А Натыкач, этот кубанский Джеймс Бонд, взлетел со стула, поднял бумажки, которые Олечка растеряла (наверняка специально, сучка), навел свой фокус на ее декольте и говорит: «Серьезная у вас контора!»
Ну и что! Пусть эта бабенция вдохновляет моего мужа на новые экономические подвиги. А денежки достанутся мне! Ха-ха-ха!
9. Беспризорница
А как же я? Меня нельзя оставлять без присмотра. Я легкомысленная, дунет ветерок – и улечу.
…Ураган бушевал в Анапе, а мусор приплыл в Туапсе. Пляж завален буреломом. Мелкие ветки ломаются под ногами. Да что ветки? Принесло даже тяжелые стволы, выдранные с корнем. Все высохло за два дня – можно поджигать.
Как только стемнело, у воды поднялись костры, пыхнули в небо высокими острыми лепестками. Огонь бесновался, как в языческий праздник. И море было страшное, глухое. Смотришь в черноту, и кажется – нет никаких берегов, сейчас войдешь в воду и зависнешь навсегда.
Искры летят, дрова стреляют, струны рвутся, народ танцует и отбегает кучками под сваи. Там припрятаны банки с дешевым сладким вином. Закусившие хохлушки прыгают у костра. Дикие мальчики из Уфы воют свою бесконечную «Все идет по плану-у-у-у-у». Моя подружка Наталья ушла на дискотеку с новым поклонником. Я – в пролете. У меня с рождения одна и та же проблема – нет своего стада. Я стою одна на деревянной террасе, хищники могут легко подкараулить меня в темноте.
На пляже ко мне подкрался голодный ящер с видеокамерой. Тогда я считала мэтра старым. Сейчас бы подумала – самое то.
– А вот и она, – Полуянов улыбнулся в предвкушении хорошей охоты, – ученица средней школы № 3 уездного города Н…
– Я надеялась, никто не узнает тайну моего происхождения… – Ну вот, я уже поддерживаю его театральный тон.
– Да что вы! – Он положил руку на перила и заговорил тихо, нагнувшись ко мне, как делают обольстители и менеджеры по продажам. – Я заглянул в документы. Узнал, что ваш папа журналист… Мне это было интересно.
Я не успела ничего съязвить, он взял меня под руку.
– Сонечка… Пройдемся. Не возражаешь? Разве тебе самой не хочется оказаться в обществе взрослого мужчины, который способен по достоинству оценить тебя? Такая женственная… Мальчикам этого не понять.
Как свободный таксист, я поперлась с ним на площадь, по узкой аллейке мимо круглых фонарей с обгоревшими мотыльками.
– Почему нас волнуют одни женщины и совершенно не волнуют другие?.. – Мэтр брезгливо покосился на проскакавшую мимо тетеньку из администрации. – Нет, эти зрелые дамы… носятся со своим опытом… Женщина должна быть наивной… трогательной… И ножку ставить вот так вот легко… как Сонечка…
Он замолчал, видимо, забыл текст. Я ему подсказала:
– Какие перышки, какой носок…
– Ну что ты! Откуда это у тебя? Если мужчина говорит комплименты, надо принимать. И ничего не бояться. Нам сюда.
Ну, вы знаете, что потом было. Нет, обошлись без вина и без яблок. Порезали дыню. Поклевали виноград. Вспомнили Лолиту. Потом я услышала про яхту. Мне стало скучно, но я не уходила. Со мной такое потом случалось, когда я творила непотребное. Знаю, что могу остановиться, но все равно прыгаю с вышки. Не пойму до сих пор – почему.
Тонкие влажные губы потянулись к моему лицу. Я увидела шею с глубокой поперечной полоской. Шея как шея, длинная, слегка поношенная, почему-то вдруг она стала покрываться мелкими красными пятнами. Ничего страшного – всего лишь возбужденный мужчина с бесом между ребер. Но рядом с ним мне показалось, что весь мир превратился в одно гигантское кладбище, а я сижу голая на свеженькой могилке.
С улицы послышался мужской смех, громкий и тяжелый. Грубое холодное «ха-ха-ха». Потом поднялось окно, пролезла черная лапа, на пол шмякнулась спортивная сумка, рука исчезла.
– Что ты? Что ты, испугалась? – спросил Полуянов, его светлые глаза стали выпуклыми, как у ящера. – Что случилось? Что ты плачешь?
Он хотел погладить. Я оттолкнула его руку. Подняла свою одежду. Одевалась быстро. Спешила уйти. Если быстро убежать, то можно представить, что ничего не было.
Я стояла у двери. Он шарил по столу. Искал ключ.
– Сейчас найду. – Мэтр запахнулся полотенцем. – Знаешь… у Набокова, кажется, есть такое место… когда мужчина, весь еще горячий и восхищенный, смотрит на свою любимую крестьянку, и она вдруг спрашивает его: «Вы не знаете, почем в городе цыплят продавали?»…
– Поросят.
– Что?
– Это у Бунина… – Я автоматически поправила, глядя, как он поворачивает ключ. – Продавали поросят.
– Прости меня.
Мэтр наклонился поцеловать. Я отвернулась.
– Подожди! – закричал он в темноту. – Что я сделал не так?
Я бежала не оглядываясь. Срочно в душ! Все смыть! Я зверски натирала себя мочалкой и говорила: «Спокойно. Я никого не убила. Не ограбила. Я просто поиграла в большую девочку». Но нервишки детские, слабенькие, не слушались, слезы катились… И казалось – все-таки убила, как раз убила и ограбила.
«Не так! Со мной не так все должно быть. Это не я!» – сказала я себе сто раз и уснула. На груди у меня лежала свинцовой плита, даже во сне я никак не могла ее спихнуть.
А утром – опять включили латино. Опять я вышла на песок. И море было голубое, с мягкой белой пеной, и облака летели высоко… Какое счастье! Если проснуться пораньше, кажется, что темноты никогда не было и перспективы еще есть.
10. Секс для сна
Вот так вот все ругают Еву: «Ах, какая бессовестная, яблоко она съела!» А вы спросите, где был Адам в это время, когда ее змей искушал? Следить надо было лучше. А то дела у него вечные, некогда ему…
– Так, быстро покормите меня – и я пошел, – как обычно, говорит мой муж.
Заскочил на минутку. Сейчас поужинает, дочку поцелует, сыну что-нибудь для мотивации внедрит, и опять в офис. Его тело сидит за столом, его зубы жуют мой лагман, а глаза где-то в бухгалтерии, глаза до меня еще не дошли. Он ест как в незнакомом ресторане: «Да, все вкусно, но с поваром у нас ничего личного».
– Устал, как собака. – Он вздыхает. – Все забываю.
– Ты же записываешь…
– Да. Но я забываю посмотреть, что записал. Не знаю, за что хвататься.
– Что ж твоя помощница? – Извините, я не удержалась.
– Пока нормально, – говорит и не может притушить предательские огонечки в глазах. – Клиенты в экстазе. Телефончик выпрашивают. Натыкач сбесился – от нас не вылезает. А этот еще… Помнишь… ну тебе понравился… Казак, длинный, с усами, фамилия смешная…
– Помню, Титяк.
– Ага. Сегодня никак проводить не могли. Уселся перед ней и давай ля-ля-ля…
Титяк! Мой Титяк! Первый раз он вломился к нам вечером, когда мы уже сворачивали лавочку. Прошастал ко мне семимильными шагами и протянул на огромной лапе сломанный подшипник.
– Есть, – говорит, – у вас такая железяка?
– Есть, – отвечаю и глаз не свожу с бандитской рожи.
– Скорее! У нас сеялка стоит! Щас же ж ливанет!
Скорее так скорее. Прогуляюсь, думаю, с ним на склад. А там помпуха наша вокруг него запрыгала:
– Ой, да че ж вы волнуетесь-то так. Все же ж сеют, ото ж и вы, даст бог, посеете.
А он тогда на небо посмотрел, там как раз тучки собирались, ручищи кверху поднял и как зарычит:
– Ну, Бог! Ну, дай посеять!
Все теперь, отсеялся. Прощай, Титяк!
Пять минут я слушаю сводку о какой-то левой бабе. Пять минут в разгар сезона. Смотрю на своего мужа – жду, когда он замолчит и улыбнется. У меня же ж юбка новая! В красных розочках! Пусть улыбнется, гад! Пусть формально, пусть не от души, а мне эта ваша искренность до фени. Пару раз через силу улыбнется, потом, глядишь, и рефлекс появится.
Нет, это не лицемерие, это первое правило королей: увидел жену – улыбайся. А не захочешь напрягаться, помни: ведь придет, придет тот день, когда я отправлюсь делать репортаж с чемпионата по греко-римской борьбе…
– Все, – пан директор вытирает руки салфеткой, сминает ее в шарик и прицельно бросает в центр стола, – все, я побежал. У меня дел еще херова туча.
Пусть уходит. Пусть проваливает! Все равно ничего интересного сегодня не случится. Он вернется уставший. Я приползу из детской и упаду в кровать без сил. Он начнет отламывать от меня по кусочку, молча, лениво, без смака, как жевал сегодняшний ужин. Потом еще допытываться вздумает:
– Где страсть? Где твоя страсть?
Намекает, чтоб я вколола ему что-нибудь остренькое, потому что и сам засыпает.
А что я могу ему вколоть? Сейчас? Когда на ходу отключаюсь? Мне совсем не до фристайлов, я могу исполнить только обязательную программу.
Главное – ни в коем случае нельзя лежать на спине, а то уснешь. Нажимаем только на самые важные кнопочки. На периферийные не отвлекаемся, сил уже нет. Опять, да, опять, а куда деваться, включаем автопилот. Кружочек прокатились, бомбы на город сбросили – и можно отрубиться с чистой совестью. Но совесть отчего-то не чиста.
Мой утонченный муж встал с кровати. Тяжело шагнул, открыл шкаф. Что-то ищет. Нет, не носки. Трусы или майку? Посмотрел на себя в зеркало. Вздохнул:
– Я толстею. Я ужасно толстею.
О! Он еще тот эстет. Он ревнивец и охотник. А сейчас его лучшие опции в отключке. Мы смотрим друг на друга с такими мордами, как будто гамбургеров на ночь нажрались.
Тигр упал на свою половину кровати, завернулся в свое одеяло и решил меня пристрелить, чтоб не мучилась.
– Нам срочно нужно машины поменять, – говорит, – мне и менеджерам.
– Да? Я думала, у тебя хорошая машина…
– Ты что, не видела, на чем клиенты приезжают?
Люди, скажите, кто это? Кто лежит рядом со мной? Скажите этому человеку, чтобы потом он у меня не спрашивал: «Зачем тебе любовники?» Как не врезать ему? За его нежные слова. Я сейчас врежу.
– Раньше у тебя не было таких примитивных комплексов, – говорю.
Это мой дротик, я знаю, директор терпеть не может слово «комплексы».
"Разлюбил – будешь наказан!" отзывы
Отзывы читателей о книге "Разлюбил – будешь наказан!". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Разлюбил – будешь наказан!" друзьям в соцсетях.