Попросила Макса высадить меня не доезжая до технаря - возле ларьков. Время в запасе имелось достаточно, а мне нужно было купить на всякий случай прокладки, ну и что-нибудь простенькое из косметики тоже не помешало бы. Выходя, вспомнила:

- Макс, а ты слышал новую песню у Наутилуса?

- Нет, а что, вышло что-то?

- Угу. Слушая наше дыхание, я слушаю наше дыхание... Ну что-то такое. Макс, не в службу, а в дружбу – будет время, посмотри, пожалуйста, этот альбом в отделах, а?

- Что, классная?

- Очень.

- Ладно, гляну. Тебе кассету?

- Естественно!

- Ну, мало ли... А то, может, диск?

- Не Макс, я теперь пролетарий. Мне бы кассетник потянуть.

- Слушай, - он замялся на мгновенье, словно решая спрашивать или нет. - Я всё-таки не понимаю, как он тебя отпустил-то? У него же это, клин на тебе!

- А проще простого, Макс! Я ему сказала: «Знаешь, Денис, Максим посоветовал мне валить от тебя» А он подумал, и говорит: «А, ну если Макс советует...» И отпустил. Всё? Все вопросы?

Он улыбнулся:

- Ладно, понял - не моё дело. Ну давай, тогда, удачи. И не шляйся по ночам, свободная женщина!

* * *

Сколько я не видела Ленку? Что-то около пары недель, а ощущение было, как будто полгода прошло. Столько всего случилось! И как хотелось, просто жизненно необходимо было слить хотя бы часть этой информации на голову, способную мыслить критически. Способную вместо вежливых сахарных соплей выдать что-то вроде «да ты ебанулась, Кобыряка!» и показать происходящее под совершенно иным углом. И какая же, мать его, обидная засада была в том, что именно этой, единственной во всём мире адекватной башке я не могла сказать ничего из того, что меня жгло. Вообще ничего!

Ленка тоже заметно изнывала от желания поведать мне что-то, но словно не решалась. Забавная ситуация. Я-то знала, от чего её распирает!

А вообще, если посмотреть совсем со стороны, то ситуация – дебильнее не придумаешь. Молчим как партизанки, хотя на самом деле связаны в такой узел, что хрен развяжешь. Если только рубить.

- Ты что-то какая-то... полудохлая, - наконец сказала она мне, когда консультация закончилась, и мы вышли из аудитории. – Старпёр нашёл себе другое тело? – Я скорчила рожу, и Ленка понятливо хмыкнула: - Вот козёл! Ну и чем же оно круче твоего? Ты её видела?

- Да мне пофиг, Лен. Какая разница? Разошлись и хрен с ним, другого найду.

- Тоже верно. Это тебе ещё повезло, что легко отпустил. А то, вон, слышала, на днях в лесополосе  возле трассы тело девчонки нашли? Собаки из ямы вырыли. Говорят, замученная. Ну в смысле - истязал её кто-то. До смерти.

- О Господи, Лен, ты в своём репертуаре! – меня передёрнуло. – Причём тут это вообще?

Она пожала плечами:

- Да кто знает-то, может, тоже с авторитета какого-нибудь соскочить хотела, а он был слегка против?

- Фу, блин... Хватит! Ты скажи лучше, чего сама такая довольная?

Она засияла.

- О, тут говорить – не переговорить. Короче, помнишь Макса? Ну, на Паждеро?

- Ээ... Не очень.

- Ну ладно тебе! Который кружил вокруг меня, зимой, весной – помнишь?

- А, этот...

- Угу. Прикинь, он, оказывается, на папаню моего работает!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Да ладно... Серьёзно? Кем?

- Говорит, водилой. Кстати! Ты видела новости? Про завод этот деревообрабатывающий?

- Ну... что-то слышала.

- Это, оказывается, отца моего бизнес! Прикинь?

- В смысле?

- Сама в шоке! Вообще, даже не подозревала! И мать тоже. Они и так-то поругались вусмерть, когда я ночевать не пришла, а через день ещё и это всплыло! Просто мандец, короче! Представь – с одной стороны он, бесится, что мать разрешает мне гулять, а с другой она – что отец, оказывается, скрывает от неё реальные доходы. А хреново угадай, кому? Правильно, Леночке! Вот во всём у них распиздец, а в том, что меня надо под домашний арест – на этом, блядь сошлись... Хорошо даже, что их потом бомбануло так.

Я молчала. Вообще зыбкая тема, соскочить бы с неё...

- А ты реально дома не ночевала? Как? Ты ж обычно не провоцируешь?

- Ну знаешь, - мечтательно вздохнула Ленка, - то обычно. А это – необычно.

- В смысле?

- Короче, - она схватила меня за руку и, ловко лавируя между студентами, поволокла к туалету. Войдя, подпёрла дверь изнутри шваброй, достала сигареты. – Короче, Макс этот... Ну, в общем, мы с ним встречаемся.

Я изобразила удивление и срочно наклонилась поправить ремешок на босоножке. Завозилась подольше. Очень боялась спалиться. Наконец выпрямилась.

- Ты же говорила он тупой?

- Когда это я такое говорила?

- С самого начала, ещё в первый раз, когда он нас подвёз. Не помнишь?

- Да не может этого быть, Кобыркова, ты меня с кем-то путаешь! – Посмотрела на меня смешливо сквозь дым, пихнула в плечо: - Да ладно, не завидуй! Найдём тебе тоже кого-нибудь. Кстати, ты где сейчас, у матери? Не хочешь съездить куда-нибудь, потусить? Макс, может, друга какого-нибудь возьмёт.

- Ты же под арестом?

- Пфф... Оба предка свалили. Представляешь – ОБА! Мать сегодня, в Питер, якобы на педагогический форум, а отец ещё вчера – якобы куда-то в командировку. Свобода, представляешь? А сейчас ты вообще охренеешь. Готова? – схватила меня за руку, выдержала небольшую паузу. – В качестве наблюдения, отец приставил ко мне Макса, прикинь? Запустил лису в курятник, называется!

И она рассмеялась. Я смотрела на неё и видела – счастлива. Не тем, что предки свалили, не тем, что арест им обломался, а именно присутствием в своей жизни Макса.

- Лен... – я помолчала. Хотелось спросить главное. И хотелось, чтобы она ответила как есть – не забалтывая, не засмеивая. Мне почему-то было важно это услышать. – Ну а что у вас с ним вообще? Любовь или так, просто?

Она замолчала. Курила, привалившись животом к подоконнику, смотрела в окно. А я смотрела на неё и не понимала, как раньше не видела их сходства? Например, оттенок глаз – у Ленки зелёно-серые, у Дениса скорее стальные серые, но и зелень плеснула крапинками по краю радужки. Нос – красивый, прямой – одна форма, только у Ленки в женской вариации, более утончённый. Губы – тонкие, с красивым строгим изгибом – что у него, что у неё. Привычка, задумавшись, щуриться. Характер этот вспыльчивый...

- Ты знаешь, - наконец ответила она, - я ведь ему полтора месяца мозг выносила. На какую только херню его не толкала, прям издевалась от души, а он... как дурачок какой-то, всё делал. – Помолчала. – И при этом, я ведь не то, что не давала ему, не то, что не целовались – я даже прикасаться к себе не разрешала! Даже просто за руку взять, прикинь? Честно – думала свалит. Где-то даже хотела, чтобы свалил...

- Почему?

Она пожала плечами:

- Ты серьёзно думаешь, что я не помню, как называла его тупым? Понтовщиком на папкиной тачке? Пфф... Помню, конечно. И очень долго была убеждена, что так оно и есть. Я, если честно, даже подозревала что он параллельно и с тобой крутит. Бесилась. Хотела доказать ему что-то... а сама, блин, даже просыпаться без будильника начала, потому что с утра ждала уже, когда он нарисуется. А он, сволочь, не всегда приезжал. Сейчас-то я понимаю, что его папаня пригружал, но тогда... Я вела себя как последняя стерва, серьёзно. Специально. Хотела что бы спалился хоть в чём-то, хоть где-то прокололся. А он в один прекрасный день пригласил меня на природу, обещал сюрприз и романтику, а сам приехал, знаешь на чём?

Я ткнулась лбом в стекло, улыбнулась:

- На чём?

- Не семё-ё-ёрке, Люд! – почти шёпотом протянула она. – Представляешь? На старенькой семёрке! На свидание! После Паджеро! Припёрся, блин, и сказал – вот он я, вот моя тачка, сам интернатовский, ни кола, ни двора, работаю на твоего батю. Решай, говорит: да – да, нет-нет, а я, типа, так больше не могу. Ты прикинь?

- А ты?

- А что я? Я заревела. Он испугался, - она тихо рассмеялась, – думал, разочаровал меня по самое не могу, а я просто охренела тогда. Как-то так, знаешь, подумала вдруг – а если бы он не выдержал моей ебанутости и свалил? Где бы я такого ещё нашла? – Помолчала, задумчиво улыбаясь. - А если бы ты знала, какой с ним секс, Люд! Сколько у меня этих мужиков было, а такой, который обо мне думает, когда трахается – впервые. А хочешь охренеть окончательно? Он первый, с кем я реально кончила. Серьёзно. До этого только симулировала, а потом сама догонялась. Так что это не любовь, Люд, это, блин... Помешательство какое-то. Такое впечатление, что мы с ним одно целое... Не знаю, как по-другому объяснить.


- Отцу будешь говорить? – В носу свербело. Хорошо, что я не побоялась её спросить. То, что она сказала, действительно было светом для души. Даже для моей.

- Макс сказал, сам всё сделает. Сейчас отец с заводом порешает, успокоится немного и тогда можно будет.

- Не боитесь?

- А что он сделает? Будет орать – распишемся тайно, да и всё. Тогда пусть хоть оборётся. А вообще знаешь, Люд, я тут поняла... Все эти богатые любовники – это всё такая дурость! Глупо размениваться на это. И ещё, знаешь, покоя не даёт то, что ты тогда, считай, по моей указке вляпалась во всё это. Помнишь, в заброшке сидели, я тебе прогоняла, что ты дура будешь, если в клубешник с тем типом не пойдёшь? Ну, осенью, помнишь? А ты мне что отвечала, помнишь? - «А как же Лёшка»... А он ведь реально тебя любил, так переживал, что ты его динамишь. Как будто чувствовал, что тебя несёт. Блядь, Людь, я такая сука. Мандец, как тяжело это понимать.

Голос её дрогнул и я, боясь, что сейчас мы как две дуры утонем в соплях и слезах, приобняла её одной рукой.