— Ты готова? — Его голос заставляет меня вернуться к настоящему, и я перевожу взгляд от цветов к нему.

— Эмм, да.

На короткий миг наши глаза встречаются, и он улыбается настолько широкой улыбкой, что даже его глаза улыбаются. Глядя в такие знакомые глаза, я чувствую определенную степень комфорта. Комфорт перевешивает страх, и я отмахиваюсь от опасений.

На данный момент.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Джейс привел меня в маленький уютный тайский ресторанчик. Я бесстыдно засовываю Пад Тай (прим. перев. обжаренная рисовая лапша с креветками и соусом) в рот, пока не ловлю на себе его взгляд.

— Что? Я намного голоднее, чем думала, а она такая вкусная.

Он выгибает бровь и качает головой.

— Нет, ничего плохого. Я просто смотрю на тебя и не могу отвернуться, даже если ты не используешь манеры за столом. Я не могу поверить, что я на свидании с тобой. Поэтому просто смотрю, чтобы убедиться, что это реальность.

Я глотаю кусок ароматной лапши с креветками и улыбаюсь.

— Прекрати, — смеюсь я.

— Что прекратить? Заигрывать с тобой?

Я вытираю рот салфеткой и поднимаю на него глаза.

— А это именно то, что ты делаешь?

Он наклоняется ближе ко мне через маленький столик и говорит:

— Да, это то, что я делаю. Ты говоришь, что не хочешь, чтобы я флиртовал с тобой? Потому что, если ты попросишь, я все равно не смогу изменить это.

В моем животе начинают порхать бабочки, и я пытаюсь придумать что-то язвительное, но не получается.

— Ты знаком со мной целую вечность. Ты не можешь флиртовать со мной.

Он склоняет голову набок и пристально на меня смотрит, а потом говорит:

— Я не думаю, что ты понимаешь, Джесс. Это не связано с нашим прошлым. Не связано с тем, как долго мы знаем друг друга. Сейчас я здесь с тобой из-за будущего.

Я хмурюсь в замешательстве.

— Будущего?

— Да, будущего. Отныне и навечно я собираюсь показать тебе, что ты для меня значишь. Я не собираюсь рассказывать тебе. Я собираюсь показать тебе, потому что я потратил слишком много времени, делая все неправильно, когда речь идет о тебе. Джейс Коллинз, которого ты знала, все еще здесь, но я не тот человек, который понятия не имеет, что тебе нужно из-за своей собственной неуверенности.

Наш разговор из простого и кокетливого быстро превращается в глубокий и серьезный. Его слова проникают в меня так, что я не готова ответить. Предполагалось, что это будет милый и обыденный ужин.

— Джейс, — шепчу я.

Он тянется через стол и берет мою руку в свою.

— Нет, ты не должна ничего говорить. И я не прошу у тебя ничего, кроме шанса. Мне просто нужен шанс, чтобы показать тебе. Вот и все.

Я смотрю вниз на наши руки, а затем возвращаю взгляд к его лицу. Прежде чем успеваю ответить, он говорит:

— Скажи, что ты согласна. Это все, что я хочу. Дай мне шанс.

Мои мысли сейчас — это гонки на выживание. Мое сердце поет. Джейс приподнимает уголки рта, и мы просто сидим, глядя друг на друга, когда в разгар долгой и неловкой паузы появляется официантка и спасает нас от самих себя.

— Я могу предложить вам еще что-нибудь? — спрашивает она.

Мы оба выходим из оцепенения и отвечаем в унисон:

— Нет, спасибо.

— Ладно, я оставлю ваш чек и меню здесь, и вы сможете в любое время что-нибудь выбрать, только подзовите меня, — говорит она нам.

Я выдыхаю и поднимаю свой холодный чай, чтобы сделать большой глоток.

— Я не хочу, чтобы все было неловким. Я определенно не хочу, чтобы ты чувствовала дискомфорт. Тебя ведь все устраивает? — Джейс показывает рукой между нами и продолжает. — Да? Если нет, просто скажи мне. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной.

Я делаю глубокий вдох и решаю дать ему самый честный ответ, на который способна:

— Я действительно не знаю. Мне нравится проводить с тобой время. На самом деле, это приятно, но я знаю, что не готова к серьезным отношениям, и не буду врать: наше прошлое имеет значение. Оно просто... пугает меня.

— Это понятно и справедливо. Я обещаю не торопиться, и если в любое время ты почувствуешь себя некомфортно, я хочу, чтобы ты сказала мне об этом. Я думаю, что общение должно быть приоритетом. Как это звучит?

Я забираю счет и передаю ему.

— Это звучит хорошо, пока ты платишь. — Я пытаюсь разрядить обстановку, и он смеется.

— Конечно, я плачу. Ты прекрасно понимаешь, что я не позволю тебе заплатить.

***

Мы возвращаемся в мою квартиру и стоим в коридоре перед дверью. Я не приглашаю Джейса войти, но думаю, что он, наверное, уже это понимает. Он наклоняется и целует меня в щеку.

— Я хорошо провел время, — шепчет он.

— Я тоже.

Джейс вытаскивает маленький кусочек бумаги из своего кармана, а потом спрашивает:

— У тебя есть ручка или что-то в твоей сумке, чем я смогу написать?

Я киваю, не зная, что он задумал, и, копаясь в своей сумочке, вытаскиваю ручку.

— Вот, — говорю я и протягиваю ему.

Он начинает писать на листке бумаги, а затем складывает его и передает мне.

— Спокойной ночи, Джесс.

Схватив маленький квадратный листок бумаги, я желаю ему спокойной ночи, и он уходит. Я прислоняюсь к своей двери и разворачиваю бумагу. Это счет за ужин. Я переворачиваю его и смотрю, что он написал.

«Ты можешь оставить этот чек с тем первым, который я дал тебе много лет назад, потому что я все еще вижу тебя и не хочу останавливаться. Джейс».

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

— Да, это хорошо, но немного странно. Я имею в виду, да ладно тебе. Это Джейс. Я никогда не думала, что мы будем ходить на свидания после всего, что было между нами в прошлом. Он продолжает говорить, что прошлое не имеет значения, но это не так. Имеет, — говорю я Мерседес, когда она ставит передо мной большой стакан латте.

Этим утром мы встретились в кафе рядом с кампусом, чтобы поговорить, она хотела знать все о моем свидании с Джейсом.

— Это нормально. Прошлое важно, но не так, как будущее. Ты слишком много анализируешь, — говорит она мне и начинает сыпать тонны сахара в свой стакан.

Я морщу нос.

— Я вижу, ты пьешь кофе с сахаром.

Она отпивает из стакана.

— Ммм, такой вкусный и сладкий, прямо как я.

Мы обе смеемся, и затем я вздыхаю.

— Я не знаю, хороши ли для меня сейчас свидания с Джейсом. Что, если я все испорчу? У нас всегда все заканчивается плохо. Почему сейчас должно быть по-другому?

— А если нет? Ты всю жизнь задаешься вопросом «а что если?». Что если все пойдет плохо? Тогда ты поймешь, что вам не по пути, и продолжишь жить дальше. Ты ничего не испортишь, если ты беспокоишься об этом. Поверь немного в себя, ты проделала огромную работу над собой.

Она делает еще один глоток кофе и продолжает:

— Ни с одним парнем ты не получишь гарантий. Ты никогда не построишь отношений, если будешь бояться провала. В один прекрасный день ты все-таки рискнешь, так почему бы не дать шанс своей первой любви?

Реальность и правдивость ее слов заполняет меня, и я понимаю, что она права. Я не могу всю свою жизнь жить без отношений из-за своего прошлого.

— Ты права. Черт, ты всегда права.

— Конечно, я права. Рада, что ты наконец-то поняла это, — отвечает она.

— Ха-ха, ты такая смешная. Кстати, он написал мне, что хочет снова встретиться завтра вечером. Если я соглашусь, то мы должны двигаться очень медленно, но такое чувство, что, несмотря на его слова, медленно — не в его планах.

Я откидываюсь в своем кресле и потягиваю кофе, а Мерседес говорит:

— Если он действительно хочет этого, он будет стараться и сделает это на твоих условиях.

Я начинаю отвечать, когда призрак из моего прошлого входит в кафе. Моя челюсть отвисает, и я чуть не разливаю свой напиток.

— Боже мой, — шепчу, наклоняясь к столу.

Мерседес крутит головой, а затем обращается ко мне:

— Что? Что такое?

— Шшш. Молчи и не оборачивайся. Чертова Виктория только что вошла сюда. Бывшая жена Джейса, дьявол во плоти.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

— Ты, должно быть, шутишь, — шепчет Мерседес сквозь зубы.

Мои глаза продолжают бегать от нашего стола к противоположной части кафе, где находится Виктория. Она по-прежнему великолепно выглядит. Боже, я никогда не понимала, как ненависть может настолько глубоко укорениться в человеке, пока Виктория не вошла в мою жизнь. Увидев ее теперь, спустя столько времени, я поняла, что моя ненависть к ней до сих пор свежа, как недавно окрашенные стены.

— Ты хочешь уйти? — спрашивает Мерседес.

Я качаю головой.

— Нет, я не позволю этой сумасшедшей сучке думать, что я бегаю от нее.

По мере того как я говорю, Виктория поворачивается в сторону нашего стола. Вместо того чтобы отвести взгляд, я, наоборот, смотрю прямо на нее. Не собираюсь отворачиваться от нее, как раненый щенок. Когда ее взгляд встречается с моим, выражение ее лица сразу же застывает.

Затем она напрямик подходит к нашему столику и говорит:

— Ну, что за сюрприз. Джессика Александр, что привело тебя в эти края? Давно не виделись.

Ее бодрый голос пробуждает во мне желание ударить что-нибудь. Мерседес смотрит на Викторию с поднятыми бровями, и затем я отвечаю:

— Чем дольше, тем лучше.

Она издает короткий смешок и говорит:

— Очевидно, что некоторые вещи никогда не меняются. Ты все такая же сучка, как я вижу.

Я закатываю глаза.

— Как я вижу, ты все та же психопатка. И я в этой области понимаю, потому что учусь в университете, но это не твое дело.

Она наклоняет голову набок и смотрит пытливо:

— Да, точно. Ты собираешься быть учителем, верно? Я забыла. — Она говорит это таким снисходительным тоном, что я делаю все, что в моих силах, чтобы сидеть на месте, а не вскочить и не придушить ее. Потом мне приходит в голову, что она никак не может знать, на кого я учусь. Откуда она знает это?