Мэри Бэлоу - Просто любовь

Все уже встали, но никто не решался двинуться с места. Сцена в любой момент может превратиться в сентиментальную драму, подумала Энн. Но никто не сделал попытки обнять ее, и она тоже не пыталась обнять кого-нибудь.

Пока еще рано.

Но она верила, что скоро придет время и для этого. Все они очень нуждались в прощении и примирении. И, после всего, что было сказано и сделано, они оставались ее семьей. И сегодня они все приехали.

Сиднем оказался рядом и предложил ей руку. Она взяла его под руку, слегка улыбнулась всем, кто был в комнате, и последовала вслед за матерью из гостиной, вверх по широкой деревянной лестнице, мимо ее старой спальни, в комнату, которую держали для особо важных гостей, поэтому она почти всегда оставалась свободна.

Значит, их сочли особо важными гостями?

Зайдя в комнату, Энн обернулась к матери, которая с обеспокоенным видом застыла на пороге.

– Я рада, что ты наконец-то дома, Энн, – сказала та. – И рада, что ты привезла с собой Дэвида. И что ты вышла замуж за мистера Батлера.

– Прошу вас, зовите меня Сиднем, сударыня, – сказал он.

– За Сиднема. – Она послала ему неуверенную улыбку.

Энн молча сделала шаг вперед и заключила в объятия полную фигуру матери. Ее мать, не говоря ни слова, крепко обняла ее в ответ.

– А теперь отдохните, – сказала она, когда Энн отступила.

– Да, мама, – кивнула Энн.

Потом дверь закрылась, и она осталась наедине с Сиднемом.

– Прости, – сказала она, – но мне кажется, что я сейчас заплачу.

– Энн, – он тихо рассмеялся, обняв ее рукой и прижав ее голову к своему плечу. – Ну, конечно, заплачешь.

– Неужели снова рисовать для тебя тоже было так тяжело? – спросила она.

– Да, – твердо ответил он, целуя ее волосы. – И будет еще больнее. Я только приступил, и первая попытка была ужасна. Но я не собираюсь останавливаться. Я начал и буду продолжать – чтобы либо провалиться, либо достичь успеха. Но неудачи не имеют значения, потому что они лишь заставят меня стараться еще сильнее, как это всегда бывало. И даже если я никогда ничего не добьюсь, по крайней мере, буду знать, что пытался, и что я не прятался от жизни.

– Наконец-то, – сказала она, – я тоже перестала прятаться.

– Да, – сказал он и снова тихо засмеялся. – Перестала. Это верно.

И, наконец, она зарыдала.

И семейство младших Джуэллов, и Арнольды оставались в доме родителей Энн не до утра, как собирались, а дольше.

Дэвид был на седьмом небе от счастья. Хоть он и позвал однажды утром Сиднема, чтобы порисовать вместе, пригласив с ними и Аманду, все остальное время мальчик с удовольствием проводил в обществе своих кузенов, в особенности – Чарльза Арнольда, который был всего лишь несколькими месяцами младше его самого.

Сиднем несколько раз выезжал верхом вместе с другими мужчинами, после того, как те через Дэвида выяснили, что он может это делать. Сиднем обнаружил, что все они хотят познакомиться с ним поближе. Сид еще до встречи испытывал к ним неприязнь – и к старшему мистеру Джуэллу не в меньшей степени, чем к Генри Арнольду. Но хотя он и был охвачен гневом, выслушивая то, что родственники Энн говорили ей в первый день их встречи, при более близком знакомстве Сиднем обнаружил, что все они были вполне обыкновенными, по сути своей – довольно дружелюбными джентльменами, с чьими взглядами на жизнь и справедливость он мог иногда не соглашаться.

Дни Энн проводила по большей части со своей матерью, сестрой и невесткой, а вечера – со всеми остальными родственниками. Казалось, что все они прилагают совместные усилия, чтобы вновь почувствовать себя одной семьей.

Это займет некоторое время, предположил Сиднем, вспоминая, сколько месяцев потребовалось ему и Киту, чтобы вновь почувствовать себя совершенно комфортно в обществе друг друга после периода их долгой отчужденности, возникшей после его возвращения с Полуострова. Но ему казалось, что Энн и ее семья уже смогли наладить свои отношения, и что последние темные тени исчезли из ее жизни.

Энн выглядела счастливой.

А он сам? Он все время вспоминал то, что Энн сказала Арнольду в день их приезда в гостиной:

«Если бы я вышла за тебя, то никогда не смогла бы стать женой Сиднема. И лишилась бы шанса стать в этой жизни счастливой».

Сиднем не был уверен, что из этого было правдой, а что сказано лишь в пику мужчине, некогда отвергнувшему Энн и тотчас же женившемуся на ее сестре. Но он думал, что знает.

Да, он тоже был счастлив.

Они планировали пробыть у родителей Энн несколько дней в случае радушного приема или меньше, если бы их встретили холодно. Но теперь казалось, что, вновь обретя свою семью, Энн уже никуда не торопится. И Сиднем был не против задержаться здесь еще. Они остались даже после того, как Мэтью с семьей вернулись в дом викария, где жили, а Генри Арнольд тоже увез свою семью домой, прихватив с собой на пару дней и Дэвида.

Миссис Джуэлл, которая явно была рада присутствию своей старшей дочери, запланировала целую серию визитов к соседям, чаепития и обеды для различных гостей. Младшие Джуэллы и Арнольды тоже были полны желания принять Энн и Сиднема у себя дома.

Таким образом, первоначально запланированные несколько дней растянулись до недели.

А затем, на восьмой день пришло письмо для Энн. Мистер Джуэлл принес его утром к завтраку и положил рядом с ее тарелкой.

– Оно из Бата, – сказала Энн, разглядывая письмо. – Но почерк не Клодии и не Сюзанны. Хотя он мне знаком. Я должна знать отправителя.

– Существует только один способ выяснить это, – сухо заметил ее отец.

Рассмеявшись, Энн большим пальцем сломала печать на письме.

– Оно от леди Потфорд, – сказала она, первым делом взглянув на подпись. – Да, конечно же, я видела ее почерк и раньше.

– Леди Потфорд? – спросил Сиднем.

– Бабушка Джошуа, – объяснила Энн. – Она живет в Бате. Я несколько раз навещала ее.

Она читала письмо, в то время как ее мать усиленно потчевала Сиднема тостами, а затем наблюдала, как Сиднем ножом для масла гоняет эти тосты по тарелке.

– Ах, Сиднем! – произнесла Энн, поднимая взгляд от письма. – Леди Потфорд очень обижена тем обстоятельством, что я не известила ее о нашей свадьбе. Она пишет, что обязательно пришла бы на наше венчание и могла бы устроить для нас свадебный завтрак. Разве это не мило?

– Это очень любезно с ее стороны, – согласилась мать Энн. – Она, должно быть, любит тебя, Энн.

Но в письме было гораздо больше, чем просто сожаления.

– Ах, – сказала Энн, пробежав глазами оставшуюся часть письма. – Джошуа собирается приехать на следующей неделе в Бат. Леди Потфорд абсолютно уверена, что он тоже будет расстроен, узнав, что пропустил наше венчание и не смог встретиться с нами позже. Леди Потфорд хочет, чтобы мы заехали в Бат перед нашим возвращением в Уэльс. Тогда она сможет устроить для нас небольшой прием.

Энн подняла взгляд от письма.

До Бата было не очень далеко. Однако, чтобы заехать туда, им придется сделать крюк. И, по правде говоря, подумал Сиднем, ему до смерти хотелось побыстрее оказаться дома. Ему хотелось поселить свою новую семью в Ти Гвин. И к тому же Энн была беременна. Она не должна путешествовать больше, чем это необходимо.

Но Бат был для Энн домом в течение нескольких лет. Там жили ее друзья. В любом случае, Холлмер был родственником Дэвида, а также – в высшей степени добр к Энн. Без Холлмера, он, Сиднем, никогда бы не встретил Энн.

Энн прикусила нижнюю губу.

– Ты хочешь поехать? – спросил Сиднем.

– Это было бы глупо, – ответила Энн, – проделать такой путь, только для того, чтобы выпить чаю, или, возможно, пообедать с Джошуа и леди Потфорд.

– Но ты хочешь поехать? – повторил Сиднем.

Хотя ответ был ему уже известен. Он увидел его во взгляде Энн.

– Он пригласил Дэвида и меня в Пенхэллоу на Рождество в этом году, – сказала Энн. – Конечно же, мы теперь не сможем поехать. И Дэвид, возможно, не увидит Джошуа в течение долгого времени. Но… – она вновь закусила губу. – Но он – кузен Дэвида. Я…

Сиднем рассмеялся.

– Энн, ты хочешь поехать?

– Возможно, нам следует поехать. Ты не будешь сильно возражать?

«Ти Гвин, – подумал Сиднем, – может подождать».

– На следующей неделе? – предложил Сиднем.

Он обратился к миссис Джуэлл:

– Можем ли мы воспользоваться вашим гостеприимством еще на несколько дней, сударыня?

– Да хоть на целый месяц, если пожелаете, Сиднем, – ответила леди, прижав руки к груди.

Мистер Джуэлл, слегка ухмыльнувшись, то ли какой-то своей сокровенной мысли, то ли некоему одному ему известному секрету, покинул комнату для завтраков, по-видимому, направляясь в свой кабинет.

Таким образом, только в середине следующей недели, – намного позже того срока, к какому первоначально они планировали вернуться домой в Уэльс, Энн и Сиднем оказались на пути в Бат. Дэвид сидел в карете спиной к лошадям. Он был немного огорчен расставанием с дедушкой и бабушкой, но и весьма возбужден перспективой вновь увидеться с Джошуа, мисс Мартин, мисс Осборн, и мистером Киблом – школьным привратником, который имел обыкновение всякий раз, когда этого никто не видел, угощать мальчика конфетами, доставая их из глубин своего кармана.

Энн тоже немного всплакнула на прощание, но отец, расцеловав дочь в обе щеки, заверил ее, что в скором времени они непременно увидятся вновь. И мать, крепко сжав Энн в своих объятиях, согласилась с этим утверждением мужа.

И вот теперь они с Сиднемом сидели в экипаже, прижавшись друг к другу и взявшись за руки.

Теперь замужество воспринималось ею как действительно очень приятное состояние.

***

В Бате их пригласили остановиться в доме леди Потфорд. Когда экипаж остановился около высокого здания на Грейт-Палтни-стрит, почти сразу же открылась дверь, и выглянул дворецкий ее светлости. Радостный возглас Дэвида, предупредил спустившуюся с помощью Сиднема на тротуар Энн, что Джошуа уже здесь. И действительно, промчавшийся мимо нее Дэвид взлетел по ступенькам наверх прямиком в объятия Джошуа.