Кофе оказался превосходным, а Джулия вдруг осознала, что проголодалась. Закончив, она как можно естественнее сообщила:

– Пойду приведу себя в порядок.

– Да, пожалуйста, – небрежно отозвался профессор. – Когда пристанем к берегу, я не хочу задерживаться больше необходимого.

Он встал, чтобы ее пропустить, и протискиваясь мимо, Джулия подумала, что будто огибает большой и очень крепкий древесный ствол.

Позже, вернувшись на место, она выглянула в окно и задумалась, сколько времени займет дорога до Лейдена – их первой остановки.

Вскоре паром причалил.

– Чуть позже остановимся и перекусим, – уверил Джулию профессор, усаживая ее в машину, затем сам устроился на водительском сидении, и они двинулись в путь. – Брюгге, Антверпен, потом пересечем границу Голландии в Бреде и доедем до Гааги, Лейден сразу за ней.

Похоже, это все, что он собирался ей рассказать. Они переехали из Франции в Бельгию, и только тогда Джулия заметила карту в кармашке на двери. Двигались они по шоссе и по окраинам городов, и теперь она начала обращать внимание на дорожные указатели и отслеживать маршрут по карте. Профессор вел быстро, но, приходилось признать, с небрежной уверенностью, которая создавала ощущение безопасности, хоть и не позволяла ничего разглядеть. Однако когда они добрались до Брюгге, ван дер Дрисма сбавил скорость и, к удивлению Джулии, заявил:

– Это очаровательный городок. Мы проедем через него, чтобы вы получили представление о его красоте.

Что и сделал, по пути вежливо показывая интересные места, после чего вернулся на забитое под завязку шоссе.

Вскоре на горизонте замаячил Антверпен. Профессор свернул на кольцевую и, не доезжая до города, вновь выехал на шоссе чуть севернее. Джулия сочла, что босс, очевидно, знает дорогу. Конечно, он должен знать, поскольку часто ездит туда-обратно.

Огромный указатель сообщал, что они в сорока восьми километрах от Бреды. Путем нехитрых вычислений в уме, Джулия получила тридцать миль. При такой скорости они должны добраться туда меньше, чем через час.

Так и вышло. Не сворачивая с шоссе, они миновали окраины города и двинулись к Мудекскому мосту, а потом – к Роттердаму. Перед мостом профессор решил остановиться в маленьком придорожном кафе с наполовину занятыми столиками.

– Я присяду у окна, – сообщил доктор Джулии и кивнул на дверь возле бара. – Вон туда, и не задерживайтесь. Я голоден и думаю, вы тоже.

Она проголодалась. Завтрак прошел в другом мире, чай и ужин оставались под вопросом. Так что уже через пять минут Джулия вернулась.

– Я сделал заказ для нас обоих. Надеюсь, вам понравится мой выбор. Я пью кофе, но вам принесут чай – не совсем такой, как предпочитают англичане, но хоть что-то.

– Спасибо, я бы хотела чашечку. Вы успеваете?

– Да. Планирую быть в Лейдене к вечернему чаю. Ваша комната недалеко от госпиталя. Вы мне понадобитесь завтра днем. Утром я должен встретиться с несколькими людьми, так что у вас будет время осмотреться. Можете сходить на утреннюю службу в церковь Святого Петра. Это величественное здание.

– Я не говорю и не понимаю по-голландски.

– И не надо. Служба похожа на ту, что идет в ваших церквях, а если понадобится спросить дорогу, вас поймет практически любой.

– Тогда с удовольствием схожу.

Владелец кафе принес доктору кофе, а для Джулии – стакан горячей воды на блюдце и чайный пакетик. Мгновением позже он вернулся с двумя тарелками, на которых лежали кусочки хлеба, покрытые ломтиками ветчины, и глазунья из двух яиц.

– Это uitsmijter, – сказал профессор. – Если вам не нравится, скажите, я закажу что-нибудь другое.

– Выглядит вкусно.

Джулия набросилась на еду. Блюдо оказалось хорошим не только на вид, но и на вкус, и более того, прекрасно наполнило пустой желудок.

Ели молча. Профессор вел себя учтиво, вдумчиво относился к потребностям спутницы, но не был расположен к пустым разговорам. «Вполне понятно, – мысленно рассуждала Джулия, подъедая последние кусочки ветчины, – меня ему навязали, и я ему не нравлюсь, хоть он и скрывает неприязнь за хорошими манерами. По крайней мере, к моей работе он придраться не может…»

Через полчаса они вернулись в машину и двинулись в сторону Дордрехта и Роттердама. Когда Дордрехт остался позади, движение стало плотнее, а когда вокруг сомкнулись пригороды Роттердама, Джулия удивилась, как вообще можно что-то понять в этом транспортном клубке. Но ван дер Дрисму это, кажется, не пугало, и вскоре они пристроились к длинной очереди машин в туннеле через Маас, пересекли город и выехали на шоссе, ведущее в Гаагу. Оно шло в обход города, но то тут, то там виднелись поля и рощи, которых стало заметно больше у окраин Лейдена.

Пока профессор уверенно вел автомобиль через сердце города, Джулия старалась все разглядеть. Городок выглядел очаровательно: чудесные старые дома, шумные улицы… Но тут машина свернула на широкую улицу, рассеченную каналом.

– Рапенбург, – сообщил профессор. – Справа университет и медицинская школа.

Джулия почувствовала волнение, хоть внешне и осталась совершенно спокойна.

– Вы там остановитесь? – спросила она.

– Нет, у себя дома.

Она подождала продолжения, но похоже, большего ей знать не полагалось.

– Вы здесь живете? – не унималась Джулия.

– Время от времени.

Профессор вновь умолк и вскоре затормозил перед высоким узким домом – одним из цепи остроконечных строений сразу за университетскими корпусами.

– Думаю, здесь вам будет удобно.

Он вышел из машины, открыл дверь Джулии, достал из багажника ее чемодан и постучал в молоток на крепкой входной двери. Их встретила высокая худая женщина с приятным лицом, доброй улыбкой и в строгом черном платье.

Профессор обратился к ней на голландском, после чего повернулся к Джулии:

– Это мефру Шатт. Она покажет вам вашу комнату и принесет ужин. – Затем снова заговорил с госпожой Шатт, на сей раз на английском: – Мефру, это мисс Джулия Бекуорт. Я знаю, вы о ней позаботитесь. – И опять Джулии: – Я заеду за вами завтра в час дня. Возьмите с собой блокнот. Когда доберемся до места, я расскажу, чего от вас хочу.

– До места?

Ван дер Дрисма выглядел удивленным:

– А я не сказал? Мы едем в большой зал медицинской школы – на дискуссию о различных типах анемии. В основном вопросы и ответы на английском.

Ее «Очень хорошо, сэр» прозвучало так покорно, что профессор посмотрел на Джулию с подозрением. На это она ответила невинным взглядом зеленых глаз.

Доктор постоял, глядя на нее, и Джулия решила, что он собирается сказать что-то еще, но последовало лишь отрывистое:

– Доброй ночи, мисс Бекуорт.

С мефру Шатт он обменялся рукопожатием и парой дружеских реплик. Во всяком случае, Джулия решила, что они дружеские, поскольку не смогла понять ни слова.

– Идемте, мисс, – позвала госпожа Шатт и повела гостью вверх по лестнице в приятную комнату с видом на канал. Здесь было полно мебели – особенно много места занимала кровать, – но тепло и чисто.

Женщины улыбнулись друг другу.

– Ванная дальше по коридору. Если вам что-то понадобится, спросите, мисс. – И уже на выходе мефру Шатт добавила: – Если быстро спуститесь, я приготовлю чай.

Оставшись одна, Джулия опробовала кровать, выглянула в окно и достала из чемодана вещи, которые могли понадобиться на ночь. До сих пор все шло гладко. Она лишь надеялась, что сможет справиться со своей работой. Вскоре Джулия спустилась вниз, чтобы посидеть в гостиной и выпить чаю с хозяйкой.

Комната оказалась очаровательной. Старая мебель блестела, под ногами лежал толстый ковер, а на окнах висели тяжелые бархатные занавески. Госпожа Шатт зажгла несколько настольных ламп, так что прохожие с улицы могли увидеть комнату.

– Это обычай, – объяснила хозяйка. – Мы рады показать другим, как уютно живем.

Джулия пила свой чай, ела печенье, кивала, улыбалась, отвечала в такт и гадала, чем сейчас занят профессор. Если бы она ему нравилась, то, конечно, остановилась бы у него… Или его жена против? Джулия решила, что босс женат, поскольку он не проявлял интереса ни к кому из персонала больницы. А если не жена, то экономка…

Профессор ван дер Дрисма поехал прямо в госпиталь и вместе с коллегами проверил, насколько все готово к завтрашнему дню. Жаль, конечно, что семинар приходился на воскресенье, такое плотное расписание... Профессор сомневался, что успеет съездить домой, но хотя бы мог провести ночь в собственном жилище здесь, в Лейдене.

Туда он сейчас и направился, снова мимо университета, через канал, на узкую улицу рядом с внушительной библиотекой. Здесь было тихо, а четырехэтажные дома и разномастные фонтаны снаружи выглядели точно так же, как во время строительства – триста лет назад. Профессор доехал до конца, вышел из машины, поднялся по двойной лестнице к входной двери с украшенной фрамугой и вставил ключ в современный замок. Хозяина тут же приветствовал глухой лай, а стоило распахнуть дверь, как к ногам бросился большой лохматый пес.

Профессор невозмутимо перенес атаку.

– Джейсон, старина. Рад тебя снова видеть.

Затем повернулся и заговорил с тучной пожилой женщиной, вышедшей вслед за псом в узкую прихожую:

– Сиска, как хорошо оказаться дома, пусть даже всего на одну ночь.

Ван дер Дрисма обнял экономку за пухлые плечи.

– Я приготовила великолепный чай, – ответила та. – Какой стыд, что вы должны ужинать вне дома. – И с тоской добавила: – Возможно, скоро вы сможете проводить здесь больше времени. Вы слишком часто бываете в Англии. Женились бы уже. Найдите себе хорошую женушку.

– Если я кого-то найду, Сиска, то подумаю о женитьбе.

Он выпил чай в компании Джейсона, а потом оба отправились на долгую прогулку вдоль Рапенбурга, ведущего мимо дома госпожи Шатт. Профессор мог видеть Джулию, что сидела в мягко освещенной комнате с хозяйским котом на коленях и смеялась.