Я почувствовала, что моя защита вновь пала также, как и в прошлый раз, когда мы были вместе. Словно после всего нескольких слов нам с Максоном удавалось поймать одну волну. Что же было такого особенного в этом мужчине?

Убрав за ухо выбившуюся прядь волос, я мягко улыбнулась.

– Я принесла тебе открытку. Своеобразный способ для меня извиниться перед тобой, – я залезла в сумочку и достала послание.

Кремово-белый конверт казался таким маленьким в огромной руке Максона, и я заметила, как его лицо словно застыло на мгновение, пока он держал мой подарок в руках.

– О, черт, я же его весь измажу, – он быстро перехватил конверт двумя пальцами.

– Ничего страшного. Это же просто бумага.

Тем не менее, Макс положил открытку и достал тряпку из заднего кармана штанов. Вытер руки и поле этого открыл послание. Макс вынул открытку, и внезапно на его лице появилась усмешка.

– Спасибо, что подвез до дома, – прочитал он вслух. – Мне понравилось переключать скорости. В следующий раз проверим, достаточно ли для тебя места в моем «багажнике».

Я сильно прикусила нижнюю губу, когда Макс развернул карточку, демонстрируя мне ее. На ней была изображена женская рука, крепко держащая рычаг переключения передач.

– Ты сделала ее для меня? – спросил он, шагая вперед.

Я закатила глаза, прижимая руки к груди, желая одновременно раствориться в Максе и убежать от него подальше. Я знала, что приблизься он ко мне еще хоть немного, и я не смогу остановить то, что должно было вот-вот произойти. Мое тело было уже возбуждено, желая всего, что могло случиться. Желая Максона.

И я уже сообщила ему о том, как все должно было произойти на этот раз.

– Развернись, – сказал он мне.

Судорожно втянув в себя воздух, я сделала так, как Макс попросил. Он провел ладонями по моим бокам, а затем сжал ягодицы, с силой притягивая их к себе. Его твердый член вжался в мой зад, и я осознала, что мои трусики были насквозь мокрыми.

– О, дорогая, – прорычал он мне в ухо. – Тут для меня будет более чем достаточно места.

ГЛАВА 9

Максон

Стоило только Милли войти в мастерскую, как я стал таким невероятно твердым. А когда она отдала мне открытку, я просто был готов взорваться.

Она желала, чтобы я взял ее сзади, и совершенно не скрывала своего желания. Мой член прижимался к ее заднице, когда Милли потянулась к моим ладоням, обхватывающим ее грудь.

– Ты пришла сюда сегодня, уже зная, чего ты хочешь, да? – прошептал я, овевая горячим дыханием ее ухо.

– Я говорила себе, что нам не следует… что это плохая идея. Но…

– Но ты отдала мне эту открытку, сладкий пирожок. Что, по-твоему, должно было произойти, когда я открыл ее?

Спина Милли выгнулась, и я спустил руку ниже к ее штанам. Скользнул пальцами под трусики, я желал дотронуться до ее горячей киски.

– Я надеялась, что это даст тебе повод простить меня.

– Не произошло ничего такого, за что ты должна была бы извиняться.

– Я назвала тебя кобелем, – простонала Мили, когда я толкнулся двумя пальцами в ее лоно.

Я зарычал, пробираясь второй рукой под ее кофту, сжимая большие груди в своей ладони.

– Я был кобелем.

– Был? – спросила она, когда я стал сильнее вбиваться в нее пальцами, вспоминая, как именно ей нравилось это прошлой ночью.

– Я не был ни с кем с тех пор, как встретил тебя.

– Это было два дня назад, Макс. Не так чтобы очень уж впечатляюще.

Я рассмеялся, разворачивая Милли, приподнимая и сажая на высокую стойку.

– Я более чем уверен, что ты запомнила мой член. Два дня для него это охренеть как много, сладкая ягодка.

Я стянул с нее ботинки, а затем штаны и трусики, а затем опустился перед Милли на колени, раздвигая ее ноги шире.

Она схватилась за край стойки.

– Что если кто-то зайдет?

Я поднял на нее взгляд.

– Это моя чертова мастерская, и мы закрылись.

Я прижался ртом к ее горячей киске, вылизывая ее так, как я мечтал вот уже две ночи подряд. Она была слаще, чем я помнил, и такая чертовски мокрая. Я провел языком по ее твердому клитору и всосал его в рот точно так, как того хотела Милли.

– О, Максон, – простонала она, придвигаясь ближе к краю стойки, чтобы я сильнее мог впиться в ее плоть своим ртом. Я проводил языком вверх и вниз по ее киске, удерживая руками бедра Милли, поглощая с наслаждением ее соки.

Ей это нравилось, ее пальцы вцепились в мои волосы, заставляя меня еще ближе прижиматься к ее лону. Я мог провести здесь весь остаток своей долбанной жизни, но мой язык оказался слишком искусным. Оргазм Милли все нарастал, а ее влагалище все сильнее сжималось, желая стиснуть мою плоть. Я возьму ее. Прямо здесь и прямо сейчас.

Я встал, потянулся в задний карман за презервативом и надел его.

– Быстрее, – выдохнула Милли.

– Это, мать твою невозможно, котенок, – сказал я ей, мой член был таким готовым и жаждущим. Милли стянула с себя кофту, а я стащил чашечки ее бюстгальтера вниз, желая увидеть ее грудь обнаженной. Я притянул ее к себе, впиваясь губами в ее упругие полушария и входя членом в киску, заставляя Милли кричать от удовольствия.

– О Боже, Макс, о, о, да! – выкрикивала она. Ее грудь так красиво подрагивала в одном ритме с моими толчками, а я продолжал вбиваться в нее, не способный остановиться, нуждаясь в Милли так чертовски сильно.

– О, кошечка, – прорычал я, еще глубже толкаясь в ее. – О, мать твою, да.

Оргазм накрыл меня, впрочем, как и Милли, заставляя ее впиваться ногтями в мою кожу, пока удовольствие волнами накатывало на нее.

– Максон, что, черт подери, только что произошло? – спросила она, пытаясь восстановить дыхание, когда я вынул свой толстый член из ее влагалища.

– Я знаю, что это произошло не совсем так, как ты мечтала с «багажником». Но не беспокойся, ангельские глазки. Мы дойдем и до этого еще до того, как закончится эта ночь, – я притянул Милли ближе к себе, и она обвила руками мою шею, наши взгляды встретились. – Я так рад, что ты вернулась.

Она облизнула свои губы.

– Я должна была.

– Не могла держаться от меня подальше? – приподнял я бровь. – Ты об этом говоришь?

– Нет, я о том, что мне надо было забрать свою машину, – лицо Милли чуть сморщилось от смеха, и я чувствую себя немного дураком из-за того, что решил, будто она вернулась из-за меня.

– Оу, дьявол, – сказал я, потирая ладонью челюсть.

– Эй, – сказала Милли, прикасаясь пальцами к моему подбородку, поворачивая мое лицо к себе. – Я рада, что ты был тут. Что сказал бы твой брат, если бы мне пришлось передать ему эту открытку?

И в эту секунду нас прервало покашливание. Майк.

– О, ну, я бы сказал «привет».

Глаза Милли распахнулись еще шире, а я прижал ее сильнее к своей груди. Так, чтобы брат не смог увидеть ее прелестей, а ее прекрасные груди оказались прижатыми к тому месте, где они и должны были быть.

– Твою мать, Майк, что ты тут делаешь?

Он рассмеялся.

– Это и моя мастерская, знаешь ли.

– Луиза же не с тобой, да?

– Нет, слава тебе, Господи. Дьявол, Макс. Используй офис, если хочешь с кем-то уединиться.

Я почувствовал, как Милли напряглась напротив меня.

– Эй, подожди секунду, – сказал я. – Ты можешь дать нам одеться, и мы выйдем к тебе?

Майк усмехнулся и вышел через двери.

– О Боже, – сказала Милли, пряча лицо в ладонях. – Это был твой брат?

– Да, и отвечая на твой вопрос, если бы он получил твою открытку, то не знал бы, что с ней делать. Этот сукин сын не знает ни единого способа, как можно прекрасно использовать «багажник».

– Учитывая, что ты не взял меня так, как я предлагала, думаю, что ты тоже не так уж и много знаешь об этом.

Я покачал головой; эта женщина продолжала постоянно удивлять меня. Она не была ханжой. Милли могла быть сексуальной и легкомысленной, заставляя мой член становиться каменно твердым, а сердце превращаться в расплавленное месиво.

– О, пирожок, я просто жду, когда рядом окажется подходящее место, чтобы нагнуть тебя, как положено.

ГЛАВА 10

Милли

Хотя я и расстроилась, но не так уж и сильно. Было нечто такое в том, чтобы обвиваться вокруг твердого тела Максона, прижимаясь грудью к его груди, пока он прикрывал меня от взгляда своего брата, это заставляло меня чувствовать себя защищенной, желанной. Принадлежащей ему.

Как только Майк вышел, мы быстро оделись, и я зашла в ванну, чтобы привести себя в порядок. Посмотрев в зеркало, я нахмурилась и принялась расчесывать свои теперь уже растрепанные волосы.

– Ты выглядишь прекрасно, – сказал Максон, когда я вышла к нему. – А теперь позволь я познакомлю тебя с братом.

Он взял меня за руку и повел обратно в мастерскую.

– Выглядит хорошо, да? – спросил Макс у Майка, стоящего возле «жука».

– Да, – ответит тот. – Прямо как мамина старая машина.

– Ваша мама водила «жук»? – спросила я.

Майк улыбнулся.

– Небесно-голубой, точно как у тебя. Она умерла пару лет назад от рака шейки матки. Она была единственной женщиной, которая много значила для меня, конечно, до появления Луизы.

– Луиза это твоя жена?

Майк покачал головой.

– Нет, Луиза – это моя маленькая дочка. Ей пять, – он вытащил телефон и показал мне фотографию очаровательной девочки со светло-голубыми глазами, такими же как и у ее отца.

– Какая милая, – сказала я.

– Я знаю, она такая и есть, ведь так? Но я бы не справился один. Мать Луизы не особо принимает участие в ее воспитании, и Макс мне на самом деле очень с ней помогает, прикрывает в мастерской, когда я должен забирать ее из школы или отвозить на праздники по случаю дней рождений.

Я слушала, пытаясь сложить в голове два образа Максона – игрока и семейного человека.