– Мэтт, все позади. Прошу тебя, давай поговорим о чем-нибудь другом.

– Мне нужно, чтобы ты знала, Эмили. Есть и еще одна причина, по которой я не хочу повторять свои просчеты и оплошности… Мы и наши отношения… Не ошибка ли это?

«Он дает мне возможность уйти, если я пожелаю. Значит, нужно ответить в том же ключе», – решила женщина.

– Только в том случае, если мы попадем в ситуацию, к которой оба не готовы, – произнесла Эмили вслух.

– Ну, что? Идем в ресторан?

– А может, поедем в Убежище, станем на колени, и сестра Куки даст нам отпущение грехов? Я не буду возражать, если мы не попадем к Салли, – заявила миссис Торн.

– Правда?

– Конечно.

– А я так хотел подарить тебе чудесный вечер, Эмили. Ты сегодня такая красивая.

– Думаю, мне лучше вернуться.

Спустя несколько минут они покинули стоянку возле ресторана. Ветер играл с прядями волос женщины, в ее ушах звенело пение ангелов, а на губах таилась улыбка.

– Эмили, я люблю тебя.

– А ты бы полюбил меня, если бы я была толстой, с двойным подбородком и множеством морщин?

Мужчина помедлил с ответом, затем довольно растерянно ответил:

– Конечно. Это все внешняя сторона дела. Я влюбился в тебя не из-за красоты.

Сердце женщины бешено застучало. Бен в свое время сказал то же самое, только не медлил с ответом. Джексон видел ее в самый трудный и в самый хороший периоды жизни. Мэтту же знакома лишь новая, изменившаяся Эмили. Он и понятия не имел о подтяжке лица. Наверное, здесь идет речь о внутренней красоте человека, о чем так много говорят романтики. Надо непременно побеседовать на эту тему с сестрами или отцом Майклом.

* * *

Наконец показалось Убежище. Машина остановилась у домика миссис Торн.

Не успела Эмили выйти из автомобиля, как очутилась в объятиях Холидея, который подхватил ее на руки и крепко прижал к груди.

– Я люблю тебя и хочу, чтобы ты согласилась стать моей женой.

– Ого! – воскликнула женщина и поцеловала его. – Послушай, я не голодна… Давай пройдемся. Мне нравится, когда день медленно умирает и можно наблюдать за его агонией, размышляя, как сделать будущее более интересным. А тебе, Мэтт, импонирует это время суток?

– Я больше люблю рассветы, – мужчина сжал ее руку, – рождение нового дня… Ты считаешь неправильным влюбляться в пятьдесят пять?

– Не знаю… Может быть, это самое подходящее время, ибо человек становится старше, мудрее, острее чувствует, – спокойно ответила миссис Торн, подумав: «Когда же он поймет, что я еще ничего не сказала о своей любви?»

– Эмили, тебе трудно будет отказаться от жизни в Нью-Джерси, от этих твоих занятий по фитнесс-аэробике? Ты счастлива здесь?

Фитнесс-класс?! Как она может изменить делу своей жизни? Следует рассказать ему, какой была его любимая женщина несколько лет назад, хотя в то время это не казалось столь важным. Мужчины – большие эгоисты… Интересно, как известие о ее благосостоянии повлияет на самолюбие Холидея?

– Не знаю, Мэтт. Брак – очень ответственное дело. Мы плохо знаем друг друга. Я не уверена, что смогу заменить твоим детям мать. Может, перенесем разговор на завтра? Сегодня особый день, я не могу это выразить словами… Прекрасная ночь, красота природы, мы вместе, а это главное. – Эмили понимала, что в их отношения закралась тайна, так как мужчина ничего не знал о ее жизни в Нью-Джерси. Если дело зайдет слишком далеко, придется рассказывать и об этом.

«Гм… Два предложения руки и сердца…» – молнией пронеслось в сознании миссис Торн.

– Эмили, ты когда-нибудь совершала нечто такое, что люди смотрели на тебя, изумленно открыв рты, словно у тебя выросла вторая голова?

Она рассмеялась:

– Ну, не думаю. А почему ты об этом спрашиваешь?

– Незадолго до своего пятидесятилетия я сделал то, о чем мечтал всю сознательную жизнь, – купил себе мотоцикл «Харли Дэвидсон» за пятьдесят баксов, потому что это оказалась настоящая развалина. Потом отремонтировал его, но ни разу на нем не проехал. Мне не хотелось, чтобы люди говорили, что я впал в детство. Мотоцикл до сих пор стоит в моем гараже, готовый вырваться на простор… Я даже купил кожаную куртку… Не хочешь покататься?

– Сидеть на заднем сиденье, обхватив тебя руками, и носиться по дорогам?! – возбужденно воскликнула миссис Торн. – В кромешной темноте?!

– Да!

– По дорогам или здесь?

– Ну, проедем по шоссе… Представь: ветер летит в лицо, и ты испытываешь настоящее наслаждение, чувствуя себя властелином мира. Играем, Эмили?

Мужчина казался настолько возбужденным, что миссис Торн не решилась ему отказать. Они снова сели в джип и через сорок минут открывали дверь гаража Холидея.

– Разве это не красота?

Наверное, представители сильного пола больше разбираются в технике… Эмили же видела перед собой только какой-то велосипед с мотором. Она внимательно посмотрела на сиденье.

– Я не сяду, пока ты не наденешь свою кожаную куртку. На ней есть серебряные бляхи и заклепки?

– Все есть, даже «молния». – Глаза Холидея блестели от возбуждения. – Хорошо бы, если бы у меня имелась и другая такая же…

Миссис Торн взглянула на свое платье, подумала о колготках и высоких каблуках и, не выдержав, рассмеялась. Ладно, они будут носиться по лесу, никто ее не увидит.

– Однажды мне довелось лицезреть фото девушки на мотоцикле, одетой в кожаный топик с глубоким вырезом, весь усыпанный серебряными заклепками. Из него едва не вываливалась грудь, а на плече красовалась татуировка.

– Займись этим в следующий раз, – улыбнулся Мэтт, набрасывая на себя куртку. – Боже, мне даже не верится, что мы делаем это! Эмили, ты чувствуешь радость?

– Скорее, возбуждение.

– Ты доверяешь мне?

– Конечно. Что за вопрос? Хотя по возрасту мне больше подходит велотренажер. А почему ты не обулся в кожаные ботинки со стальными каблуками?

– Я куплю их в следующий раз. Хорошо, садись. На открытой дороге мы поедем медленно. Освещение неплохое, но я никогда не выезжал в такое темное время, да еще на шоссе. Обхвати меня руками за талию и оберни платье вокруг тела.

Миссис Торн последовала его совету. Холидей, помогая себе ногами, вывел мотоцикл на дорогу и включил зажигание. «Харли» взревел, как бык. Женщина, вне себя от восторга, вскрикнула, сердце бешено застучало в груди.

– Здорово, да? – закричал Мэтт. – Неплохо бы отправиться сейчас в Нью-Мексико, прихватив с собой рюкзачок.

Эмили слышала, как он что-то говорит, но ветер мешал уловить смысл слов. Она лишь крепче прижалась к нему, выражая таким образом свое согласие.

Еще никогда в жизни ей не приходилось испытывать такое радостное, всепоглощающее ощущение свободы. Интересно, можно ли доехать таким образом до Нью-Джерси, подкатить к дому на Слипи-Холлоу-роуд, чтобы все девочки высыпали на улицу, восхищаясь ее модным кожаным топиком, который следует приобрести поскорее? В каталоге должен быть раздел, посвященный мотоциклистам. Запрокинув голову, она звонко рассмеялась. Мэтт сбросил скорость, поворачивая на дорогу, ведущую к Убежищу.

– Ну, что ты думаешь?

– Думаю, мы оба сумасшедшие, но мне нравится это. Послушай, а можно ли проехать на мотоцикле по маршруту?

– А вдруг сестры станут возражать?

– Здесь нет никого, кроме двух пожилых пар, а они не ездят на велосипедах, да и сестры тоже. К тому же сейчас ночь, все сидят по домам. Все в порядке… Зайцы и белки крепко спят…

– Ладно, – согласился рейнджер, – в горы мы не полезем, просто прокатимся по маршруту.

– Я готова, – храбро заявила женщина, усаживаясь поудобнее. – Мэтт, будь поосторожнее, в некоторых местах есть ямы и рытвины. Учти, на второй миле второго маршрута появилась промоина. Там даже стоит предупреждающий знак.

– Знаю… Мы закапываем ямы пять-шесть раз в году, и все равно они появляются. Не беспокойся, я буду осторожен. Ты готова?

– Ага. У тебя хватит горючего?

– Конечно.

Они двинулись с небольшой скоростью. Мэтт говорил не умолкая. Эмили, когда он дал газу, даже не заметила. Фары, ярче, чем факелы Убежища, выхватывали из темноты каждый камень, каждый куст. Женщина и понятия не имела, где они находятся, совершенно потеряв ориентацию. Она крепко прижималась к крепкой спине Мэтта.

Через двадцать минут бешеной езды Эмили ощутила, как ее сердце начинает сжимать холодная когтистая лапа страха: мотоцикл стремительно несся вперед, Мэтт редко садился за руль скоростного «Харли», дорога покрыта толстым слоем сосновых иголок. Деревья мелькали перед глазами, словно при ускоренной киносъемке. Холидей что-то кричал, но слова уносило ветром. Эмили принялась умолять Мэтта сбросить скорость, но тот не обращал внимания. Мотоцикл с ревом несся по тропинке маршрута.

Миссис Тори уже серьезно беспокоилась за свою жизнь. Радость, возбуждение и наслаждение от поездки остались где-то позади, а говоря точнее – на второй миле от Убежища. Перед глазами насмерть перепуганной женщины промелькнула вся ее жизнь. Боже, ей больше не суждено увидеть подруг и Джексона. Бен, дорогой, любимый, добрый Бен!

В любую минуту миссис Торн могла погибнуть только из-за того, что согласилась на эту глупую поездку, да еще без шлема. Она снова вскрикнула, и из горла вырвался хриплый жуткий вопль. Когда Холидей и после этого не сбросил скорость, женщина в испуге вжала голову в его спину, ощутив острую боль.

– Слезай, Эмили, слезай немедленно! – услышала она голос Яна. – Прикажи ему снизить скорость и слезай с этой чертовой машины!

– Он не слышит меня! – в отчаянии закричала миссис Торн.

– Ущипни его, ударь в спину, делай что угодно! Здесь никто не станет упрекать тебя в отсутствии хороших манер.

Женщина стукнула водителя по шлему, била его по бокам, хотя понимала, что кожаная куртка защищает его, и мужчина ничего не чувствует.

– Мэтт, сбрось скорость! Ты же пугаешь меня! – Держась левой рукой за Холидея, она правой пробралась под куртку и сильно ущипнула его, подумав, что тот воспримет этот жест как выражение восторга. – Остановись! – во всю мощь легких закричала женщина.