— Ну что ты молчишь, Ева? — завершив свою обличительную тираду и не дождавшись от меня каких-либо вразумительных комментариев, спрашивает она.

— Тебя слушаю, — хотя слушать её совсем и не хочется. Но и не слушать не могу.

— Запомни мои слова, Ева! Пожалеешь ты обо всём, но поздно будет, — с этим предсказанием мать прерывает связь. А я ещё сижу, слушая равнодушные гудки. Пустые надежды! Никакого примирения не будет. Она даже не сказала мне о свадьбе, хотя от Веры я уже знаю, что мама почти завершила бракоразводный процесс с Егором, и как только официально станет свободной женщиной, тут же собирается отправиться в ЗАГС с этим своим адвокатом. Сомневаюсь, конечно, что получу приглашение на эту свадьбу.

Не знаю, сколько просидела так, сжимая телефон в руке. Но за окном уже начинало темнеть, когда я очнулась. Андрей должен был заехать за мной к семи, мы собирались поужинать где-нибудь в кафе, а потом в кино пойти. Сорвавшись с места, я бросилась одеваться. Времени и так оставалось очень мало. Одеться, умыться, расчесаться, нанести лёгкий макияж. Когда Андрей позвонил, я уже была готова. А вот он сообщил, что задержится немного и попросил меня спуститься вниз минут через тридцать, и захватить его часы, которые он оставил где-то в спальне, чтобы ему уже не тратить время и не подниматься в квартиру.

Тут же побежала на поиски. На тумбочке у кровати, где он обычно их бросал, сейчас ничего не оказалось. Пришлось поискать в самой тумбочке, по ящикам. Выдвинув сразу все, нужную вещь обнаружила в верхнем. А вот когда стала закрывать остальные, моё внимание привлекла интересная вещица. Тонкий золотой браслет, больше похожий на детский. И несколько кулончиков-подвесок: цветочек, бабочка, солнышко, туфелька и мороженое. Такой же в детстве был и у меня. Мне его подарил отец на пятый день рождения. Тогда он ещё относился ко мне, как к любимой дочери, а не непонятному недоразумению. И я очень дорожила этим подарком, как в память о том, что было. Именно поэтому я так переживала, когда потеряла эту в общем-то недорогую вещицу. Где я её потеряла? А вот тут-то и начинается самое интересное. В последний раз он был на мне, когда я убегала из дома, ещё летом, после ссоры с отцом, когда он впервые меня ударил. После этого всё вспоминается достаточно смутно. Где я могла его уронить? Пока гуляла бездумно по улицам, или позже, в баре? А если так, то как он мог оказаться у Андрея? В том, что это тот самый браслет, у меня сомнений никаких. Всё-таки его делали на заказ. Сомневаюсь, что есть второй такой же. А ещё и гравировка на обратной стороне солнышка: «моей дочке-принцессе».

Зазвонил телефон, я машинально нажала на «ответить», даже не посмотрев, кто это.

— Ев, ну ты скоро? Я тебя уже минут десять жду! Выходишь?

Что? Ох, сколько времени-то прошло! А я всё сижу с этим чёртовым браслетом в руке. Ладно, не буду портить вечер. А поговорить и всё выяснить можно и потом. Убираю браслет обратно в ящик, ровно на то место, откуда и взяла. Спускаюсь вниз. Сердце отчего-то тревожно бьётся, но внешне стараюсь не показывать своего беспокойства, улыбаясь, как обычно.

— Ев, с тобой всё нормально? — в очередной раз убеждаюсь, что актриса из меня никакая, потому что Андрей сразу замечает перемену в моём настроении.

— Хорошо! Со мной всё отлично!

Мне всё же удаётся отключиться от всего неприятного, и наше свидание в итоге проходит просто изумительно. Лёгкий ужин в кафе, а потом смешная комедия в кино, где в меня, к удивлению Романова, ещё влезло небольшое ведёрко поп-корна о почти пол-литра кока-колы.

— Нам нужно срочно запатентовать твой секрет, — смеясь, говорит он, получив от меня по пальцам за то, что пытался залезть в моё ведёрко с лакомством, — как можно столько есть и оставаться такой тощей? Мы же миллионы на этом заработаем.

— Хочешь, чтобы меня на опыты забрали? — веселюсь в ответ, — у меня, знаешь ли, уникальный организм. Второго такого не найдёшь.

— Пожалуй, тогда я твой уникальный организм оставлю себе. Самому пригодится, — он притягивает меня к себе, целует в макушку, а я стараюсь поудобнее устроиться на его плече. И вот мы уже вместе смеёмся над незадачливым американским пареньком, который тщетно пытается найти себе подружку на выпускной. Вот оно, счастье. Сидеть вот так в объятиях любимого, не думая больше ни о чём.

Однако думать всё же приходится. Не успеваю я переступить порог квартиры, как волшебство вечера внезапно куда-то исчезает, оставив вместо себя только кучу терзающих меня вопросов. А самый главный из них — откуда у Андрея взялся мой браслет? Я уже почти уверила себя, что он и есть тот парень, лица которого я так и не смогла вспомнить, с которым летом познакомилась в баре, и с которым затем провела ночь.

Наверное, было бы здорово, если б так всё и было. Но тогда передо мной вставала новая проблема: как рассказать Андрею, что та девчонка, которую он «снял» в ночном заведении, в наряде проститутки, и которая с такой лёгкостью отправилась с ним в гостиницу, это я. Как объяснить, что это не обычное моё ежевечернее занятие — заниматься сексом с первым встречным?

— Ева, с тобой правда всё в порядке? — спросил Андрей, заинтересовавшись, наверное, моей задумчивой физиономией.

— Да так, — уклончиво отвечаю я и снова мучительно соображаю, с чего начать. Эх, ладно, была, не была, — я тут пока твои часы искала, наткнулась на браслетик золотой. Интересный такой, с подвесками разными. Больше на детский похож. Это чей? Не Иришка ли случайно оставила? Они же недавно у нас были.

Стараюсь говорить как можно более небрежно, не показывая ему, как для меня важно получить ответ. Пусть сам сначала расскажет мне о своём небольшом летнем приключении, а потом я невзначай сообщу, что и у меня было такое украшение, которое я потеряла при похожих обстоятельствах. А там пусть сам складывает два и два. Но всё идёт отнюдь не по намеченному мною плану. Андрея эта тема задевает. Он весь напрягается, хмурится. Но уже через минуту берёт себя в руки. Я же успеваю заметить его странную реакцию. Что происходит?

— Я уже и не помню, откуда он у меня взялся. Но точно не Иринкин. Не помню, правда. Он давно уже там лежит, — глаза сразу такие честные-честные становятся. Но я ему не верю. Главным образом потому, что почти что знаю правду.

— Просто странно, откуда у тебя женский браслет. Уж не Ларисы ли твоей?

— Нет, не Ларисы, — раздражённо отвечает Андрей, — и вообще, что ты до него докопалась? Лежит себе в ящике, никого не трогает! И пусть дальше лежит. Мне он точно не мешает!

От такого резкого ответа у меня слёзы на глаза навернулись. Что ж он так реагирует? Давно бы рассказал про визит в мой город, и разговорам конец. А тут что-то непонятное. Что он прицепился так к этому браслету? Не может быть, чтобы он не помнил, откуда у него мой браслет взялся. Он же не сам к нему из той гостиницы прибежал. Значит, Андрей нашёл его утром и забрал себе. К чему же теперь врать, не понимаю!

Отвернулась к окну, проморгалась, подняв лицо кверху, чтобы он ничего не заметил. Затем молча залезла под одеяло и отвернулась от него, сердито засопев. Не хочешь, значит, ничего рассказывать? Ну и не надо! Даже спрашивать больше не буду. Очень надо было. У меня тоже гордость имеется!

— Ева, ну что ты, обиделась? — Андрей залез под одеяло вслед за мной, придвинулся, попытался обнять, но я резко скинула его руку. А вот сам догадайся!

— Устала просто. Спать хочу.

— Хорошо. Спокойной ночи, — ответил он, тоже отворачиваясь от меня. Вот те раз, новость. Я-то ожидала, что он начнёт меня успокаивать, утешать, и тогда-то я и разведаю всё про эту непонятную ситуацию. А тут такой пофигизм, что я в шоке просто. Неужели ему всё равно? Не хочу с ним разговаривать, и ладно? Разве это нормально? От обиды слёзы снова показались на глазах. Несколько капелек скатились на подушку. Да уж, такого окончания я точно не ожидала.

Утром ничего не изменилось. Напряжение между нами никуда не исчезло. Старательно делая вид, что накануне вечером не было никакого неприятного разговора, никаких моих обид, мы вместе молча выпили кофе, также молча собрались и вышли из квартиры. По дороге в институт тоже никто не проронил ни слова. Я даже музыку сделала погромче, чтобы не чувствовать этого неловкого молчания.

Пока Андрей искал свободное место на парковке около нашего учебного заведения, я заметила возле входа Вику. Она там с Лёшей своим о чём-то мило ворковала. Надеюсь, он не будет возражать, если я её у него украду. Любовь любовью, а мне она сейчас нужней.

— Ев, мы в обед увидимся? — остановил меня голос Андрея, когда я уже открыла дверцу, чтобы выскочить из машины. Голос такой настороженный, что я невольно притормозила.

— Вряд ли получится. Мне надо Вике с сочинением помочь, я ей обещала. Как раз всю большую перемену просидим, — скорее, всю большую перемену мы с ней проболтаем. По крайней мере, когда толпа голодных студентов отправится на поиски пищи, можно будет хоть поговорить спокойно, без излишне любопытных ушей.

Андрей кивнул с отрешённым видом, не пытаясь настоять на своём. А я едва не послала всё к чёрту. Почему-то у меня такое ощущение, что всему, что между нами происходит, наступает конец. То, что не смогла сделать Лариса, с успехом осуществили какие-то тайны непонятные и недоговоренности — поселили между нами недоверие. Вот сейчас мне совсем не хочется общаться, а Романов делает вид, что его это совсем не касается. Или не делает, кто его знает?

Ничего не сказав, лишь кивнув на прощание, вышла из машины. У входа поздоровалась с Викой и её Лёшей, и все вместе мы отправились к аудитории. В коридоре эта влюблённая парочка снова начала обниматься, а я поскорее зашла в кабинет, чтобы не видеть их довольные лица. Нырнула на последний ряд, чтобы не видно меня было преподавателю. И затаилась там, радуясь в душе, что Машки по какой-то причине ещё нет. Она бы меня до полусмерти замучала своими расспросами. Хотя она ещё может заявиться, конечно, просто большой любитель опаздывать.