Луи Бриньон - Саракамуш

– Ты всегда для меня оставалась одна и только одна…

В глазах Изы начали появляться слёзы.

– Мне невыносимо слышать эти слова, – с мукой прошептала Иза, – пожалуйста, ничего не говори, пока не поправишься. А сейчас…мне надо выйти, – она осторожно высвободила свою руку и поднялась.

– Ты тоже участвуешь в заговоре?

Вопрос застал Изу врасплох. Она так и не двинулась с места.

– В каком заговоре?

– Ну как же?! Неужели ты забыла про бабушку, к которой ходит наша пропавшая дочка? И дедушку, который нам оставил наследство после свадьбы?

Поскольку Иза молчала, пытаясь понять, что значат эти слова, Саракамуш весело продолжал.

– Этот план наверняка Ашот придумал и втянул всех, включая твою маму и графа Шаповалова. Я не видел только Роберта. Но он наверняка где-то позади Аси находился. Он всегда так делает.

Иза была совершена потрясена и не могла вымолвить ни единого слова. Она многого не поняла, но то, что Саракамуш всё вспомнил, прекрасно осознавала.

– Пожалуйста, выслушай меня!

Саракамуш взял её руку и усадил обратно. Она безропотно подчинилась.

– Мы с тобой вчера не закончили разговор. Я понимал, что ты хочешь рассказать про письмо, поэтому сделал вид, что хочу спать. Я хотел, чтобы мы сначала наедине поговорили об этом письме. Да я злился. Очень злился. Это правда. Как правда и то, что только из-за этого письма я едва не погиб в шахте. Но правда и то, что я выжил в этой шахте только благодаря твоему письму. В глубине души я никогда не верил этим словам, потому что каждое мгновение, каждое мгновение ты была со мной. Я всегда чувствовал твою любовь. Даже в самые тяжёлые минуты, даже когда обвинял тебя, никогда я не переставал любить тебя. Я любил, но гнал от себя всякую мысль о тебе. Я очень долго готовился к нашей встрече и тысячи раз повторял слова, которые я тебе скажу. Только по этой причине мне удалось сдержать себя. Один взгляд на тебя и я увидел мою Изу. Я изменился, но ты оставалась всё той же девушкой с изумрудными глазами с абрикосового дерева. Когда я уходил от тебя, каждый шаг, каждый шаг был для меня тяжелее чем все то, что мне довелось испытать. Я раз за разом втыкал себе нож в сердце и повторял, что не должен тебя прощать. Я не уехал сразу только из-за тебя. Я чувствовал, что втыкаю нож и в твоё сердце и не выдержал…я поехал к тебе. Я пробрался ночью в ваше имение и услышал разговор твоей мамы с Робертом. Ты снова сидела в своей комнате, как тогда, когда тебя не пускали ко мне. И тогда я согласился на прогулки с Александрой. Я знал, что о нас заговорят, и ты обо всём узнаешь. Я был уверен, что ты от меня отвернёшься. Ты могла выдержать всё, но только не предательство. Говорю со всей откровенностью, я никогда бы не вернулся по своей воле. Никогда. И я думал, что больше никогда не увижу тебя. Но вот я открываю глаза и ты снова рядом со мной. Ты спала в кресле. Я смотрел на тебя и думал об истории с дочерью. А ведь как было бы прекрасно, думал я, Иза моя жена. У нас есть дочка. У нашей дочки есть бабушки и дедушки, дяди и тёти. Я хотел, чтобы всё это стало правдой. И сегодня я сделал первый шаг. Ты можешь снова взять меня за руку и чтобы не случилось, мы пойдём дальше вместе. Но прежде, ты должна понять, что я изменился. Я люблю тебя всей душой, но мне будет нелегко забыть прошлое.

– Мы вместе понесём эту ношу. Мы справимся. Мы со всем справимся…ты вернулся…мой Андро вернулся…я так долго этого ждала, – Иза сотрясалась от беззвучных рыданий.

– Иза, Иза, перестань, иначе и я заплачу, – повторял Андро, целуя её руки.

Иза обняла его и продолжала плакать. Она расставалась с тоской по своему возлюбленному. Отныне и навсегда он будет рядом с ней.

Иза долго плакала, а потом так и заснула обнимая Андро. Утром пришёл врач Сергей Петрович и сразу же ужаснулся увидев Изу в таком положение.

– Вы же убьёте его, – вскричал он, едва войдя в комнату, – вам, что места в доме не хватает?

Иза ещё не проснувшись, отпрянула от Саракамуша.

– Мне становится гораздо лучше, когда Иза меня обнимает! – подал голос Саракамуш. Он тоже в это миг проснулся.

– Не сомневаюсь, – заверил его врач Сергей Петрович, – но вам придётся медленней выздоравливать, – он особо выделил слово «медленней» и бросил при этом весьма выразительный взгляд на Изу. Она сразу покраснела. – Нам надо сделать перевязку, – ещё более выразительно добавил он, показывая глазами на дверь.

– Я скоро приду! – Иза бросила влюблённый взгляд на Саракамуша.

– Не сомневаюсь! – с готовностью ответил врач Сергей Петрович, открывая перед Изой дверь. Как только Иза вышла, он устремил на Саракамуша недоумённый взгляд. – Вы никогда не жалуетесь на боли, и ведёте себя так, будто у вас ничего не болит. Даже во время перевязок. У вас и правда ничего не болит?

– Болит. Сердце. – Саракамуш смотрел на дверь и улыбался.

– Понятно, – протянул врач Сергей Петрович, – но здесь голубчик, я бессилен. Вам уж придётся потерпеть…несколько минут до возвращения Изы.

Иза остановилась перед зеркалом висевшим в коридоре. Зеркало отражало счастливое лицо с сияющими глазами.

– Мои волосы? – Иза пришла в ужас от беспорядочного вида своих волос. Она сразу же бросилась в комнату, которую всегда использовала, когда приезжала в гости к графу Шаповалову. Там она наскоро привела себя в порядок и сразу побежала вниз.

Все завтракали на террасе, когда туда влетела Иза и с ходу примостилась рядом с Рипсиме. Иза забрала у матери тарелку и начала быстро накладывать в неё всё, что оказалось под рукой.

– Я очень голодная и мне некогда, – заметив удивлённые взгляды, с набитым ртом пояснила Иза.

Она очень быстро разобралась со всем, что лежало в тарелке и уже вставая, допила молоко из стакана Рипсиме. Потом помахала всем рукой и исчезла.

Всех без исключения заинтриговало поведения Изы. Они некоторые время переглядывались, а потом разом встали и направились в комнату Саракамушу.

Едва поднявшись по лестнице, они замерли заворожённые смехом Иза. Смех буквально источал радость. И этот смех заинтриговал их ещё больше. Не останавливаясь, все, включая и Роберта, вошли в комнату. Взглядам им предстала смеющаяся Иза и улыбающийся Саракамуш. Рядом с кроватью стоял врач Сергей Петрович и тоже улыбался.

– Ну вы тут сами разберётесь, – сказал он покидая комнату.

Сразу после его ухода Саракамуш решил прояснить причину веселья.

– Мы тут про нашу дочь говорим!

Все облегчённо вздохнули, поскольку «поняли» причину смеха. Ашот решил предвосхитить любые вопросы:

– Гуляет с няней! Позже придёт!

– Няня? – Саракамуш задумался, а потом радостно воскликнул. – Вспомнил. Это ты ведь её привёл? Тебя ведь зовут Ашот?

Ашот закивал.

– Я, я её привёл. Ты всё помнишь.

– А потом ты с ней целовался? Когда проводил невесту?

Иза неожиданно для себя рассмеялась, а Ашот испуганно посмотрел на Зою. Она пребывала в бешенстве и готова была обрушить его на Ашота.

– Нет, нет, не было такого. Ты перепутал, – быстро заговорил Ашот, не сводя с Зои обеспокоенного взгляда. – Он не помнит, Зоя.

– Ну как же не помню? Ты ещё сказал «пусть она свои пирожные смотрит, а я живу, как хочу»?!

Зоя глазами показала Ашоту на дверь.

– Нам надо поговорить!

– Я же не могу больного брата оставить, – возразил на это Ашот, указывая двумя руками на Саракамуша.

– Пусть останется, – неожиданно даже для самого себя, попросил Саракамуш.

Зоя взглядом показала Ашоту, что час расплаты лишь недолго затягивается.

Иза всё ещё смеясь, поправила подушку под головой Саракамуша, чтобы ему было удобней лежать. Бросив на Изу весёлый взгляд, Саракамуш с самым серьёзным видом обратился к графу Шаповалову.

– Хочу уточнить по поводу наследства. Я, правда…богатый человек?

– Да, да, – граф Шаповалов закивал головой.

– А где мои деньги?

– Деньги? – граф Шаповалов, было, растерялся, но тут же нашёлся. И не только. Бросив всем многозначительный взгляд, он бросился осуществлять мысль, которая только что появилась у него на голове. – Видишь ли Андро, – слово «Андро» прозвучало как-то необычно, но Саракамуш даже виду не подал, что это имя его задело. – Видишь ли, Андро, у нас с тобой остались некоторые детали, которые следует уточнить.

– Какие детали?

– Дело в том, что соглашаясь принять наследство, ты так же соглашался стать супругом Изы. И если ты сейчас, перед всеми, дашь слово выполнить все условия в полном объёме, вопрос будет решён окончательно.

– Крёстный, это нечестно! – возмутилась Иза.

– По мне, так совершенно справедливо! – заявил Саракамуш, удивляя не только Изу, но и всех остальных в комнате, которые услышали эти слова.

Граф Шаповалов обрадовался.

– Значит, ты готов дать такое слово? – на всякий случай решил уточнить он.

– Нет! – заявила Иза.

– Я даже готов пойти дальше, – ответил Саракамуш. – Я вручаю вам свою жизнь. Распоряжайтесь ею так, как посчитаете нужным. Я приму без возражений любое ваше решение.

Иза хотела вмешаться, считая такое решение несправедливым, но Саракамуш бросил на неё такой взгляд, что она вся затрепетала.

– Вот и прекрасно! – подытожил граф Шаповалов к вящему удовольствию присутствующих. Ну а теперь сопровождаемый одобрительными взглядами, граф Шаповалов решил задать то самый вопрос, который, все они предварительно договорились задать.

– Ты вчера не закончил. Что ты чувствовал, когда держал в руках письмо?

Саракамуш мгновенно пришёл в ярость.

– Да что ты знаешь о чувствах? – закричал он, в лицо графу Шаповалову пугая всех вокруг своей вспышкой. – Ты когда ни будь, чувствовал, как из твоего тела выходить кровь вместе с каждым вздохом? Ты чувствовал, как кости вонзаются в плоть при каждом шаге? Ты чувствовал, как тебе выжигают грудь, когда у тебя невыносимо болит каждая частичка тела? Да я там в шахте вас всех ненавидел, всех. За то, что оставили меня одного терпеть эти муки. Не говорите мне о чувствах. Никогда! Слышите? – закричал Саракамуш.