Девин заплакала и в отчаянии повернулась к Крикет:

– Бабушка, я очень тебя люблю, но жить с тобой не хочу. Мы с мамой и сами проживем как-нибудь. Мама думала, что ты ей нужна, но ты не нужна ей. Она ошибалась.

Крикет поджала губы, развернулась и пошла прочь.

«Она терпеть не могла моих слез, – сказал однажды Мэтт. – Крикет Ферис в горе разбирается еще хуже, чем в любви. Она не знает, как справляются с горем, и ей проще делать вид, что ничего не произошло».

– Все хорошо, Девин, все хорошо, – тихо проговорила Кейт и взяла плачущую дочь на руки.

– Мы ведь не поедем обратно, правда? – спросила Девин, крепко обнимая мать.

– Нет, солнышко мое, – ответила Кейт, укачивая девочку. – Надо было не убегать сломя голову, а подойти ко мне, и я бы сразу все объяснила.

Крикет отправилась в одну сторону, но Уэс повел процессию совсем в другую.

– Нам сюда! – крикнул он ей.

Свекровь неохотно поплелась позади. Они возвращались к озеру не торопясь, и всю дорогу Кейт несла дочь на руках.

Вечеринка была в полном разгаре – гремела музыка, звучал смех, поднимался к небу дым жаровен. Казалось, никто и не заметил изрядно потрепанную кучку людей, за исключением разве что Ласло, который двинулся к ним навстречу, едва они поравнялись с мостками. За ним спешил юрист с портфелем.

Сначала Кейт удивилась: неужели этот человек о них беспокоится? Но стоило ему открыть рот, ее удивление испарилось.

– Эби, вот вы где! Уже поздновато становится. Давайте-ка мы с вами отправимся в дом, в холодок, и подпишем наконец все наши бумаженции, вы не против? – Затем Ласло скользнул взглядом по лицу Уэса и прибавил: – Уэс, и ты тут, сынок. Ну как, еще не передумал?

Эби с любопытством взглянула на Уэса.

– Вчера я сообщил Ласло, что не стану вкладываться в его строительство. Оставлю землю себе. – И Уэс решительно посмотрел Ласло в глаза. – Нет, дядя, не передумал.

Девин выглядывала из-за маминого плеча. Она не сводила глаз с девочек, бегающих по лужайке.

– Мама, можно я пойду поиграю? – спросила она, что на самом деле означало: «Мама, очень тяжело заставить вас, глупых взрослых, увидеть правду под самым носом, я устала и хочу снова быть обычным ребенком».

Кейт опустила ее на землю:

– Хорошо, только чтобы я тебя все время видела.

– До свидания, бабушка, – сказала Девин и погладила руку Крикет. – Мы скоро приедем в гости, хорошо?

Крикет едва заметно улыбнулась, и Девин побежала к подружкам. На мгновение Кейт стало неописуемо грустно: все-таки жаль, что она не в силах вернуться с дочерью в детство! Она может лишь стоять здесь с другими взрослыми и смотреть, как расстояние между ней и Девин растет, становясь бесконечным, словно океан.

Эби прижала руку к груди, над вырезом футболки.

– Ласло, – сказала она, – вы знаете, я тоже передумала. «Потерянное озеро» не продается.

– Однако! Боюсь, Эби, сделка уже заключена.

– Я ничего не подписывала.

– Но мы с вами ударили по рукам. Мы заключили устное соглашение, и его может засвидетельствовать вот эта немая женщина. – Он указал на Лизетту, которая стояла ни жива ни мертва. – Уэс, может, и схитрил, не стал ударять по рукам, но, к сожалению, у нас с вами другой случай. Как говорится, время решает все.

Эби выпрямилась:

– Я совершенно свободна и сама могу решать, что мне делать.

– Не хотите по-хорошему – будет по-плохому. Вы этого добиваетесь? Я подам на вас в суд. Я добьюсь своего законным порядком. Вы разоритесь на адвокатов, но эту землю все равно потеряете.

Юрист, которого привез Паттерсон, чувствовал себя не в своей тарелке – он вперил взгляд куда-то в пространство, словно хотел немедленно исчезнуть и оказаться там, где прохладно и нет Ласло. Эби недоверчиво посмотрела на него и промолчала. Лизетта сердито пыхтела, и Джек поглядывал на нее с беспокойством. Уэс только качал головой; все это нисколько его не удивляло.

Внезапно общее молчание нарушила Крикет. Она протянула руку Ласло.

– Крикет Ферис, – представилась она, – агентство недвижимости «Ферис реалти», Атланта.

– Я вас знаю, – ответил удивленный Ласло, пожимая ей руку.

Крикет засмеялась. Для таких случаев у нее в арсенале имелся особый, деловой смех. Что она задумала? Уж не собирается ли провернуть какое-то свое дельце в такую минуту?

– Формально мы с вами не были представлены, но, думаю, не раз встречались на разных мероприятиях.

– А вы здесь как оказались? – спросил Ласло.

– Да вот моя внучка, судя по всему, оказалась еще и двоюродной правнучкой Эби. Впрочем, это не важно, – отмахнулась Крикет. – Долго объяснять.

– Но мне не нужен агент по недвижимости.

– Нисколько не сомневаюсь. Я лишь хотела дать совет. И если вы меня хорошо знаете, то вам должно быть известно, что мои советы недешевы. Такие дела надо решать конфиденциально, – сказала она. – Тут слишком много народу, и если все они узнают, в чем дело, процесс может осложниться. Как я понимаю, они собрались, чтобы поддержать Эби, а не вас. – Крикет наклонилась вперед и заговорила доверительным тоном, словно обращалась к единственному здесь компетентному человеку. – Советую вам подождать более подходящего момента. Посмотрите на них. Видите испуганные лица? Только что чуть не потерялся ребенок. Еле нашли. Все сейчас слишком взволнованы.

Ласло смерил Крикет взглядом. Действительно, у компании лесных бродяг вид был истерзанный – одежда в мокрых пятнах, из спутанных волос торчат веточки. У всех, кроме Крикет. Влажная рубашка прилипла к груди, зато укладка не сместилась ни на дюйм, макияж в идеальном состоянии. Брови и веки искусно подведены, ресницы наращены. Ласло помолчал, потом заговорил:

– Хорошо. Я вернусь завтра. Это будет ваш последний шанс. Еще один, Эби, не больше. Это все, что я могу для вас сделать. Пошли, – бросил он своему юристу и так толкнул его, что бедняга чуть не упал. – Боже мой, как я ненавижу эту жару. Срочно в гостиницу – переодеться.

Едва он оказался вне пределов слышимости, Крикет повернулась к Эби:

– Наймите адвоката. Как можно скорее.

– Что вы собираетесь сделать? – недоверчиво спросила Кейт.

– Считай, что это мой прощальный подарок, – ответила Крикет и опустила солнцезащитные очки с макушки на нос. – Вернусь домой, ваши вещи отправлю в кладовку.

– Спасибо, – помолчав секунду, произнесла Кейт.

– Жаль, что мы смотрим на вещи по-разному, – проронила Крикет, глядя на Девин.

Та сидела за столиком с подружками. Снимала с себя бусы, одну нитку за другой, и раздавала девчонкам. Кейт видела, что в душе Крикет кипит борьба. Ей жуть до чего хотелось и здесь командовать. Она так мечтала перекроить Девин по своим меркам и превратить в существо высшего порядка…

– Послушайте, Крикет, хотя бы раз откажитесь от попыток распоряжаться жизнью людей, которые вас любят, – сказала Кейт. – Любите их такими, какие они есть.

– Я не умела любить Мэтта по-другому, – тихо ответила та.

Пожалуй, впервые Кейт услышала в голосе свекрови неподдельную скорбь. Перед ней была просто мать, потерявшая сына.

– Я никогда не стану препятствовать вашим встречам с Девин. Приезжайте в любое время, когда захотите.

Крикет кивнула и пошла к машине. Уселась за руль и укатила, к вящему облегчению водителей в армаде, выстроившейся позади голубого «БМВ». Они медленно, задним ходом пытались выбраться из пробки, которую Крикет устроила, загородив проезд.

«Еще не все потеряно!» – красноречиво говорили взгляды тех, кто остался стоять у края лужайки. Кейт и Уэс не могли оторвать друг от друга глаз. Лизетта схватилась за свой блокнот, собираясь что-то написать. Но Эби подняла руки.

– Еще ничего не решено. И я не хочу, чтобы остальные знали, что я передумала. Ни к чему питать призрачные надежды. Особенно это касается Буладины. Ей я сообщу в последнюю очередь. А пока давайте веселиться. Ну-ка, Уэс, Джек, вынесите, пожалуйста, торт.

– Так что же теперь будет, Эби? – спросила Кейт.

Джек с Уэсом ушли. Лизетта отправилась за ними, вопросительно оглянувшись на Эби через плечо. Эби ободряюще улыбнулась: все, мол, будет хорошо.

– Не знаю, – ответила она. – Но мы разберемся. Так, значит это твоя свекровь?

– Она самая, – вздохнула Кейт.

– Внушительная дама.

– Да, для Девин чересчур.

Эби улыбнулась:

– Пожалуй. Для нас тоже, и говорить нечего.


– Если Эби не станет продавать пансионат, все вернется на круги своя, – радостно сказал Джек, когда они с Лизеттой вошли в дом. – И летом здесь все будет, как прежде.

Он протянул руку и снял с ее плеча пушинку. На душе у него снова стало легко, это чувство всегда охватывало его, когда нарушались чьи-то планы и ему не надо было идти на очередной ужасный прием.

Лизетта быстро отвернулась и направилась в кухню.

– Лизетта, разве ты не рада? – удивился Джек и пошел за ней следом.

Ему казалось, что все складывается как нельзя лучше. Проблема решилась сама собой, и делать ничего не пришлось.

Лизетта в ответ кивнула.

– Будем каждый год видеться, как всегда. И тебе не придется уезжать.

Лизетта взяла блокнот и написала: «Мне нужно присмотреть кое за чем в кухне».

Она скрылась за дверью и задвинула щеколду.

Уэс поджидал Джека возле буфетной стойки, взявшись за край деревянного щита, на котором стоял торт.

– Ну что, Джек, понесли? – сказал он.

Тот рассеянно кивнул; у него в голове вдруг прозвучал голос маленькой девочки: «Почему ты не даешь отпор?»


Селма наблюдала, как Ласло усаживает жену и дочерей в черный «мерседес» и уезжает. Сразу стало легче на душе. Больше не хотелось иметь с ним ничего общего. Она огляделась в поисках новой жертвы, потом вздохнула и села, обмахиваясь веером. Лучше всего сейчас было бы вернуться в домик.

– Что, ищете, у кого бы похитить мужа? – За столик напротив нее уселась Бриттани. – Вы знаете, я сейчас думаю, что была к вам слишком сурова, – продолжила она.