Лаура Леоне - Ровно в полночь

Он покачал головой и вдруг заметил, что собака насторожилась и к чему-то прислушивается. Вытянувшись в струнку, Бандл всматривался куда-то вдаль, уши его вздрагивали.

Эли не расслышал ничего определенного, но Бандл вдруг посмотрел на Эли и тихонько тявкнул.

– Бог мой, это он! – сквозь зубы процедил Эли. – Ну наконец-то. – Впервые со дня своего прибытия в Оук-Хилл он открыл свой чемодан и достал пистолет.

Проверив его, он кивнул Бандлу.

– Сидеть. – Собака пошла за ним к двери. – Черт, ты должен бы уже запомнить эту команду. Сидеть. Сидеть. Нет. Сидеть. – Карие глаза Бандла молили не оставлять его одного в этом темном жутком месте, но Эли был непреклонен. – Давай, давай. Можешь посмотреть телевизор. Тебе понравится. Ну же, иди. Сидеть. Ты знаешь, что это такое.

Объяснив наконец Бандлу, что от него требуется, Эли крадучись выскользнул в темный коридор. Жуткий вой тоскующих по своим хозяевам собак разносился по всему пансиону. Где-то его ждал человек, терзавший по ночам Фиону.

Еще секунда, и ему уже не было нужды прятаться. Потому что секунду спустя раздался отчаянный женский крик – и кричала Фиона.

Инстинктивно Эли нащупал выключатель. Вспыхнул свет. Эли позвал Фиону по имени, но она не откликнулась. Сердце его заколотилось с такой силой, что ему стало больно. Он побежал по коридору, проверяя по дороге все двери.

– Фиона! – звал он. – Фи… О Боже…

Она лежала у бокового входа. Дверь была распахнута настежь, с улицы струился холодный ночной воздух.

Фиона лежала лицом вниз, без сознания.

– Со мной все в порядке. Прекрати опекать меня! – раздраженно воскликнула Фиона.

– Тебе нельзя вставать с постели. Указание доктора! – Брайан значительно поднял палец.

– Где Эли? – жалобно спросила Фиона. Она уже соскучилась по нему. Он находился при ней неотлучно с тех пор, как она очнулась в больничной палате. Он держал ее за руку и обещал, что она поправится. Потом он отвез ее домой, объяснился с полицией, накормил ее собак и весь день ухаживал за ней, как самый нежный любовник, преданный друг и заботливый отец.

Пять минут назад она снова проснулась и увидела рядом с собой Брайана. За окном было темно, и она поняла, что наступил вечер.

– Я хочу Эли, – капризно сказала она.

– Он делает свое дело.

– Что?

– Он охраняет пансион. Уже почти полночь. – Брайан сел на стул в дальнем конце спальни и с любопытством спросил: – Так как же все-таки ты сумела разбить себе голову?

– Разве Эли не рассказал тебе?

– Нет, – обиженно ответил Брайан. – Он сказал только, что ты принадлежишь ему. Оказывается, он был очень задет, когда я подарил тебе белье. Он сказал, что мне не жить, если я дотронусь до тебя хоть пальцем этой ночью.

– Правда?… – обрадовалась Фиона.

– Да, но я не стал принимать его слова близко к сердцу, сделав скидку на его больную голову.

Фиона попыталась сесть удобнее, но движение тут же отдалось резкой болью в голове.

– Так что же случилось? – вернул ее к событиям прошлой ночи Брайан.

– Было около полуночи, когда я пошла в пансион.

– Зачем? – с наигранным удивлением спросил Брайан, но тут же расплылся в ехидной улыбочке и прищурил свои голубые глаза. – О-о, ну конечно.

Фиона метнула в него гневный взгляд, однако не смогла отрицать очевидное.

– Ну и что же все-таки произошло? – продолжал расспрашивать Брайан.

– Я открыла дверь бокового входа и вошла. Я шла на цыпочках, мне почему-то казалось, что за мной кто-то следит. Едва переступив порог, я решила включить свет и повернулась в сторону выключателя, и тут… – Она выдержала драматическую паузу. – Я увидела человека и закричала. Тогда он ударил меня по голове чем-то тяжелым. Наверное, фонарем.

– Это был мужчина?

– Для женщины он был слишком высок и широкоплеч.

– Ты можешь описать его внешность?

– Вряд ли. Могу только сказать, что он был не негр и у него не было бороды и усов. И все.

– А потом Эли включил свет, стал звать тебя, и тогда этот тип смылся, – досказал Брайан.

– Скорее всего – да. – Она сдвинула брови. – Может быть, этот человек и не следил за нами, раз он не знал, что в пансионе дежурит Эли.

– А может быть, знал и тем не менее решил рискнуть.

Они посмотрели друг на друга.

– Неужели ты думаешь, что кто-то мог решиться… – начала Фиона.

– Разумеется, Эли организовал сегодня все так, чтобы у этого типа создалось впечатление, будто в пансионе никого нет, – сказал Брайан. На его гладком лбу залегла морщинка тревоги.

Фиона приподнялась на локтях.

– Уж не знаю, что ему нужно, но этот тип может оказаться опасным. Или непроходимо глупым. А Эли там совсем один.

Брайан взъерошил свою светлую челку.

– Но это его работа. Он знает, что нужно делать, – сказал он, но в голосе его не было уверенности.

– Ты забыл, что правая рука у него практически не работает, что у него был сильный ушиб головы и что он не спал уже несколько ночей.

– Куда это ты собралась? – вскинулся Брайан, видя, что Фиона спустила ноги с кровати.

– Я должна пойти туда. – Голова ее раскалывалась от боли при каждом движении.

– Фиона, Эли убьет меня, если я выпушу тебя отсюда.

– Я не смогу жить, если с ним что-нибудь случится, пока я лежу здесь и ничего не делаю.

Брайан внимательно посмотрел на нее:

– Для тебя это так серьезно?

Она открыто встретила его взгляд:

– Даже слишком.

– Обычно поэты-романтики выражаются иначе.

– У тебя незачет по литературе, – сухо напомнила ему она. – Лучше помоги мне одеться.

– Нет, Фифи, он правда убьет меня.

– Сейчас не время препираться.

После некоторых усилий, сопровождавшихся значительной болью, им удалось наконец натянуть на ее тело достаточное количество теплой одежды, чтобы она могла выйти в холодную ночь. В какой-то момент Фионе показалось, что на щеках Брайана вспыхнул подозрительный румянец, но она слишком беспокоилась об Эли, чтобы акцентировать на этом внимание.

Ни разу в жизни с ней так не нянчились, как Эли в последние двадцать четыре часа. Каждый раз, как она затаивала дыхание, он срывался со стула и склонялся над ней, готовый исполнить любое ее желание.

Все их разногласия остались в прошлом. Когда она оказалась в беде, он первым пришел к ней на помощь и заботился о ней, как никто и никогда. И не потому, что чувствовал себя виноватым в том, что с ней произошло. В этом она была уверена.

Фиона улыбнулась. Нет, когда Эли чувствовал себя виноватым, он становился капризным и нервным.

– Ну что, готов? – спросила она Брайана.

– Идем. Держись за меня.

Фиона взяла его под руку, впервые осознав, что он уже почти мужчина. Хотя ростом он даже превосходил Эли, она всегда воспринимала его как ребенка. И вдруг сейчас, совсем некстати, поняла, что у Эли были достаточно серьезные основания для ревности.

В молчании они миновали заснеженную дубовую рощу. Фионе приходилось постоянно следить за тем, чтобы не упасть. Ноги ее подкашивались, голова гудела от нестерпимой боли. В какой-то момент она почувствовала, что не в силах идти дальше, но страх за Эли не давал ей остановиться и заставлял продвигаться вперед. Она и сама не понимала, откуда у нее берутся силы. Просто ей надо было идти к Эли.

– О Боже, – прошептал Брайан, когда они вышли из рощи. Он пригнулся, вглядываясь в темноту. – Гляди!

Привалившись к нему, чтобы не упасть, Фиона посмотрела в сторону, куда он указывал. И в ужасе затаила дыхание, увидев темную бесформенную фигуру из своих ночных кошмаров. Человек на секунду остановился на лужайке, залитой лунным светом, потом приблизился к дому и завернул за угол.

– Наверное, он все-таки ненормальный, – предположил Брайан. – Кто же ходит на дело в такую светлую лунную ночь?

– Да, но в тени дома хоть глаз выколи, – дрожа от страха, возразила Фиона. Эли, желая заманить ночного гостя, выключил все наружное освещение. – Пошли. – В голосе ее появилась решительность.

Эли неслышно патрулировал по темным коридорам здания, стараясь не потревожить покой животных. Интуиция подсказывала ему, что этой ночью нужно ждать повторной попытки проникновения в пансион, какой бы безумной ни казалась эта идея на первый взгляд. И Эли ждал.

Теперь у него был личный счет к этому типу. Он поднял руку на Фиону и заплатит за это.

Эли зашел в кабинет. Никого. На столе лежали забытые Фионой перчатки. Он взял их и сжал в руке. Вот так же он сжимал ее руку прошлой ночью, самой ужасной ночью в его жизни. Когда он нашел ее распростертое на полу тело, холодное и безжизненное, то в первый момент окаменел от страха, предположив самое худшее. И только сознание того, что он должен помочь ей, спасло его от помрачения рассудка.

Он вышел из кабинета и направился к холлу. Там тоже никого не было. Дальше – гостиная.

Как им будет хорошо вместе, из них получится прекрасная пара. Он по натуре – защитник, она – воспитательница. Он – добытчик, она – хранительница очага. Он капризный, она снисходительная. У него – инстинкт хищника, у нее – интуиция.

Вместе они одолеют любые препятствия. Он и не представлял, как сильно ему ее не хватает и как долго он искал ее, пока они не встретились и не полюбили друг друга.

Эли заглянул на кухню и в комнату отдыха. Нервы его были напряжены до предела в предчувствии опасности, но и там никого не оказалось. С минуту он постоял в задумчивости, потом снова пошел по тому же кругу.

И снова его мысли вернулись к Фионе. За недолгое время их знакомства они успели достаточно хорошо изучить друг друга. Мужчина, как правило, сразу понимает, что встретил свою любовь. И Эли был уверен, что не ошибся.

У него снова заныло колено, и он пожалел, что не позволил Фионе осмотреть его.

Он перешел в дальнее крыло и вдруг почувствовал, что что-то переменилось. Звук был очень тихим, и он скорее всего не обратил бы на него внимания, если бы слух его не был обострен предчувствием опасности. Он не смог в точности определить источник шума, но установил примерное направление. Звук доносился со склада. Осторожно, стараясь ступать неслышно, Эли подкрался к двери. Интуиция подсказывала ему, что неизвестный находится где-то здесь, среди стеллажей с консервными банками, пакетами с сухим кормом и чистящими средствами. В кромешной тьме он не мог его видеть, но буквально кожей ощущал его присутствие. Он чувствовал его запах, слышал его дыхание. Сейчас он выйдет из своего укрытия, и тогда Эли схватит его.