Адриана Ли - Сгорая дотла

Оберн

Рид умер жарким августовским днем, упав на колени в нашем вишневом саду.

Патология сердца, сказали они. Химиотерапия причинила вред, сказали они. Но это не имело значения, он ушел, забрав мое сердце с собой. Однако, он оставил мне нечто большее в замен. Его любовь была со мной каждый день.

История, над которой я работала тем летом, стала больше историей о нем, чем обо мне.

Мне оставалось лишь писать, изливая душу, и каждая страница моего романа была пропитана нашей любовью. Это были мы, в каждом слове. Оглядываясь назад, я понимаю, что эта история помогла мне лучше понять его, помогла любить его сквозь боль и сомнения. Рид часто говорил о моем огромном терпении, и теперь я понимаю, что именно работа помогала мне его сохранить. Моя книга спасала меня. Спасала нас.

Когда я приняла мучительное решение опубликовать “Сгорая дотла”, я взяла бразды правления в свои руки и направила собственную жизнь в то русло, по которому я хотела ее развивать. Я повзрослела, выучилась, прошла исцеление от собственных страданий и спустя два года превратилась в сильную независимую женщину. Я стала более уверена в себе и своих силах. Поначалу я часто думала о том, не предала ли Рида этой публикацией, но вспоминая те моменты, когда он умолял меня выпустить эту историю в свет, я пришла к выводу, что большим предательством было бы держать ее взаперти, позволяя пылиться на полке. Эта публикация стала значимым шагом к исцелению той дыры, что он оставил в моем сердце.

Я молча вглядывалась в витиеватые позолоченные статуи, припорошенные снегом, пока воды реки подо мной уносили прочь все мои мысли. Изысканные известняковые здания с вкраплениями черных балконов растянулись по обе стороны от моста, а незнакомцы спешили мимо меня с хрустящими багетами, торчащими из коричневых бумажных пакетов. Улыбка медленно растянула мои губы, и сердце затрепетало. Я сделала это, я действительно была здесь.

Я переехала в Париж три месяца назад, использовав гонорар за “Сгорая дотла”, чтобы оплатить поездку в Город Огней. Я стояла на одном из самых фешенебельных городских мостов, наблюдая за апрельским снегом, опускающимся в воды Сены. Я вдохнула необычно прохладный воздух и, засунув руки в карманы, прошла несколько кварталов по левому берегу. Я уже не раз обошла этот район вдоль и поперек, побывав в местах, где жили и работали Пикассо, Хемингуэй и Фитцджеральд. Это был ни с чем несравнимый опыт. Окна античных книжных магазинов заставляли меня замирать в восхищении, а от изысканной красоты узких улиц захватывало дух. Париж оправдывал все мои ожидания.

Жаль, что он не смог насладиться им со мной.

Укутавшись в теплое шерстяное пальто и шарф с шотландским узором, я пыталась хоть как-то справиться с холодом пока шла по завораживающим улицам, усыпанным кондитерскими и гастрономическими кафе. Вскоре я добралась до своей съемной квартирки в тихом переулке. Со звоном ключей я отворила старинный замок и толкнула дверь, стремясь побыстрее оказаться внутри, чтобы мокрый снег не залетел за мной следом. Бросив ключи на столик, я повесила пальто и разулась, прежде отправиться на кухню.

Божественный аромат мяса по-бургундски атаковал мои ноздри, и я уже протянула руку к крышке, чтобы помешать его, когда Келли выбежала из-за угла.

- Не трогай! - заголосила она, держа бокал вина в одной руке, а другой отталкивая меня от плиты.

- Пахнет восхитительно, - выразила я свой восторг.

- Спасибо. - Келли поклонилась мне с улыбкой на лице. Она приехала в Париж на кулинарные курсы, но так и не уехала отсюда, получив предложение по работе в местном кафе, где дослужилась до су-шефа за три коротких года. - Вина? - Она наполнила еще один бокал из полупустой бутылки, стоящей на кухонном столе.

- С удовольствием. Где ─

- Мамочка! - Неугомонная двухгодовалая девочка вбежала в кухню и обвилась вокруг моих ног. Я взяла ее извивающееся тельце на руки, усыпая поцелуями ее щечки. Уткнувшись носом в ее темные кудри, я вдохнула сладкий запах свой дочки.

- Тебе было весело сегодня с тетей Келли? - спросила я, прижимая ее к себе так сильно, чтобы не осталось и тени сомнения в силе моей любви. Она отстранилась, пронзая меня взглядом своих изумрудно-зеленых глаз.

- Тетя Кей водила меня в парк, и мы кормили уточек! - Я прижалась лбом к ее лбу, восхищаясь этим крошечным чудом, о существовании которого в моем животе я даже не знала в то влажное летнее утро, когда Рид упал на колени.

- О, как весело! - воскликнула я с возбуждением, не уступающим ее. - Ты видела маленьких утят?

- Много! - Она начала извиваться в моих руках, и я поставила ее на пол. - Мы можем почитать книжку, мамочка? - Я взглянула вниз на милое личико с пухлыми щечками и губками в форме бантика, чувствуя, как мое сердце тает словно снежинки между ее крошечных пальчиков. Я каждый день носила память о Риде в своем сердце, но самый ценный подарок, который он мне оставил, я вынашивала девять месяцев. Хэдли Рид Уэст.

- С удовольствием! Иди выбери, что тебе нравится. - Я провела пальцами по ее длинным волосам, которые были так похожи на мои.

- Я хочу папину книжку! - Она выбежала в коридор и вернулась спустя несколько секунд с тоненькой книжкой в руках. Устроившись с ней на мягком диване, я открыла первую страницу, на которой была фотография моего любимого мужчины, улыбающегося в лучах яркого солнечного света. Мои пальцы коснулись очертаний его полных губ в привычном жесте.

- Я хочу в сад, мамочка! - запищала Хэдли, указывая пухленькими пальчиками на цветущие вишневые деревья на фотографии.

- Скоро мы поедем туда, малышка. - Я положила подбородок ей на макушку, благодарная родителям Рида за то, что они были так добры и подарили нам участок с видом за залив. Я хотела вырастить Хэдли в доме у воды, который ее папочка так хотел построить для нас.

Хэдли перевернула страницу, проводя пальчиком по острой линии подбородка Рида и бормоча что-то себе под нос. Я сделала эту книгу специально для Хэдли, собрав все фотографии ее отца за двадцать девять лет его жизни. Она листала страницы, а я читала внесенные туда отрывки из истории Рида, которую он писал о своем детстве. Она счастливо болтала в своей забавной манере, и в эти мгновения я больше всего на свете хотела, чтобы сейчас Рид был с нами. Но где-то в глубине мое души я знала, что он всегда рядом.

Я любила Рида за ту жизнь, которую он вдохнул в меня, но я не понимала всю глубину той истинной, безусловной любви, пока прохладным апрельским днем два года назад его дочь не появилась с криками на этот свет. Я думала, что он забрал с собой мое сердце, покинув меня, но спустя месяцы скорби, злости и боли, я поняла, что это он оставил мне свое сердце, и оно каждый день билось в тельце этой красивой, неугомонной и любящей малышки.

- Мамочка! Папочка! - закричала Хэдли, переворачивая последнюю страницу, на которой было наше совместное с Ридом фото. Он обнимал меня рукой за плечи, целуя в висок, а я смеялась. Это было искренне, по-настоящему. Это были мы.

Рид сделал мне еще один подарок - он научил меня мечтать. Поэтому я и посвятила эту историю ему.