— Странная у тебя норма, — ответила Даша.

— Ты слишком беспокоишься, — отмахнулся Илья. — Посиди лучше со мной.

— Давай посидим, — согласилась Даша. Она села на край дивана и откинулась на спинку. На минуту прикрыла глаза.

— Устала?

— Очень.

— И часто так бывает?

— Что именно? Часто я устаю или часто болеют дети? — переспросила Даша, поворачиваясь к нему.

— Все.

— Постоянно. Ты есть будешь?

— Буду, — не стал отказываться Илья.

Поздний ужин проходил в тишине. Несмотря на грипп, аппетиту Ильи можно было только позавидовать. Особенно с какой скоростью он поглощал конфеты. Полкило ушло за пять минут.

— Ты явно сластена. Не боишься без зубов остаться? — спросила его Даша.

— Не. Должны же в жизни быть хоть какие-то радости. Пусть будут конфеты, — хмыкнул Илья.

— Илья, ты домой собираешься? Уже десятый час.

— Не хочу. Я болею. Там холодно. Одиноко. А у тебя тепло. Уютно. Здесь хочу остаться, — сказал он. — Если дашь еще и подушку с одеялом, то буду очень рад.

— И как я твое присутствие буду Миле объяснять? Она и так косо смотрит.

— Я болею. Мне можно. Не выгонять же меня такого несчастного на улицу? — ответил он, отставляя чай. Задорная улыбка так и сияла на его лице, как будто он затеял какую-то проказу.

— Ладно, оставайся, — согласилась Даша. Она принесла из комнаты плед и подушку. Потом сходила за ноутбуком. — Я здесь поработаю.

— Не буду тебе мешать, — сказал Илья.

Он не спал. Наблюдал за ней. Большой свет Даша выключила. А свет от ноутбука делал ее лицо таинственным и не менее притягательным. Она сосредоточенно набивала текст. За окном поднялся ветер, который открыл форточку, принося свежесть осени. Кухню наполнили ароматы палой листвы и дождя. Даша сразу закрыла форточку, но нотка свежести продолжала витать в воздухе кухни. Она заставляла радоваться таким простым вещам, как мягкая кровать и теплый плед. Рядом сидела женщина из мечты, до которой было достаточно протянуть руку и она не исчезнет. Пусть не его. Пока не его. Но он уже сделал много шагов до своей цели. Это радовало. Заставляло все внутри млеть от предвкушения, связанного с восторгом. Как раньше, в детстве. Он первым искал подарки под елкой, надеясь, что долгожданный мяч или хоккейная клюшка окажутся на месте. И они появлялись там. Как он мечтал. Чем не волшебство? Любая мечта, даже самая дерзкая, она всегда сбывалась. Для этого достаточно было верить. И он верил. Он хотел, чтоб все это не заканчивалось, а продолжалось всю жизнь.

Кто-то из детей закашлял. Вроде Мила. Даша сорвалась испуганной птицей. Эта забота ему была чужда. Он плохо ее понимал. Но принимал. Для него мальчишка и девчонка были чем-то вроде собачек, которые все время лезли и требовали внимания. Не мешали и особо не раздражали, но в то же время были перед глазами и мешали сосредоточиться. Интересно, сколько нужно лет, чтоб они выросли?

— Даш, а через сколько лет им не потребуется такая опека? — спросил Илья.

— Кому? — не поняла она.

— Твоим детям.

— Официально до восемнадцати лет, а там как получится, — ответила Даша.

— Это сколько? Лет шестнадцать еще? Не так и много.

— А к чему такие вопросы?

— Интересно через сколько лет мне не придется тебя с кем-то еще делить.

— Это у тебя такие долгоиграющие планы насчет моей скромной персоны? — усмехнулась Даша. Его слова не испугали, а позабавили.

— Еще какие большие. Только давай больше никаких детей. Этих вырастим и хватит.

— Будем внуков нянчить? — насмешливо спросила она.

— Сами пусть их растят. Ну, максимум на выходные раз в месяц возьмем. Нам с тобой и вдвоем будет не скучно. Будем гулять, в кино ходить.

— Фантазер.

— Мечтатель, — поправил он. — Без мечты скучно.

— Тут я с тобой согласна.

— А о чем ты мечтаешь? — спросил Илья.

— Не знаю.

— Или не хочешь говорить.

— Может не хочу говорить, — ответила Даша, продолжая печатать.

— Несколько дней назад ты загадала желание. Когда падала листва. О чем ты желала? — не отставал он.

— Разве желания можно говорить? Тогда оно не сбудется.

— Мне можно. Я умею тайны хранить и не помешаю твоим желаниям.

— Илья, ты обещал мне не мешать, — напомнила она.

— А я и не мешаю. Ты печатаешь уже три часа. Давно пора сделать перерыв, — ничуть не смутился Илья.

— Чем быстрее я закончу, тем раньше лягу спать, — ответила Даша.

— Так все же, что ты загадала?

— Ты всегда такой прилипчивый?

— Когда что-то хочу узнать или добиться, — ответил Илья. Даша задумалась.

— Счастья хотела. Чтоб проблем было поменьше, а на душе было спокойнее, — наконец, ответила она.

— Ну, это и я могу подарить. Не такое уж сложное желание, — ответил он.

— Ты у нас теперь в волшебники заделался?

— Только учусь, — ответил он. Довольно ловко Илья захлопнул крышку ноутбука, а Дашу схватил в охапку, притягивая к себе и как куклу, укутывая пледом.

— Что ты делаешь? — попыталась она вырваться.

— Спать тебя укладываю. Полночь уже, а ты какой-то ерундой страдаешь, — проворчал он.

— Илья, отпусти меня по-хорошему, — попросила она.

— Или что?

— Я буду ругаться.

— Тогда буду тебя целовать, — спокойно ответил он. — Нет, так неудобно. Диван слишком узкий. Я с него во сне свалюсь.

Недолго думая, он подхватил ее на руки и понес в спальню. Даша пыталась вырваться, но кокон одеяла и хватка Ильи мешали это сделать.

— Будешь крутиться — я тебя уроню. А будешь кричать — разбудишь детей. Пусть они спят и выздоравливают, — прошептал он ей на ухо. — И мы спать будем.

— Я тебя не пущу в кровать, в которой я с мужем сплю, — прошипела Даша.

— Как будто я спрашивать разрешения буду. Ты сама не знаешь, что тебе нужно, а что нет, — укладывая ее на кровать, ответил Илья. Сам же начал снимать свитер и штаны.

— Илья. Ты сдурел что ли?

— Есть немного. У меня котелок плохо варит. Температура большая. Мне можно и подурить, — спокойно ответил он.

— Ты зачем раздеваешься?

— Я в этих вещах по улице ходил. Одно дело под пледом на диване спать, а другое дело в кровати под одеялом, — ответил он, ложась рядом и распутывая плед, в который запаковал Дашу.

— Если я тебе разрешила остаться ночевать, то это не значит, что ты будешь ночевать в моей кровати. Диван и кухня.

— Как псу сказала. Мол, мое место на коврике у двери. Нет. Я здесь спать буду. И давай не будем спорить, — сказал он.

— Что-то ты для человека, который тяжело думает, больно резво сегодня говоришь.

— Так я не нервничаю. Уверен, что делаю правильно. Да и ты на меня хорошо влияешь, — он закутал ее в одеяло. — Давай спать.

— Не буду я с тобой спать, — возразила она зевая.

— Тебя поцеловать, чтоб больше не возражала?

— Ты колючий и болеешь.

— Угу. Поэтому и угрожаю, — устраиваясь вместе с ней на одной подушке, ответил Илья.

— Ты весь огнем горишь, — сказала она, чувствуя жар его обнаженной кожи.

— Зато ты холодная. Согреешься. Спи.

Он засопел ей в плечо. Колючая щетина колола руку сквозь футболку. Он напоминал ежа. И сопел также, как еж. Даша замерла. Она хотела дождаться, когда он уснет и выбраться из кровати, но не успела. Уснула. Дверь открыта. Если что, то услышит, когда кому-то из детворы станет плохо.

Утро. Даша проснулась без десяти шесть. Сейчас проснется Рома. Надо вставать. Он всегда рано просыпается. Футболка вся мокрая. Как же жарко! Как с обогревателем лежать. Она скосила глаза в сторону. Не рука, прям лапа. Она прижимала ее крепко к кровати и одновременно к чему-то горячему и мокрому. Илья. Это надо так пропотеть. Гадость какая.

— Дай мне встать, — попросила она.

— Угу, — только крепче ее обнимая, ответил он.

— Вон из моей кровати, — она попыталась его столкнуть, но это было то же самое, как с горой воевать.

— Я болею, — пробормотал он.

— Вижу. И чувствую. Мне после тебя придется мыться идти. Вся мокрая.

— Иди.

— Так отпусти. И выметайся на кухню.

— Как псу. Я не пес.

— Да, ты дикобраз.

— Кто? — он тихо рассмеялся. — Таким существом меня еще не называли.

— Так я буду первой. Колючий, — Даша повернулась и для убедительности провела ладонью по его голове.

— Но иголками не плююсь, — ответил он. — Ладно, иди куда ты там хотела. А то еще немного и я тебя не отпущу. Здесь весь день продержу.

— Я серьезно. Чтоб тебя в кровати я не видела. Не хватало, чтоб Мила подумала что-то не то.

— А что она может подумать? — спросил Илья.

Даша не стала отвечать. Выбралась из кровати и ушла в ванную. Пять минут на душ. Надо начинать новый день. Дети еще спят. Ночь прошла на удивление спокойно. Она даже выспалась. Только нужно теперь кровать перестелить. Надо было так пропотеть! Еще и самой бы не заболеть.

На кухне Илья уже поставил чайник. На плечах плед. Выглядел он еще более мятым, чем вчера, но продолжал улыбаться.

— Что-то я замерз.

— Сейчас таблеток дам. Собьем температуру.

— Опять таблетки. Не хочу. Но спорить не буду, — сразу добавил он, заметив ее взгляд. — А ты, когда сердишься, все равно красивая.

— Давай тебе холодную тряпку на лоб положу. Что-то ты мне не нравишься, — трогая его лоб, ответила она.

— А ты мне очень нравишься.

— Ты один живешь?

— Один. Если меня выгонишь, я и умереть могу. Вот не буду пить таблетки. Лягу на пол и буду о тебе думать и медленно сгорать.

— Как чудище из сказки «Аленький цветочек»?

— Угу, — он чихнул. — Как он. И не знаю от тоски или от температуры сдохну.