‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Если это ребятки Дениса, конечно...

Всхлипнула, но не заорала, не застонала, не заревела... Согнувшись пополам, таращилась в пол и всё зажимала лицо, не понимая даже, почему не могу дышать... А что если Дениса... Нет, этого не может быть. Не может, не может, не может!

Резко, прямо по нервам засвистел чайник. Всё внутри дрожало, от чудовищного напряжения, бля-я-ять... зареветь бы, но сухо, сука, сухо-о-о... Грудь рвёт от спазмов, а в глазах ни слезинки. Что. Что мне делать?! Что мне, блядь, делать?! А чайник, тварь, свистит и свистит... С-сука!!! Долбанула по нему наотмашь, и целую вечность смотрела, как он медленно слетает с плиты, как за ним красивым хрустальным шлейфом тянется вырвавшийся из-под крышки кипяток... Вздрогнула слегка, с удивлением глядя, как шлейф разбивается об мою голень и разлетается брызгами. Ледяной. Странно...

А потом всё взорвалось – сразу и болью, и дурацкой музычкой из телека, и телефонным звонком... Кинулась в коридор и замерла, готовая схватить трубку - дрожащие пальцы уже на её синем глянце... Нельзя. Денис говорил – нельзя... Отдёрнула. Машинально прижала к груди. Страшно... Господи, как страшно. И жить хочется.

Сидела в спальне, забившись в угол возле зеркального шкафа, машинально дуя на огромный волдырь на голени, но практически не чувствуя боли.

Что. Мне. Делать? Что. Мне. Делать? Что. Мне. Делать?

А идей – ноль. Вообще.

Более или менее взяла себя в руки только после двух часов дня. Тогда волдырь на ноге был уже ужасающих размеров, и я просто проколола его раскалённым над газом ножом и, спустив жидкость, замотала рану бинтом. Вот теперь было больно. Она горела и пульсировала и это даже хорошо – это возвращало меня в здесь и сейчас. Стало очевидно, что истерить глупо. Лучше бы новости в обед посмотрела, а так - только время потеряла. Ладно, хер с ним, буду ловить другие. Пока ждала трёхчасовго выпуска, даже заставила себя выпить стакан молока.

В три часа по федеральному каналу про Мухосранск не сказали ни слова. Ладно, будем ловить четырёхчасовые по муниципалке... И ведь поймала! А в них – кадры с места происшествия. Какой-то двор, какое-то пятно на асфальте – якобы кровь. Возбуждённые бабки рассказывают, как услышали стрёкот - думали, что пацаны селитру взрывают, ага...

А у меня новый заход – только теперь в другой полярности. Это всё-таки Денис. Это же он пошёл разбираться с Паниным. Даже велел Медку пацанов собрать. И Медведь всполошился - хотя, казалось бы, что там было-то в тех новостях? Покушение на Панина? И что? Причём здесь Денис?

Значит, причём. Значит, Медведь в курсе его дел. И возможно, вопрос не во мне или не только во мне. Возможно и правда – по бизнесу. Панин рассказал ментам, кого подозревает, возможно указал на Дениса и, возможно, он теперь в бегах? Твою мать... А я? Мне что, сдохнуть здесь? Попробовать выйти на улицу и сбежать? А если за дверью не люди Дениса? А кто тогда? Да хуй его знает...

Как-то вдруг вспомнила о том, что просрала сегодня итоговый зачёт по специальности. Как и Ленка. И обе – из-за Дениса, который больше всех заставлял учиться. Стало смешно, даже поржала немного. Хорошо никто не видел, КАК я это делала...

Когда стемнело, часу в девятом наверное, раздался звонок в дверь. Казалось бы – ура, расслабон и всё такое... Но нет. На цыпочках пробралась в коридор, затихла под дверью. С одной стороны – у Дениса есть ключи, с другой – я закрылась ещё и на засов. Снова звонок, потом деликатный, но громкий стук. Не так. Не Денис! Снова стук. Снова и снова. И чем дольше – тем сильнее мой страх.

Стук прекратился, я прислушалась – тишина. Аккуратно глянула в глазок – темнота. И вдруг – телефон. Он заорал так резко, что я взвилась на месте и тут же упёрлась лбом в дверь, унимая сердце... Трубку не брать, из дома не выходить. Я всё помню. Убейте меня, но сейчас я буду самой послушной девочкой на свете! Трубку не брать, из дома не выходить...

Минут через десять к новому заходу стука в дверь добавились увещевания:

- Люд, открой не бойся. Я от Бати. Он прислал за тобой... Люд... Трубку хотя бы возьми!

Кто такой? Первый раз слышу этот голос. Сидела на корточках под дверью и не понимала, как быть. Снова телефон, снова игнор. Бля-я-я... А вдруг надо открыть? Или ответить? Угу. А вдруг НЕ НАДО? А вообще будет прикольно, если они начнут ломать дверь...

Но после третьего захода стуков-звонков всё неожиданно затихло. Я повыключала везде свет, прокралась к окну. Одна тачка была на месте, вторая исчезла. Ребяток тоже не видно. И что дальше?

А дальше, примерно через час-полтора, снова звонок в дверь - настойчивый такой, и стук – уже нихера не деликатный, а прям так, с ноги походу дела.

- Люд, это Макс! Лю-ю-юд...

Я застыла.

- Сеструха, не дури, открывай. Я же говорил – ещё увидимся...

...В квартире темно, в подъезде темно. Стоим с Максом на пороге, словно между двумя мирами – он прижимает меня к себе, а я дрожу, дышу его насквозь пропотевшей футболкой, шепчу в шею:

- Макс, блядь... Макс... Какого хера происходит, а?

- Я сам особо не в курсе, – он цепляет меня за плечи и увлекает к лифту. - Слушай, тебя сейчас отвезут к Бате, просто успокойся и делай, что будут говорить, ясно?

- А ты? Я хочу с тобой.

- Я даже не знаю куда, Люд. И никто не знает, за исключением особо приближенных. Это конспиративная хата. Не ссы, всё будет нормально. Свои пацаны.

- Подожди, а вещи? Документы?

- Некогда. Потом привезут.

В лифте свет, и мы оба щуримся после темноты. У Макса пластырь на носу и губа разбита. Хотя я, наверное, тоже жалкое зрелище, ведь, кажись, даже не расчёсывалась сегодня. И снова в домашних тапках. Твою мать, прям традиция какая-то...

- Что с ногой?

- Обожглась.

С сочувствием кивает. Хочу спросить, что с его лицом, но, во-первых, и так догадываюсь, а во-вторых – с нами в лифте ещё третий хлопчик едет.

Возле машины, невзрачной чёрной девятки, Макс на мгновенье стискивает мои пальцы:

- Давай, сеструха. Ещё увидимся... – вроде утверждает, но ощущение такое, словно спрашивает.

Как хочется, Господи, как хочется его обнять! - но я только киваю и ныряю на заднее сиденье. Там какой-то мужик, следом тут же запрыгивает, зажимая меня по центру, ещё один. Плюс водила и товарищ на переднем пассажирском. В магнитоле «Сектор газа»

Едем, едем, куда-то сворачиваем, снова едем, снова сворачиваем... И так довольно долго.

- Так, девчуль, сейчас поедем под аркой – будет остановка, буквально пара секунд. Надо успеть выскочить и нырнуть в дверь, ясно?

- В какую дверь?

- Увидишь.

Заезжаем. Машина тормозит, оба соседа выскакивают, я следом. Задеваю ожогом дверцу, в глазах вспышка, мгновенно слёзы, но времени нет. В стене уже приоткрыта металлическая дверь. Ныряем в неё, и за пару мгновений до этого слышу, как уезжает «девятка».

Тёмные коридоры, заваленные стройматериалами, запах сырого цемента и побелки. Выходим в просторное помещение, судя по стеклянным витринам во всю левую стену – магазин. Стёкла заклеены газетами, через них проникает неверный желтоватый свет, выхватывая из темноты зала мотки проводов свисающих с потолка, рабочий инструмент, козлы... Только тут понимаю, что пацанчик с переднего пассажирского тоже с нами.

Пересекли зал, и снова в подсобку, снова коридоры и дверь. Через неё наружу: сначала один тип, через некоторое время, по лёгкому стуку в дверь – я и оба провожатых. Попадаем на широкое крыльцо, похожее на подъезд для выгрузки товара. Точно магазин был. Скорее всего, продовольственный. Вокруг – жилой квартал, изломанные качели-карусели, детский сад с дырой в заборе. Мы в неё. Бежим по территории, и снова через забор, но уже верхом. С одной стороны меня подсадили, с другой - приняли. Постоянно задеваю ожог, машинально экономлюсь, стараясь прятать ногу, отстаю, но парни поторапливают. Глотаю слёзы и терплю.

В следующем дворе нас ждёт Нива. Один хлопец за руль, остальные - со мной рядом сзади. Снова куда-то едем, кружим. Снова стихийная выгрузка «успеть за три секунды». Нива по газам, а мы с двумя пацанами пробираемся дворами к «семёрке». Я узнаю её, это старушка Макса. Вроде даже успеваю обрадоваться, но зря. Машина есть, а Максом даже не пахнет. На заднем сиденье лежит спортивный костюм, мне велят одеть его и спрятать волосы под капюшон олимпийки. Костюмчик мужской, далеко не первой свежести, но зато не гигантский. Подвязала шнурок на поясе – и нормально. Особенно с домашними тапками, ага.

Снова едем, снова выгружаемся – на этот раз нас осталось всего двое.

- Ну ка... – парень оглядывает меня с головы до ног и довольно кивает. Закуривает, предлагает и мне. Мне очень хочется, но я отказываюсь. – Сейчас не дёргайся лишний раз, ясно? – делая серию мелких затяжек, инструктирует он. - Пройдём наисксь через Двинскую, пошаримся у ларьков и там незаметно разминёмся. Клуб «Удача» знаешь? Вот. Идёшь к нему. Когда там начнётся кипиш - кипишуй вместе со всеми, но гарцуй при этом в сторону ларька «Ремонт обуви», что за остановкой. Там тебя встретят.

- Кто?

- Не знаю.

- Зашибись, а я как узнаю...

- Не знаю. Просто идёшь к Ремонту обуви, ясно?

- Да.

- Молодец. Главное по тупке ментам под руку не попадись, им один хер кого грести. Угу?

Кивнула. С завистью посмотрела, как тлеет кончик его сигареты... Нет. Нахер. Стоит ведь только начать и полгода завязки в жопу. Перевела взгляд на лицо парня. Оказалось, не такой уж он и парень, довольно взросленький уже, просто живчик.

- Как тебя зовут?

Кажется, он на мгновенье застопорился. Затянулся, пустил дым через поджатые губы: