- Не помню такого, Лен...

- Я помню. Поэтому, не надо делать из меня дуру. Просто скажи – вы любовники?

- Нет.

- Тогда как ты объяснишь машину?

- Не знаю. Может, это другая? Ты же не записывала номера...

- Нет, конечно. Но я их видела, и чисто навскидку – очень похожи. Да и не только машина. Много всего – по мелочи. Например, как он ни с того ни с сего на работу тебе устроиться помог. Это же через него ты в том клубе?

- Я уже говорила, что по объявлению!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Ну-ну... А то, что Макс тебя подвозил как-то?

- И что? Увидел – подвёз, мы вообще-то с тобой вместе были, когда с ним знакомились. И отношений у вас тогда ещё не было! Так почему бы ему не подвезти меня?

- А то, что ты иногда и без меня знаешь, что отец в отъезде?

- А вот это вообще смешно, Лен! Он у тебя всё время в отъезде! Когда ни скажи – точно угадаешь! Что, нет, разве? Господи... Бред! – я осела на табурет, и позволила моему шоку работать на самого себя. Охренеть ведь можно по разным причинам, а со стороны выглядит примерно одинаково. - Да с чего тебя торкнуло-то? С Максом, что ли, поругались? Тогда причём тут твой отец вообще?! Я причём?!

- Да или нет?

- Нет, Лен, нет! Не было, и быть не может!

И она вдруг опустила взгляд, расслабленно поникла плечами.

- Ладно. И правда, что-то я психанула. – Упёрлась лбом в ладонь, вздохнула. – Просто день сегодня такой... Мать утром позвонила, сказала, что отец подал на развод...

Я замерла. Благо Ленка смотрела тупо в стол перед собой и не видела моей охреневшей рожи. На развод? А как же... В смысле, как на развод?!

- ...И вроде что такого, давно бы пора, всё равно не семья, а хрен знает что, а знаешь, накрыло... – продолжала Ленка. - Ещё и мать накрутила, вылила на меня всё, что на него, видать, не смогла. Такого порассказала... Как будто сама святая. Но всё равно, знаешь... Я дура, да, но меня просто накрыло, извини. Даже Макса сегодня на хер послала. Блин... Обидится теперь, наверное...

Я выдохнула. Руки дрожали, ладони вспотели. Зато все оставшиеся в крови валерьянка и коньяк окончательно выгорели.

- ...Макса-то за что? – О да, действительно, ни причём же пацан... Мандец какой-то.

- Ну как, - усмехнулась Ленка, – я подумала, что если вы с папаней любовники, значит, Макс точно в курсе должен быть. А значит вы с ним знакомы, а из меня дуру делаете... Ну и накрутила, как обычно – мысли всякие, воспоминания, метод, блядь, дедукции... Короче, извини, Люд. Сейчас я и сама понимаю, что это смешно. Кстати, пока не забыла - тебя Савченко что-то ищет. Звонил мне сегодня. Интересно, у кого номер взял?

Неожиданно. Неожиданно приятно, я бы даже сказала. Особенно после его финта на остановке.

- Чего хотел?

Ленка пожала плечами:

- Не знаю. Ты извини, но я не в духе была и... Короче, я слегка нахер его послала. Ничего? - Теперь уже плечами пожала я, а Ленка вдруг вскочила: - Слушай, а давай выпьем? У матери тут, кажется, бренди завалялся...

Я начала отнекиваться, но она всё равно достала из холодильника пузатую бутылку из матового чёрного стекла, плеснула понемногу прямо в чайные чашки.

- Чисто символически. На! – И вдруг замерла: - Слушай, а может, мне Максу позвонить?

- Блин, Лен... Почти час ночи уже, давай спать, а?

- Ладно, Максу завтра. Надеюсь, он до утра не забудет, кто я есть и как меня звать. – Чокнулись, выпили, и она с облегчением рассмеялась: - Знаешь, если прям честно, то я во всей этой ситуации больше всего из-за него расстроилась. Ну что он мне врал. Дура, да?

* * *

Странно, но, несмотря на полный абсурда, самого дерьмового дерьмища и шока денёчек, заснула я мгновенно. И даже без снов. Но едва забрезжил рассвет – очнулась и больше ни в одном глазу. Мозг – в кашу. И всё там - и Панин с Зойкой, и Лёшка, и Ленка, и Денис... Одно на другом сидит и третьим погоняет. И хрен его знает, что с этим делать.

Лёшка меня ищет. Зачем? Совесть проснулась, после остановки или Москву не может забыть, фоточку на память попросить хочет? Так будет ему фоточка, мне же не жалко!

Старалась почувствовать злость к нему и отторжение – как оправдание тому, что мне пофиг до Зойкиных угроз в его адрес... Но нет. Только сожаление, что он оказался таким гнилым. А ещё, тяжесть на душе и страх. В голове же - жуткая картина: неподвижное тело на мокром асфальте, и толпа гопников, что месит его ногами... и кровь расплывается в дождевой луже. Наука для непослушной девочки. Зойка, тварь ушлая. Верно, ведь, рассчитала - жизнь перевешивает всё. Даже Лёшкина.

Тем более Лёшкина.

Вот как так? Куда ни плюнь – обязательно в Савченко попадёшь и это при том, что сами-то по себе мы с ним теперь окончательно чужие!

Радовало одно – паучиха, похоже, не учла того, что через неделю он отчалит в армию. Психанула? Ну и дура. Показала мне своё слабое место и отныне она не императрица. Тем более что после того, как стало понятно, что Панин Денису не помощник – он мне реально на хер не сдался. Старый козёл. Цветочки, клубничка, блин. Не любит он, когда от женщин шампунем пахнет, ишь ты! Ладно. Будет вам Шанель с оттенком говнеца – тут Зойка хорошую идею подкинула, спасибо. Я ж не постремаюсь им намазаться, вот правда! И такого кузнечика в вашей коллекции точно ещё не было, уважаемый гражданин судья.

Чем больше думала, тем легче становилось. Казалось, одна за другой распутываются ниточки, находятся решения проблем. Ещё бы с Ленкой замять. В идеале – нам бы перестать общаться, хотя бы на лето, пока не улягутся её подозрения. И с Максом, для верности, тоже.


Была ещё одна мысль, которая так и крутилась, пытаясь вытеснить остальные, но я её до поры придерживала. Разводится... Сердце тут же заколотилось с удвоенной скоростью. Зачем ему развод? Думать о том, что ради меня - страшно. О том, что ради Боярской – больно. Вот лучше и не думать. Просто ждать.

Мягко накатывала сонливость. Как обычно - утренний сон самый сладкий. Особенно, если появилась призрачная надежда...

Сначала в сон вплелись какие-то приглушённые звуки, потом постепенно включилось сознание.

- А ты? Мм... не знаю... – лёгкий смех. Тишина. И вдруг снова: - Да прям!.. Ну да, конечно!.. – Смех. Пауза. – Ну-у-у... посмотрим!..

Я приоткрыла глаза – напротив моего дивана, в кресле возле журнального столика, сидела Ленка и, прикрывая трубку рукой, говорила с кем-то по телефону. Судя по манерности – с Максом. Любовь до гроба – дураки, блин, оба. А вообще капец. Если правда когда-нибудь всё-таки всплывёт... Страшно представить. Потянулась, давая понять, что не сплю.

- Ладно, давай, я потом ещё позвоню! – спохватилась Ленка. - Не надо, Макс! Да не надо, говорю! До обеда точно занята буду... Домашнее хозяйство, прикинь... – рассмеялась, послушала. – Да кто бы говорил... А зачем? Нет. Не-а... Ну потому что, потому, Макс! Всё, давай. Пока... – пауза. – По-ка!.. Чего трубку не кладёшь? Нет, давай ты. Нет, ты. Ма-а-акс... Клади... Дурак! – снова рассмеялась. – Не скажу! Всё, короче, пока! В половине седьмого, помню, да, – и наконец, положила трубку, глянула на меня: – Прикинь, говорит, что всю ночь не спал, обо мне думал... Брешет, наверное! – а сама сияла, что твоё солнышко.

- Ну, значит, к утру он тебя всё-таки не забыл, - философски изрекла я.

- К утру... Время почти одиннадцать, если что! - фыркнула в ответ Ленка. - Как спалось?

- Отлично! Хороший такой диван, удобный. Я бы от такого тоже не отказалась, правда он как раз целиком на комнату в общаге.

- Ещё бы! Папаня специально под себя выбирал. Он тут спит, когда приезжает.

- В смысле... В зале?

- А где ему ещё, с матерью что ли? Пфф... Давай, короче, подъём. Пойдём, сожрём чего-нибудь, и ты мне ногти накрасишь. Сегодня вечером с Максом в киношку иду... – и вышла.

Я зачарованно, с совершенно новым чувством растянулась на диване. Потом обняла подушку, принюхалась. Нет, Денисом не пахнет, но само ощущение... Вот оно, то единственное во всей квартире, что точно принадлежит ему. Место, где перекантоваться. Он здесь просто гость.

* * *

Пили чай с бутербродами и болтали обо всякой херне, когда Ленка вдруг вздрогнула и побелела. И после этого я тоже услышала, как в замочной скважине поворачивается ключ. Замерла, в ужасе глядя на Ленку, боясь обернуться на вход, а Ленка, сидящая лицом к коридору, аж в струнку вытянулась от напряжения... И облегчённо выдохнула, подорвалась с места, махнув мне, мол – сиди тут. Хлопнула дверь.

- Привет, пап!

- Привет. Как оно, всё нормально?

- Так точно!

Наверное, они обнялись, во всяком случае, кто-то кого-то чмокнул в щёку... А у меня – сердце в горле и дрожь в руках. Лицо полыхает. И так трудно решиться, но блин, для натуральности надо... Я медленно повернулась и выдавила из себя:

- Здравствуйте...

Денис кивнул, так, словно совершенно мне не удивлён:

- Привет. Люда, да?

Я кивнула и опустила голову. А когда они с Ленкой зашли в кухню, и Денис сразу прошёл к окну, туда, откуда всех хорошо видно, я вообще впала в ступор.

- Пап, чай? – спросила Ленка. - Па-а-ап... Аллё! Чай? Или кофе?

- М? А, да, давай...

- Что давай, пап? Чай или кофе?

- Чай.

Ленка возилась у рабочего стола, и я рискнула поднять-таки взгляд на Дениса. Он, привычно сунув руки в карманы и поигрывая скулами, тоже смотрел на меня. Исподлобья. С плохо скрываемым раздражением, а может, даже, злостью.

- Лен, я, наверное, пойду, - с трудом выдавила я, но так и не смогла подняться.

- Куда? – вскинулась она. – А ногти красить?