать? — прошипела я, тыкая пальцем в его грудь. — Как ты мог такое сделать?!

— Что сделать? — Джаред непонимающе смотрел на меня, и я взорвалась.

— Не понимаешь? Ха! Ты даже не осознаешь, что наделал своей выходкой? Не думаешь, каково было твоей семье? Маме? Папе? Мне, наконец. Каждое утро я садилась за стол с твоими родителями, чувствуя вину, за то, что жива я… Я! А не их сын! — я делала шаг за шагом, вынуждая его отступать. Похоже, он был поражен моей внезапной вспышкой гнева, потому что во время всего монолога молчал. — Каждый раз я убеждала себя, что не должна жалеть, что осталась в живых… — мой голос сник, когда я выплеснула наружу все, что собиралась ему сказать. — Каждый раз я думала, что не имею права оставить Меган одну. Она и так потеряла троих детей. И она — единственное, что останавливало меня от побега. Мне было невыносимо смотреть, как она, словно по расписанию, каждый четверг горько плакала, снова и снова просматривая эти проклятые альбомы с фотографиями! — я уже кричала, мне было все равно, что кто-то может услышать. — А я? Успокаивала ее, говорила, что все будет хорошо, хотя сама потом запиралась у себя в комнате, чтобы спокойно выплакаться…

Жгучие слезы, хлынувшие у меня из глаз, мешали обзору, и я закрыла лицо ладонями, бормоча под нос:

— Боже, зачем я вообще тебе об этом рассказываю?

— Ты винила себя в моей смерти? — упавшим голосом спросил Джаред, протягивая мне белоснежный носовой платок и даже не пытаясь до меня дотронуться.

— В твоей сфальсифицированной смерти, — подтвердила я, вытирая нос и заплаканные глаза.