– Ты права, это не наш дом. Его стены хранят слишком много неприятных и грустных воспоминаний.


Время не дремало. Стрелки часов двигались к полудню, и с его приближением волнение Энн начинало усиливаться.


– Сегодня – дивная погода, – заметил Том, повернувшись к окну.

Анна закрыла книгу и тоже посмотрела на освещённый солнцем сад.

– Да, это так. Жаль, что ты должен оставаться в постели! – вздохнула она. – Но ничего. Уверена, это не последний солнечный день. Вскоре мы всё наверстаем!

Томас посмотрел на часы.

– Уже почти полдень. В это время ты всегда совершаешь прогулки верхом.

– Да, но только не сегодня, – возразила Анна. – Я не могу веселиться в то время, как ты вынужден оставаться тут, терпеть боль и смотреть на улицу через окно.

– Но мне грустно осознавать, что из-за меня ты лишаешься даже маленьких удовольствий. Сходи на прогулку! Топаз будет счастлив покинуть конюшню, хотя бы на пару часов. Анна, я не хочу, чтобы ты провела столь чудесный день в доме! Меня порадует мысль, что ты хорошо проводишь время!

– Ах, Томас, – Анна взяла его за руку. – Ты заботишься обо мне даже тогда, когда сам нуждаешься в заботе.

Она посмотрела на часы, а затем снова в окно.

– Ладно, если ты настаиваешь, я, пожалуй, совершу прогулку, но уйду только на час, не дольше!

– Не думай о времени! Я в порядке. В доме есть Энн и Жозеф, они мне помогут, если потребуется, – заверил её Том.


Его слова и поцелуй послужили окончательным убеждением. Анна с уверенностью покинула комнату и спустилась вниз.

– Леди Хёрст, Вы уходите? – спросила её служанка.

– Да, Энн, объеду окрестности. Томас, кажется, чувствует себя лучше, чем вчера. Если ему что-нибудь понадобится, он даст тебе знать.

Анна покинула дом, сама вывела своего коня из конюшни и тот же час ускакала за пределы поместья.

Убедившись, что хозяйка действительно скрылась вдалеке, служанка выдохнула, ощутив прежнее равновесие, и ускоренным шагом направилась к чёрному выходу. Она отворила дверь и вздрогнула: на пороге уже стоял Маркус Лоэр, держа за цепочку свои часы.

– Ты опоздала на пять минут, – сказал он.

Девушка впустила его внутрь и, оглядевшись по сторонам, поспешила запереть дверь.

– Леди Анна только что уехала. Должна же я была точно в этом убедиться!

– Ну, разумеется! Ты просто умница, Энн!

Глаза его блестели, как глаза охотника, но девушка уверенно предположила, что это блеск самой страсти, которую она сумела в нём разжечь.

Маркус осмотрелся. Всё вокруг выглядело дорогим и роскошным, как раз под стать его высочайшим потребностям. Ему было совсем нетрудно представить себя хозяином этого дома. Мысленно он делал это всякий раз, появляясь в поместье Рочфорд, но на сей раз Маркус был куда более впечатлён: его цель вполне оправдывала средства.

– А теперь покажи мне комнату Томаса.

Энн провела Маркуса вверх по лестнице, а затем – по пустынному коридору.

– Вот эта дверь, – указала она. – Я буду в саду: хочу напоследок насладиться этим прекрасным местом.


Она оставила Маркуса в доме, а сама вышла в сад, села на скамейку, с улыбкой удовольствия и одновременно лёгким следом сожаления в лице стала мысленно прощаться с поместьем и окружавшей его землёй.

– Что ты тут делаешь? – спросил её Жозеф.

– А ты? – Энн с иронией в голосе задала ему встречный вопрос.

– Я должен подрезать розы, как раз собираюсь заняться этим. Ты почему не в доме? Хозяйки нет, а мистеру Фэлду может что-нибудь понадобиться.

– Мистер Фэлд сейчас крепко спит. Леди Хёрст попросила его не беспокоить, а других дел у меня нет, – девушка довольно улыбнулась, и Жозеф, ничего не ответив, направился вглубь сада.


Вооружённый ненавистью и злобой, Маркус опустил ручку и медленно распахнул дверь.

– Анна, ты что-то забыла? – спросил Том, но опустив на одеяло книгу, увидел, что вошла к нему вовсе не Анна. – Кто Вы? – Томас внимательно и настороженно посмотрел на человека, чьё лицо ему не было знакомо.

– Я тот, кто упорно шёл к своей цели, но кому вечно кто-то мешал.., – многозначительно произнёс Маркус и, резко захлопнув за собой дверь, прислонился к ней спиной.

Опираясь на правую руку, Томас попытался приподняться.

– …Сначала мне мешал её отец, потом обстоятельства и теперь, когда нет ни того, ни другого, на моём пути к победе стоишь ты!

– Я повторю свой вопрос, сэр: кто Вы такой? – враждебно произнёс Том. Он поднял руку и дёрнул шнур для прислуги, но звук колокольчика, прозвеневшего в кухне, никем не был услышан.

– Напрасно стараешься: в доме никого нет. Я уверен: не будь тебя, Анна бы меня простила, она бы вернулась ко мне!

– Маркус Лоэр? – в шоке предположил Том.

– Собственной персоной! Очевидно, она рассказывала обо мне. Что ж, это приятно!

– Вы подлец, сэр! Вы бросили её, лгали ей! Из-за Вас она едва не лишилась жизни! А теперь, когда Анна вновь стала состоятельной, Вы решили вернуть её любовь? Слишком поздно! Вы уже проиграли!

– Я никогда не проигрываю! И я уверен: когда тебя не станет, Анна вновь возжелает меня!

– Ошибаетесь! – Томас с презрением посмотрел в его глаза. – У нас одно сердце на двоих. Убив меня, Вы убьёте и её. Мы не можем жить друг без друга! Любовь – это дар! А Вы прокляты, так как любить Вы не способны. И вам, мистер Лоэр, никогда не познать это счастье, которое не заменят богатство и деньги!

– А я всё же попытаюсь, и пусть даже силой, но я возьму то, что хочу! Я слишком долго страдал, слишком много жертв принёс во имя цели… И если нельзя взять приз по-хорошему, я возьму по-плохому!

Маркус вынул спрятанный за пазухой нож, который он украл утром из таверны.

– Я не могу с Вами драться, сэр! – сказал Том, увидев блеск острого лезвия.

– Я знаю! – ухмыльнулся Маркус. – Я бесчестный человек, знаешь ли, поэтому не вижу смысла соблюдать правила. Да, это нечестная дуэль, но зато она бесспорно принесёт мне победу!

– В своей жизни мне доводилось встречать разных людей, и всякий раз мне казалось, что хуже некоторых из них на свете быть не может, но ты, Маркус Лоэр, превзошёл их всех!

– Не стоит заранее порочить моё имя! Я всё же проявлю милосердие. Предлагаю сделку!

Томас, молча, смотрел на него и яростно сжимал в руке тяжёлую книгу.

– Что ж, – продолжил Маркус. – Я дам тебе два дня на восстановление, позволю посмотреть на Анну в последний раз, но потом ты должен уйти.

– Она решит, что я её бросил, и в этот момент появишься ты, изобразив очередную попытку получить её прощение, – ловкий ход, мистер Лоэр! Но я вынужден тебя огорчить: тебе всё же придётся меня убить, потому что я её не предам! И если ты думаешь, что твой нож напугал меня, то ты снова ошибаешься! Что бы ты сейчас ни сделал, Анна уже никогда не будет твоей! – смело заявил Том, пронизывая его своим непоколебимым стойким взглядом.

Маркус взбесился. Внутри него закипела сильнейшая ярость, даже белки его глаз налились свинцом раскалённого гнева, а рука посильнее сжала нож от желания сделать нечто ужасное…

* * *

Топаз мчался вперёд. Анна с наслаждением вдыхала ароматный воздух, мысленно разделяя составлявшие его запахи. Пышные каштановые кудри её волос плавно развевал приятный летний ветер. Анна наслаждалась каждой секундой этой чарующей свободы, и ей казалось, что и она сама стала частью окружавшей её красоты. В первые несколько минут она, словно забыла обо всём, но, приблизившись к лесу, Анна снова подумала о Томасе. Она придержала коня и стала двигаться совсем медленно. Внезапно её одолела необъяснимая грусть. Уходя, Анна была абсолютно уверена, что Том в порядке: головная боль перестала его мучить, а крепкий сон придал сил. Она находилась с ним всего пять минут назад и понимала: за столь короткое время ему вряд ли что-то могло понадобиться, к тому же, он сам настоял на её прогулке. В доме осталась Энн, на чью помощь Анна всегда могла рассчитывать… Но… не смотря на попытку успокоиться и усилия вновь заставить себя наслаждаться прогулкой, Анна всё глубже погружалась в пучину тревоги. Она совсем не знала, как объяснить это странное чувство. Трагедия, настигшая Томаса, не несла в себе опасности, он вовсе не был на грани смерти, однако на глаза Анны стали постепенно наворачиваться слёзы. Она остановила коня. Голоса птиц и мелодии, создаваемые ветром меж ветвей деревьев, стали угасать. Со слезами на глазах Анна застыла в одном положении, не слыша ничего, кроме собственных мыслей.

«Это чувство… оно мне, как-будто знакомо… Нет, определённо точно знакомо!»

И тут Анна вспомнила давно минувшую сцену из своей жизни: расставание с родителями в порту Лондона. Тогда, в самую последнюю минуту, ей не захотелось отпускать их. Так ей подсказывала её интуиция. А теперь та настойчиво твердила Анне лишь одно: «Вернись! Тебе нужно вернуться!» И на сей раз она решила последовать приказу. Анна немедленно развернулась и, рассекая волны встречного ветра, рысью помчалась обратно в поместье.

– Скачи, Топаз! Скачи быстрее! – воскликнула она.

Конь пустился вперёд ещё быстрее, и с каждой секундой тревога Анны всё усиливалась. Объяснения у неё не было. На мгновение ей даже показалось, что она ведёт себя глупо, с той же предубедительной чувствительностью, как и все женщины, но это её не остановило. Всего через пару минут Анна въехала в ворота поместья и, оставив коня на улице, бегом ринулась в дом.

* * *

…Маркус поднял руку, решившись нанести удар. Поняв это, Томас бросил в него свою книгу, которую держал как-раз на этот случай. Удар пришёлся Маркусу прямо по голове. Конечно, это его не остановило, но зато позволило Тому выиграть несколько секунд. Усилием воли и с помощью ударившего в кровь адреналина он сумел подняться с постели и постарался встать, как можно, более удобно. Его нога и спина заныли от боли, а в распоряжении была всего одна рука. У стены, справа от кровати, стояла шпага, искусству обращения которой его обучил кузен лорда Хёрста. Том владел ею вполне неплохо. Он был намерен взять шпагу, но, не успев коснуться рукоятки, Томас повернулся, ощутив близость врага. Маркус находился не дальше вытянутой руки. Он замахнулся, но Томас успел схватить его за руку. Воспользовавшись второй рукой, Маркус ещё сильнее надавил на нож.