— Завтра утром, — сказал он, сжав ее руки так, что ей пришлось собраться с духом, чтобы не поморщиться, — жди меня в начале твоей улицы в восемь.

— Я увижу тебя в субботу? — Сара поцеловала его. — Вот здорово! Куда мы поедем? Что мне надеть?

— Куда мы поедем — это сюрприз. Надень что-нибудь нарядное. И скажи маме, что вернешься поздно.


Раннее субботнее утро 28 августа 1995 года было достаточно прохладным, чтобы надеть джинсы, но он ведь сказал, чтобы Сара надела что-нибудь нарядное, поэтому она надела белое хлопковое летнее платье с бабочками, вышитыми на корсаже и по подолу. Мистеру Карру оно очень понравилось: он поцеловал каждую бабочку, а в машине накинул на Сару свою кожаную куртку. Пока он вел машину, он молчал. Работало радио — какая-то легкая радиостанция для взрослых, и он подпевал вполголоса, часто поглядывая на Сару с улыбкой.

Ехали они недолго. «Сюрприз», — сказал он, припарковываясь у Парраматта Мотор Лодж.

— Мы остановимся в мотеле?

— Подожди, пока я заплачу за номер.

Он пробежал через парковку и через минуту вернулся, держа в кулаке ключ с деревянным бруском вместо брелка.

— Пошли, Сара, не будем терять времени. Поторапливайся.

Сара впервые в жизни оказалась в комнате мотеля, но едва заметила обстановку. Оранжевые занавески, старое зеркало и темнота — вот все, что запомнилось ей в комнате. Как только она вошла, он приказал ей снять одежду и толкнул ее на пол.

— Сегодня, — сказал он, — ты моя.

И тогда она поняла, что он и правда уезжает в Брисбейн.

Первый час он кусал ее ноги. Он начал с левой лодыжки, перешел на голень, икру, колено, бедро, затем правое бедро, а потом опять вниз к лодыжке. Она плакала и била его ногами в лицо, пока уже нельзя было разобрать, течет кровь из ран на ее ногах или из его носа и рта.

— Ненавижу тебя, — сказала она, когда он вошел в нее и его ноги бередили тысячу укусов на ее ногах.

— Нет, нет. — Он скатился с нее со стоном, кончив на ее бедра. Он втер это в ее кожу, смешав с кровью. Потом вылизал ее дочиста и стал целовать так нежно, что она опять заплакала. Он сжимал ее груди, нежно лаская губами соски. Он называл ее ангелом, принцессой, «осараосарао». Она умоляла его не уезжать.

— Я должен уехать, но все будет хорошо. — Он стал целовать все ее лицо.

И если душ в нем две, взгляни,

Как тянутся они друг к другу:

Как ножки циркуля они

В пределах все того же круга. [2] 

— Что за дерьмо?— зарыдала Сара. — Что за кошмарная идиотская чепуха?

— Сара, ты должна…

Сара ударила его ладонью по лицу, сильно — один, два, три раза.

— Заткнись, — сказала она. — Ты ведь не разговаривать меня сюда привез, и что бы ты ни говорил, я все равно не хочу тебя слушать.

Он поймал ее на слове. Весь остаток дня между ними не было ничего похожего на слова. Не было ничего похожего на то, что она когда-либо испытала. Утренние укусы были ничто по сравнению с этим — просто невинное развлечение. Она думала, что умрет, и ей было все равно. Зверь боролся не на жизнь, а на смерть, и она хотела, чтобы он победил.

В конце дня Сара едва могла приподнять голову. Мистер Карр отнес ее в душ и помыл. Он много плакал, но ничего не говорил; молчала и она. В конце концов, о чем можно было говорить, когда они больше не кусали и не царапали друг друга, когда стихли крики? Он молча довез ее до автобусной остановки и сохранял молчание, пока она рыдала и царапала ногтями его неподатливое плечо. Наконец Сара, слишком усталая, чтобы продолжать, вышла из машины, и он уехал.


Часть вторая

1

Джейми пробирался через толпу гостей, вглядываясь в собравшиеся группы, выискивая Сару. Джесс недавно вернулась из шестимесячного тура по Европе и привезла с собой нового парня; Сара обещала, что придет. Джейми посмотрел в холле, в гостиной, в бильярдной, на кухне, даже заглянул в пару ванных комнат, хотя сейчас было еще слишком рано даже для нее, чтоб запереться там с кем-то. Он подумал, что следовало все-таки настоять на том, чтобы подвезти ее: только это позволяло быть уверенным в том, что она действительно будет там, где сказала.

Через кухонное окно он увидел, что снаружи людей вдвое больше, чем внутри. Конечно, она наверняка была среди этой толпы. У Сары была теория, что курильщики — самые интересные и неординарные люди, с какой стороны ни посмотри, а так как в наши времена, курящие люди, как правило, выходят из помещения на улицу, именно там и следовало ее искать. Курильщики, как она говорила, были самыми клевыми и крутыми ребятами, отчасти из-за своего наплевательского отношения к собственному здоровью, а отчасти потому, что без зазрения совести показывали средний палец политкорректности. Особенно те, кто начинал курить в этом возрасте. Представители старшего поколения любителей табака, по крайней мере, могли сказать в свое оправдание: «Мы в те времена не знали, как это вредно» или «Попытка бросить в этом возрасте для меня равносильна самоубийству».

Но у ровесников Сары и Джейми не было оправданий. С помощью социальных программ здравоохранения им годами внушали мысль о вреде курения, демонстрируя черную слизь, вытекающую из разрезанных легких. Начиная с того момента, когда они щелкали зажигалкой, прикуривая свою первую сигарету, и неуверенно подносили ее к губам, курильщики поколения Y прекрасно знали, что с каждым вдохом втягивают в себя черную смерть. Сара запомнила наизусть весь список химикатов, содержащихся в сигаретах, и могла зачитать его тем, кто говорил ей, что курить вредно: акролеин, бензол, формальдегид, полициклический ароматизированный гидрокарбонат, уретан, арсенид, никель, хром и кадмий. Заканчивая свою тираду, она сжимала губы и мычала: «Кааааадмииииий мммммм...» Затем делала глубокий вдох и говорила: «Ням-ням!»

Беспечная небрежность в отношении к собственному здоровью казалась ей проявлением крутости. Можно доводить этих ребят до банкротства, обложив всеми возможными налогами, можно сколько угодно выгонять их из общих гостиных на улицу, все равно они несравнимо круче гордых и кругом правильных обладателей розовых, чистеньких легких, брезгливо морщивших носы при одном запахе табака.

— Но только не ты, Джейми, — часто говорила Сара, — я знаю, у тебя астма и все такое, а так ты бы ведь тоже курил, правда?

Но, несмотря на то, что дым от сигарет различных марок темными клубами витал над задним двором, Сары там не было. Джейми взглянул на часы: 20:49. Возможно, она просто опаздывает. Даже скорее всего. Он не мог припомнить случая, чтобы она не опоздала хотя бы на двадцать минут. Даже опоздание на час не было для нее чем-то из ряда вон выходящим, а скорее наоборот.

Джейми краем глаза заметил Шелли и Джесс, стоящих возле бассейна рядом с каким-то светловолосым парнем. Он подошел к ним как раз вовремя, чтоб услышать, как незнакомец заканчивает рассказывать какую-то смешную историю. Шелли и Джесс трясли головами, согнувшись пополам от хохота. Джейми встал позади Шелли и обхватил ее руками за талию. Она слегка повернулась к нему, все еще смеясь, и легонько поцеловала в щеку.

Сквозь смех, который уже начинал раздражать, Джесс представила Джейми и Майка друг другу, а Шелли попыталась пересказать ту историю, что вызвала у них такую бурную реакцию. Там было что-то про местную телезвезду, пылесос и вызов «скорой помощи», но что из рассказанного стало причиной для такого, почти истерического хохота, осталось для Джейми загадкой. Он знал, что будь Сара здесь, она бы закатила глаза в ответ на его «занудство», но ему бы хватило смелости сказать, что он не видит в этой истории ничего смешного. Но ее здесь не было, так что ему оставалось только улыбаться и ждать, пока всеобщее веселье хоть немного утихнет.

Но, как только девушки успокоились, Майк принялся рассказывать другую невероятную байку, и вскоре они вновь покатывались со смеху. Несмотря на то что в этот раз ему удалось услышать всю историю от начала до конца, Джейми опять не нашел в ней ровным счетом ничего забавного. Он подозревал, что, если бы ему самому взбрело в голову рассказать что-то подобное, Шелли и Джесс вряд ли бы даже улыбнулись. Все веселье заключалось в молодом человеке, а не в смысле его шуток. У Майка были выгоревшие волосы и загар серфенгиста, а также голос, который с легкостью перекрыл бы своей мощью рокот волн. Он, конечно, не был профессиональным серфенгистом; он писал статьи для популярного мужского журнала, а это значило, что его работа заключалась в том, чтоб ужинать с порнозвездами и пить коктейли в компании супермоделей. Именно та часть интервью, что не попадала на пленку, и давала ему возможность сыпать бесконечным множеством скабрезных анекдотов и пикантных сплетен.

— Сара с тобой? — спросила Джесс, когда Майк на мгновение прервал свой монолог исключительно ради того, чтобы закурить.

Шелли заметно напряглась при упоминании о Саре. Она слегка отодвинулась от Джейми, избегая сталкиваться с ним взглядом.

— Нет, я ее не видел, — ответил Джейми, стараясь выглядеть незаинтересованным.

— Да, где же знаменитая Сара Кларк? — поинтересовался Майк у Джейми, который лишь пожал плечами в ответ, удивляясь, почему человек, которого он видит в первый раз в жизни, вздумал спрашивать у него о местонахождении Сары, видя к тому же, что у него роман с Шелли.

— Я полагаю, знаменитая Сара Кларк занимается сейчас как раз тем, чем она знаменита, — буркнула Шелли.

Тут настала очередь напрячься Джейми.

— Что это значит?

Джесс рассмеялась и слегка ткнула Майка в бок.

— Ну вот, теперь ты пропал. Я же тебе говорила, что Джейми защищает Сару, как благородный рыцарь — даму сердца.