Просто существуют женщины и девушки, которые непоколебимо уверены в себе с детства, решила Эллен. И их ничем не собьешь с толку. Они абсолютно точно знают, какие юбки им следует носить, как двигаться, какую прическу сделать, что сказать и когда улыбнуться. Их совершенно не беспокоит, что о них скажут, и подобные особы всегда производят наилучшее впечатление.

Взять хотя бы Бриджит. Если бы ей, Эллен, когда-нибудь случилось наговорить хоть десятую часть из того, что несет каждый день подруга, ее бы уже давно выгнали с работы. А та вечно выходит сухой из воды. Наручники… Боже ты мой!..

Эллен в очередной раз, — наверное, тысячный за день, — тщательно пригладила волосы, надела серое длинное пальто и черную шляпку, натянула перчатки и в задумчивости отправилась домой. Машины у нее не было, потому что миссис Дэвис совершенно справедливо считала, что дать рассеянной и неуклюжей дочери в руки столь мощное средство уничтожения себе подобных — значит спровоцировать общеанглийскую катастрофу.

Впрочем, покорная дочь своей матери даже никогда и не пыталась сдать на права. Зачем? Все равно не получится, и вдобавок насмешек от родственников и знакомых не оберешься. Так она и таскалась пешком или ездила на автобусе — благо, работа находилась в получасе ходьбы от дома. И для фигуры, наверное, полезно.

Дюжина пирожных, подумать только. Со сливками! И вот от них уже ничего не осталось… С тоской размышляя о проявленной ночью несдержанности, Эллен добралась наконец до коттеджа своей матери, подошла к двери и тут с негодованием обнаружила, что на сей раз оставила сумочку на столе в учительской.

Проявив повадки бывалой взломщицы, незадачливая хозяйка собственного дома в очередной раз влезла в окно гостиной. По чьей-то глупой рассеянности, из жалости не стоит указывать, чьей именно, оно так и оставалось открытым с прошлого дня.

Надо что-то делать с этим. Скоро начну забывать дома собственную голову или выходить на улицу в пижаме и тапочках, обреченно подумала Эллен, потянувшись к выключателю. В этот момент ее внимание привлекли странные звуки, доносящиеся с кухни. Похоже, там кто-то беззастенчиво хозяйничал!

Вот послышался свист чайника, потом звяканье чашки. Шаги мягкие, но вполне отчетливые. Вот стукнуло блюдечко. Неведомый гость, кем бы он ни был, вне всякого сомнения, готовил себе чай.

Кто это? — лихорадочно соображала перепуганная девушка. Мама?.. Она сейчас в Шотландии. Эдвард?.. У него нет ключа. Бриджит?.. Вряд ли она зашла бы без приглашения. Да и шаги не женские. Какой-нибудь маньяк… или грабитель.

Перед глазами как наяву возникли строчки объявления в газете, в рубрике криминальной хроники: «Двадцатилетняя Эллен Дэвис, преподавательница известного и респектабельного женского колледжа Мидоукросс, зверски убита в собственном доме! Родные и близкие невыразимо скорбят, друзья выражают свои соболезнования».

Конечно, самым разумным и правильным в данной ситуации было бы потихоньку вылезти обратно в окно, зайти к соседям и оттуда вызвать полицию. Но Эллен искала не легких путей, а скорее неприятностей на свою хорошенькую головку.

Недолго думая, она подняла с пола большую, яркого кобальтового оттенка китайскую вазу, увитую чудовищными красно-золотыми усатыми драконами, занесла ее над головой и на цыпочках подкралась к открытой двери в кухню. Незваный гость как раз стоял спиной к двери, насыпая что-то в чайник.

Ну, точно, отравить меня хочет… Мышьяк или стрихнин подсыпает, негодяй! Обуреваемая праведным гневом Эллен размахнулась и изо всех сил саданула вазой по голове злоумышленника. Послышался громкий удар, потом звон осколков, посыпавшихся на керамическую плитку, которая украшала кухонный пол.

— Химмельдоннерветер! — Жертва покушения схватилась за затылок и повернулась, вступив в круг света от кухонной лампы.

— Ой!.. Простите, мистер… Я думала, что вы грабитель! — в ужасе воскликнула незадачливая победительница таинственных и зловещих отравителей, в свою очередь хватаясь за голову.

Ситуация быстро потеряла свою устрашающую определенность. Теперь, когда осколки вазы валялись на полу, а неведомый и страшный злодей повернулся к Эллен лицом, выяснилось, что лицо-то знакомое.

Сейчас он потеряет сознание, мелькнула сумасшедшая мысль, и упадет на пол, а я буду прикладывать к его голове мокрое полотенце… Придется, может, даже расстегнуть рубашку и делать искусственное дыхание и массаж сердца…

Впрочем, голова незваного гостя оказалась крепкой. На его счастье, потому что оказывать первую медицинскую помощь девушка, естественно, не умела. Ну, намазать палец йодом или принести воды — не более.

Тилль, а это оказался именно он, неопределенно хмыкнул, потер затылок и взял со стола крупный синий с золотом осколок, на котором красовалась разобиженная драконья морда.

— Подделка. Так себе ваза-то была, — глубокомысленно заметил он.

— Хотите сказать, что если бы ваза была настоящей китайской, да еще антикварной, то подействовало бы лучше? — выпалила Эллен. — Как вы вообще сюда попали? Мне кажется, я вам приглашения не посылала!

Отлично! — заметил внутренний голос. Теперь возьми в руки скалку, размахнись как следует и пообещай немедленно вызвать полицию, тогда он точно повернется и уйдет. Молодец! Можешь расположить к себе мужчину за пару минут, не больше.

— Если бы ваза была настоящей, вы бы ее пожалели. Взяли бы топор или еще что. Рекомендую нож для рубки мяса — отличнейшая вещь в домашних условиях!

Тилль очень осторожно ощупывал голову, но глаза его смеялись. Похоже, этот человек мог похвастаться потрясающим самообладанием.

— В любом случае бить надо не сюда, а по затылку. Так вы и нервную мышь не прикончите. Хотите, покажу? — предложил он, похоже искренне желая проконсультировать красивую девушку по вопросам самообороны.

— Не надо! — в панике отказалась Эллен. — Так как вы все-таки сюда попали?

— Как? Через дверь, не то что, прошу прощения, вы, майн либе фрау. Я, собственно говоря, привез ключи. Хватит вам уже лазить в окно, вы же все-таки приличная девушка, да и в таком костюме вряд ли удобно… — Тилль окинул ласкающим взглядом фигурку собеседницы.

Эллен зарделась. На секунду ей показалось, что вся одежда куда-то исчезла.

— Вы уж меня извините, но ваша подруга не выглядит надежной, — продолжал Тилль, как ни в чем не бывало. — Так что я на свой страх и риск вытащил их вчера из вашей сумочки. А то бы она тоже потеряла их где-нибудь. И вы до скончания века попадали бы в дом через окно.

Тилль одарил девушку неожиданно мальчишеской улыбкой, блеснув ровными белыми зубами.

— Фрау Нэлле, я прошу прощения, но у вас не найдется куска льда? Крепко вы меня приложили, прямо профессионально. Вы решительная женщина, как я погляжу. В критических ситуациях не теряетесь.

— Ох… минутку. Извините меня, я думала… — смущенно забормотала виновница происшествия, опрометью бросаясь к огромному бежевому холодильнику и распахивая дверцу морозильника.

— Что я какой-нибудь злоумышленник? — продолжил ее фразу Тилль. — А вам не приходило в голову, что злоумышленник не станет чаек себе заваривать в чужом доме. Скорее спрячется где-нибудь в темном углу и как набросится!.. Ох, спасибо большое, вы очень добры.

Пострадавший гость принял завернутый в полотенце кусок льда и с облегчением приложил к ушибленному месту.

— Фу-у. Хорошо, что вы не держите дома ружья… Представляю, что бы от меня осталось. Окровавленный труп, не иначе! А ведь я еще так молод…

— Я подумывала об этом, — неожиданно призналась Эллен. — Папа любил охотиться, и меня в детстве учил обращаться с оружием. Но мне сказали, что женщине стрелять из ружья неприлично. Жалко…

— А вы послушали? Зря… Я сяду, с вашего позволения.

Странный знакомый Эллен метко швырнул подтаявший сверток со льдом в раковину, перевернул стул спинкой вперед и уселся на него верхом. Казалось, он может просидеть так целую вечность, положив подбородок на руки и согревая таящую от удовольствия девушку взглядом своих удивительных зеленых кошачьих глаз.

— Э-э-э… чаю? — несколько истерично хихикнув, предложила хозяйка дома.

— Чего-нибудь покрепче, если не возражаете. Я же все-таки пострадавший. А вам надо успокоить нервы. Я бы выпил джина с тоником или лучше виски с содовой. Впрочем, учитывая характер нанесенных моей несчастной голове повреждений… можно и без содовой.

— Ну, есть немного «Бейлиса», — неуверенно произнесла Эллен, нервно накручивая на палец пышную белокурую прядь: детская привычка, от которой она так и не смогла избавиться, как ее ни ругали.

Тилль отрицательно покачал головой и тут же, поморщившись, снова приложил руку к пострадавшему месту.

— Тут ничем, кроме виски, не обойтись.

— Но этого у меня нет, — объявила Эллен и решительно добавила: — Могу сходить в магазин.

— Спасибо, не утруждайте себя. Что ж, придется обойтись чаем. И тащите ваш «Бейлис» — башка трещит, надо сказать…

— Может, вам прилечь? — испуганно предложила виновница происшествия. — Или врача вызвать? Вдруг у вас сотрясение мозга или там кровоизлияние какое?

— Еще чего не хватало! У меня череп весьма крепкий. Ему никакой китайский фарфор, даже поддельный, повредить не в состоянии. Знаете, фрау Нэлле, — доверительно сообщил Тилль, — однажды в возрасте пятнадцати лет я катался на велосипеде, гнал как сумасшедший и врезался головой в шлагбаум. Хотел проехать под ним, но немного не рассчитал. Так вот, лечу я в одну сторону, велосипед — в другую, и думаю: все, конец… И знаете что?

— Сильно разбились?

— Как же! Помял шлагбаум, — фыркнул Тилль. — Так что не переживайте. Госпитализация покамест откладывается ввиду отличного самочувствия пострадавшего.

— Я и не переживаю! — возмутилась девушка с таким видом, будто ей каждый день приходится разбивать вазы о головы заходящих в дом гостей. Подумаешь, пустяки, дело житейское, небольшое невинное хобби юной преподавательницы музыки.