— Да, — одновременно произнесли Руперт, Девил и Кристиан.

Руперт поймал взгляд Ройса.

— Ты и Минерва должны вернуться в бальный зал.

Они взяли вверх в этом споре, и на это раз Ройс уступил им. Девил, Руперт, Кристиан, Тони проводили их в замок, оставив остальных организовывать инсценировку несчастного случая Филиппа. Ройс знал, что они сделают; рядом было ущелье. Ножевую рану можно маскировать под рану от острого камня. Однако герцогу не понравился обсуждение этих деталей в присутствии Минервы.

Она шла рядом с ним, намотав юбки на руку, чтобы они не замедляли ее.

Когда они оказались недалеко от замка, дамы, которым запретили выходить за пределы сада, пока их мужья не разберутся с этим делом, и которые в этот раз подчинились, встречали их.

Должно быть, они дежурили по очереди: пока одна сторожила, остальные были в бальном зале. Летиция, Феба, Алисия, Пенни и Леонора столпились вокруг Минервы, сообщив, что все под контролем, хотя гранд дамы и что-то заподозрили. Однако никто еще не потребовал объяснений. Затем они заявили, что платье Минервы никуда не годится, ей придется переодеться.

— И это, — объявила Леонора, — прекрасное объяснение, куда вы подевались. Это платье настолько изысканно, что никто не удивится, что ты решила переодеться во время свадебного торжества.

— Но мы должны сделать это быстро, — Алисия позвала всех в замок. — Пойдемте.

Взволнованно шурша шелковыми подолами платьев, дамы вместе с Минервой направились к западной лестнице.

Ройс, переглянувшись вместе с остальными мужчинами, глубоко вздохнул и направился в бальный зал. Остановившись перед дверью в зал, они приняли вид веселой непринужденности и направились к гостям.

Никто ничего не знал, никто ни о чем не догадывался. Постепенно все, кто принимал участие в поимке последнего предателя, вернулись в бальный зал. Мужчины, весело смеясь, входили группами по три человека, дамы во главе с Минервой скользнули в зал, готовые объяснить ее отсутствие.

И если гранд дамы потом и удивлялись, почему Ройс не отходил весь вечер от Минервы и на шаг, а она крепко держала его за руку, то никто из них так и не озвучил свои сомнения.

Свадебное торжество десятого герцога и герцогини Вулверстон прошло весело и, к сожалению, для сплетников без происшествий.

Большая часть гостей разошлась только поздно вечером. Только вечером Ройс и Минерва смогли уйти, закрыть дверь своей спальни и подвести итоги дня.

Остановившись посреди комнаты, Минерва на минуту застыла, а затем, глубоко вздохнув, повернулась и ударила его кулаком в плечо.

— Не смей больше так делать!

Неподвижный, словно скала, и такой же бесстрастный, герцог лишь посмотрел на нее сверху вниз, высокомерно вздернув бровь.

Она не этого добивалась. Прищурившись, девушка подошла к нему вплотную и ткнула пальцем в грудь.

— Не притворяйся, что не знаешь, о чем я говорю. О маньяке, приглашающем невменяемого убийцу убить его?

Несколько мгновений он смотрел на нее сверху вниз, затем поймал ее руку и прижался поцелуем к ее ладони.

— Маньяк, который любит тебя. В глубине своего холодного, закаленного сердца.

У нее перехватило дыхание. Поймав его взгляд, Минерва мысленно прокручивала его слова. Судорожно вздохнув, кивнула.

— Я рада, что ты, наконец, понял это. Хоть этим оказался Филипп полезен.

Его губы скривились, но он сумел успокоиться.

— Филипп, — он покачал головой, его лицо было мрачным. — Я догадывался, что последний предатель тот, кого я знаю, но…

— Ты не мог и представить, что предатель так приближен к тебе, — она отступила назад, ее рука все еще была в его руке. — К тому же Филипп разговаривал сам собой, пока дожидался, когда я очнусь. Я уже пришла в себя, но притворялась, что все еще без сознания, и все слышала. Давай присядем, и я все расскажу тебе. Ты должен знать.

Ройс опустился в одно из кресел, посадил Минерву себе на колени.

— Расскажи мне.

Обняв его, Минерва рассказала все, что смогла вспомнить.

— Так это все из-за того, что он жаждал внимания своего отца и деда?

— Не просто их внимания, а их признание, что он равен тебе. Он чувствовал себя…слабым, когда этого не произошло. Независимо от того, что он делал, чего добился, они никогда не замечали его.

Ройс покачал головой.

— Я никогда не видел его, — он скривился. — По крайней мере, не то, чтобы они хвалили меня и ругали Филиппа, я редко слушал, что они говорили, — он снова покачал головой. — Мои дядя и дед были бы в ужасе, если бы узнали, что это послужило причиной предательства.

— Первопричиной, — сурово поправила она. — Они не подозревали об этом, это была мания Филиппа. Он повредился разумом, в этом никто не виноват.

Ройс приподнял бровь.

— Даже я?

— Меньше всего ты.

Страстные нотки в ее голосе согревали его.

Минерва нахмурилась.

— Я очень долго ломала голову над одной вещью: если Филипп хотел твоей смерти, и наверняка приложил все силы, чтобы убить тебя, почему он тогда спас тебя, вытащив из реки? Проще простого было отпустить тебя, и тогда твоя смерть выглядела бы, как несчастный случай.

Герцог вздохнул.

— Оглядываясь назад, считаю, что он был намерен дать мне утонуть. Он не мог отказаться участвовать в спасении, потому что в нем принимали участие все мужчины, но он был последним в линии… — Ройс крепче обнял ее, нуждаясь в ее тепле. — Тогда мне казалось, что я не смогу дотянуться до его руки. Он был вне пределе моей досягаемости, или я тогда так думал. Испытывая отчаяние, я приложил титанические усилия и успел ухватить его за запястье. И как только я это сделал, он не смог по-тихому разжать мою руку. Поэтому ему пришлось вытащить меня, и он упустил возможность разделаться со мной по чистой случайности.

Минерва покачала головой.

— Нет. Ты не мог умереть. Время последнего предателя подошло к концу.

Он обнял ее сильнее, успокаивая. Затем пошевелился.

— Кстати… — опустив руку в карман, он достал нож, подняв его так, чтобы они могли видеть его. — Насколько я помню, он когда-то принадлежал мне.

Взяв его, девушка повертела нож в руках.

— Да, был.

— Что заставило тебя надеть его сегодня?

Ройс посмотрел ей в лицо. На ее губах играла улыбка.

— Что-то старое, что-то новое, что-то взятое взаймы и что-то голубое. Моя диадема — что-то старое, платье — что-то новое, флердоранж моей матери — что-то взятое взаймы, но у меня не было ничего голубого, — она указала на васильково-синий сапфир в рукояти кинжала. — Кроме того, это показалось мне страшно романтичным, — она шире улыбнулась, поймала его взгляд. — Я думала о том, как ты увидишь его, когда мы придем сюда, чтобы продолжить наш праздник.

Ройс засмеялся; он не думал, что после всего, что ему сегодня пришлось пережить, способен на это, но она заставила его смеяться. Он снова посмотрел на кинжал.

— Я подарил его тебе, когда сколько тебе было? Девять?

— Восемь. А тебе шестнадцать. Ты подарил его мне в то лето и научил бросать его.

— Насколько я помню, там присутствовал некий элемент шантажа.

Минерва фыркнула.

— Тебе было шестнадцать, и в этом участвовала девушка. Не я.

Герцог вспомнил и улыбнулся.

— Дочь кузнеца. Она приходила ко мне.

Девушка внимательно посмотрела на него, ожидая, когда он…заметив, как она смотрит на него, Ройс недоуменно приподнял бровь, что ее позабавило. Минерва улыбнулась в ответ.

— Вспоминай.

Она внимательно продолжала смотреть на него. Его улыбка дрогнула, затем исчезла.

С невероятным выражением лица, встретился с ней глазами.

— Ты никогда не говорила мне, сколько всего видела.

Теперь настала ее очередь улыбаться, вспоминая дела минувших дней.

— Достаточно, — и добавила. — Достаточно, чтобы сказать тебе, что твои умения улучшились с тех пор.

— Я чертовски на это надеюсь. Это было двадцать один год назад.

— А ты не жил в монастыре.

Ройс проигнорировал ее последнее замечание. Нахмурился.

— Еще одна вещь, о которой я не задумывался много лет назад: как часто ты следовала за мной?

Девушка пожала плечами.

— Не во время верховой прогулки, иначе ты заметил бы меня.

Наступило молчание, затем он тихо спросил:

— Как часто ты шпионила за мной?

Она посмотрела на него, приподняв брови.

— У тебя такое же ошеломленное лицо, как и на мельнице.

Мужчина встретился с ней глазами.

— Это реакция на откровение, что я, пусть и невольно, оказался ответственным за обширные познания сексуального характера своей жены в довольно юном возрасте.

Минерва улыбнулась.

— Ты, кажется, не имеешь никаких жалоб относительно результата этого.

Поколебавшись, Ройс ответил:

— Просто скажи мне одну вещь: я был единственным, за кем ты наблюдала?

Девушка рассмеялась.

— Может я и была не по годам осведомленной, но меня интересовал только ты.

Хмыкнув, он крепче обнял ее.

Спустя мгновение, он уткнулся носом ей в шею.

— Возможно, пора напомнить тебе, как улучшил я свои умения за прошедшие годы.

— Хм. Возможно, — она поерзала у него на коленях, чувствуя под собой его твердую плоть. — Возможно, ты сможешь продемонстрировать мне что-то новое, — взглянув через плечо, поймала его взгляд. — Возможно, нам стоит расширить свой кругозор.

Ее тон не оставил сомнений в том, что перед ним настоящая герцогиня.

Ройс рассмеялся и поднялся, взяв ее на руки. Он отнес ее в спальню; остановившись возле кровати, посмотрел на нее. Встретился с ней глазами.

— Я люблю тебя, правда люблю, — он говорил тихо и искренне. — Даже когда ты отказываешься делать так, как я говорю. Даже, когда ты отказалась отвести взгляд, чтобы не встречаться с другой моей стороной.

Ее слова были искренне, как и его.

— Я люблю тебя всего: и хорошее, и плохое — все, что есть в тебе, — положив ладонь ему на щеку, Минерва улыбнулась. — Я даже люблю твой характер.