Всё это сопровождалось кадрами с силовиками в балаклавах, караулящими ворота и двери, и требовательными жестами вынуждающими журналистов опускать камеры. А ещё - многочисленная группа людей с плакатами: «Руки прочь от Вуд-Люкс», «Вуд-Люкс – это Машков!» и даже «Русские не сдаются»

Периодически какой-нибудь работяга эмоционально возмущался на камеру наглости рейдеров и обещал, что они, рабочие и законное руководство, так просто не сдадутся. Женщины сетовали, что их мужья там без еды. А какой-то жутко уставшего вида дядька с вислыми усами выразил мнение, что если в ближайшие дни у захватчиков не получится прорваться в здание «К этим, ну самым главным документам, как их? Ну в которых всё записано, значит, ну - кто главный, на каком, там, основании и это самое, ну... Устав, вот!...» - то рейдеры, скорее всего, подожгут здание правления.

«...Напомним, что АО «Вуд-люкс» было учреждено в девяносто первом году, на базе обанкротившегося предприятия «Деревообрабатывающий комбинат номер три». За четыре года со дня основания, предприятие сумело не только восстановить былые производственные мощи, но и наладить линии принципиально новой по ассортименту и качеству продукции, такой как паркетная доска и отделочные панели из ценных пород дерева, элитные межкомнатные двери, окна европейского образца, а так же широчайший ассортимент высококачественных строительных материалов. Весной прошлого года АО «Вуд-Люкс» получило награду высшего достоинства в номинации «Прорыв года» на международной Торгово-производственной выставке в Ванкувере и сумело выйти на международный уровень, став эксклюзивным экспортёром древесины для Французской мебельной фабрики «Мёбилье де Люкс». Есть мнение, что именно этот прорыв и стал причиной повышенного внимания к компании, повлёкшей за собой попытку захвата власти...»

В кадре появилось возбуждённое лицо корреспондента. Он прямо-таки захлёбывался словами и активно жестикулировал, отчаянно стараясь передать остроту происходящего:

- Как видите, ситуация непростая, тем более, что, напомню, в эти самые минуты в стенах предприятия страдают люди. Их численность превышает двести человек и, по информации наших источников, среди них есть женщины. Мы будем держать вас в курсе событий. С вами были Роман Витюков и Семён Архипов, муниципальное телевидение...

Далее последовала пара минут репортажа в формате «No comments» - со звуками улицы и взволнованной толпы, бряцанием оружия в руках силовиков и чьего-то залетевшего в кадр надрывного плача...

А потом пошёл сюжет на другую тему, потом ещё и ещё. После выпуска новостей началась «Музыкальная пауза» - показывали какой-то зарубежный клип, а я всё сидела и не могла прийти в себя.

Ничего себе «Обстоятельства. Просто не смог»... И ведь ни слова, ни полслова мне... Не доверяет? Не моё дело? Ну и кто я в его жизни? Муха, назойливо жужжащая над ухом? Досадная помеха, отвлекающая от главного? Средство от ломоты в яйцах?

И я вдруг почувствовала себя маленькой-маленькой. Ничтожной и, по большому счёту, - ненужной.

* * *

После работы, уже на подходе к стоянке, меня перевстряла Боярская – вылезла из своей ауди, облокотилась об открытую дверь:

- Привет, Звезда! Отлично выглядишь.

То ли от неожиданности, то ли при взгляде на её цветущий вид – я напряглась.

- Привет. - Пришлось подойти. Макс вопросительно глянул на меня через открытое окно паджеро, я кивнула ему: «сейчас». - Зойку ждёшь? Она на Шри-Ланке. В среду только появится.

- Да, я в курсе. Тебя жду.

- Автограф хочешь?

Ольга с готовностью рассмеялась. Пани Боярская в хорошем настроении? Странно, учитывая тот мандец, который происходит с её любимым шефом.

- Само собой, Звезда. Но это успеется, да? – стёрла улыбку, сощурилась. – Поговорим? – кивнула на свою тачку.

- Честно сказать, я бы не хотела задерживаться... – Но упираться не стала, нырнула на переднее пассажирское. – Хочешь фоточками из поездки похвастаться? Ну, типа, это Италия, это Польша... Да? Я не особо люблю такое, Оль, так что диких восторгов не обещаю.

В ответ она мило улыбнулась и, порывшись в бардачке, зажала в кулаке какую-то хреновину.

 - Какие фоточки, Люд? Лучше! Подарочек у меня для тебя. Не могла не купить, ты ж мне не чужая всё-таки! У нас так много общего... Между прочим, все сувенирные лавки оббегала, чтобы посимпатичнее выбрать. – И протянула какую-то висюльку.

Тон, которым она всё это говорила напряг, было в нём что-то ядовитое... Но я машинально протянула открытую ладонь, приняла штучку. Довольно крупная, почти с куриное яйцо, стеклянная капля, подвешенная на цепочку. К цепочке прилажено колечко. Брелок, короче. Но какой-то странный. Может, из-за бетонного обломка застывшего внутри, словно муха в янтаре. И ведь реально кусок бетона – обыкновенного, серого, выщербленного.

- Очень мило. Только я не врубаюсь в суть. Это современное искусство, или какой-то символ чего-то?

- Оу... – Боярская дёрнула бровью. – Ну, можно и так сказать. Символ окончания холодной войны, символ объединения. Хм... Ты знаешь, я как-то даже не задумалась над этим, а ведь действительно очень символично получилось. Всё-таки хорошо, что я не взяла тебе плюшевого мишку.

- Короче, Оль, что за цирк?

- Ну какой же цирк, Люд? Это история. Обломок Берлинской стены. Сохрани обязательно, внукам показывать будешь.

- Берлинская стена? В Польше? Или в Италии? – посмотрела на неё, вкладывая во взгляд максимальную дозу сарказма. – А тебе не показалось, что тебя наебали, Оль?

Она рассмеялась, потеребила перстень.

- Ну причём здесь Италия и Польша, Люд? Берлин, сувенирная лавка на пересечении Циммерштрассе и Фридрихштрассе. Как раз у входа в музей «Чекпойнт Чарли», на месте бывшего КПП. Самая настоящая Германия, детка. Всё по-честному.

Я помолчала, соображая. И не дура - поняла. Сердце стуканулось об рёбра и, наверное, лопнуло. По груди изнутри поползла противная горечь. Главное – не облажаться. Главное – сдержаться и не подать вида... Но, блядь, как хотелось вцепиться ей в патлы!

Откинула голову на спинку сиденья, вздохнула, прикрыв глаза. Господи, пожалуйста, пусть это выглядит как безразличие...

- Спасибо, Оль. Серьёзно, приятно, что ты думала обо мне даже там. – Так себе шпилька, но хоть что-то... – Чего ты хотела? Давай уже. А то я устала, да и Денис уже ждёт.

- Что-то я в этом сомневаюсь, - хмыкнула она. - Ему сейчас не до баб.

И я, собрав волю в кулак, повернулась к ней:

- Кстати, что случилось-то? Я новости сегодня смотрела, говорят всё хреново?

Она дёрнула бровью:

- Когда у тебя отжимают предприятие с уставным капиталом в пол ляма зеленью – это да... Слегка хреново.

Упивается своей осведомлённостью, сучка. Рисуется. Спокойно, Кобыркова. Главное сохранять лёгкий пофигизм.

- Мм. И кто же эти умники? Уже известно?

- А Денис не сказал? - Посмотрели друг другу в глаза, и Боярская слегка развела руками: - Я пас, Люд. Раз Денис не сказал, значит, тебя это не касается. И я с ним согласна.

С-с-сука... Спокойно, Людок. Спокойно... Я пожала плечами.

- Пфф... Да не больно-то и хотелось, если честно. Я для него, знаешь ли, тихая гавань. Райский уголок, куда хочется возвращаться. После всех этих ваших секретных проблем он приезжает ко мне, и я делаю ему хорошо. А он делает хорошо мне. Так и живём. – Улыбнулась, глядя, как пытается сохранить лицо Боярская. - Давай, говори уже, чего хотела, и я поехала.

Она помолчала, поглаживая оплетённый золотистой кожей руль. Понаблюдала, как ходит возле моего паджеро Макс - покуривая, поглядывая в нашу сторону. Закурила сама. Слишком долгая пауза. Подозрительная какая-то.

- Помнишь, мы договаривались – тебе Денис, мне его бабки?

- Ну?

- Я передумала. Мне нужен он.

Я через силу усмехнулась. Тихо-тихо-тихо...Боярская просто играет в свои игры. Не вестись.

- А я не передумала, Оль. Так что иди на хер. – И даже сама удивилась, насколько спокойно это прозвучало.

- Ты не понимаешь, Люд, - в её голосе неожиданно скользнуло раздражение. – Я с тобой сейчас как с равной разговариваю, надеюсь на то, что ты девчонка-то неглупая. – Глубоко затянулась, погрызла губу. - Не потянешь ты его, слышишь? Не. Потянешь.

- Это он сказал?

- Да причём тут он? – почти взорвалась Боярская. - Он мужик, что он может сказать, вообще? Он до последнего будет строить из себя героя, а время уходит... – замолчала, глядя вдаль. Сделала несколько суетливых коротких затяжек – одну за другой, и швырнула сигарету в окно. Выпустила дым сквозь поджатые губы. – Короче, девочка... Если он тебе хоть немного дорог, если ты хочешь до самой старости вспоминать ваши отношения как прекрасную сказку из счастливой юности - просто свали из его жизни. Ясно?

- Иди на хер, Оль, - огромным усилием воли сохраняя спокойствие, усмехнулась я. – И это забери. – Уронила ей на колени кусок Берлинской стены и вышла из машины.

- Дура упрямая! Зачем он тебе, такой?! – крикнула, выскочив вслед за мной Боярская. – Ты наиграешься и бросишь! Ты не останешься с ним, идиотка! А ему потом с этим жить, дура ты!..

* * *

Я молчала - и Макс молчал. Конечно, он слышал вопли Боярской, но понимал, что сейчас неудачное время для вопросов. Ну и спрашивается - где я теперь найду такого классного водителя? Да блин, больше - друга!

Настроение было ни к чёрту. Настроение было – послать всех на хуй и заграбастать-таки себе огромный кусок счастья – своего же собственного счастья, на которое с какого-то хрена посягают все, кому не лень. Взять того же Макса. Нахера я вообще состроила из себя героиню, милостиво отпустив его к Ленке? Надо было заложить втихую Денису, да и всё. Он бы его отымел и оставил при мне.