Летиция заметила, как дрожат его руки, но не стала делать ошибочный вывод, что это из-за слабости; это была ярость в чистом виде. Он не был бы так зол, если бы ему было все равно, что это задевает чувства Минервы. Если бы он сам не испытывал к ней глубокого чувства.

Летиция была экспертом в этом деле, легко видела все подводные течения в отношениях людей. Но, если она скажет ему, что она наслаждается, видя его смятение, то он свернет ей шею.

Кроме того, она сюда пришла за другим. Подняв голову, она властно спросила:

— Вы написали объявление для «Газетт»?

Она надеялась, что ее тон заставит его переключить внимание.

Герцог продолжал смотреть в окно. Прошло несколько минут. Летиция ждала.

— Нет, — спустя мгновение он добавил. — Я напишу.

— Просто сделайте это, — ее голос стал звучать мягче. — Вы знаете, что это нужно сделать, причем срочно, — поняв, что он оказался в океане эмоций, из которого не знал, как выбраться, продолжила. — Поручите это своему секретарю. Пусть напишет, покажет Минерве и получит ее одобрение. Несмотря ни на что, объявление должно отправиться сегодня вечером на почтовой карете в Лондон.

Не сразу, но ответил. Коротко.

— Напишем.

— Хорошо, — сделав реверанс, Летиция направилась к двери.

Пошевелившись, Ройс посмотрел на нее.

— Вы можете передать Маргарет, что сегодня вечером она будет хозяйкой?

Положив руку на дверную ручку, она посмотрела на него.

— Да, конечно.

Герцог глубоко вздохнул, впервые за встречу встретившись с ней глазами.

— Передайте Минерве, что я приду к ней, как только мы напишем объявление.

Каким-то образом он смирил свой гнев. Летиция все знала о гневе, происходя из семьи Вокс. Она видела, что ярость бушует в его глазах.

Между тем мужчина продолжил:

— Мы поужинаем в моих апартаментах.

— Я пока составлю ей компанию. Клэрис, Джек и Пенни собираются присоединиться к остальным гостям, чтобы убедиться, что там нет…неизвестных нам разговоров, — она улыбнулась, предвкушая, как сделает то же самое, нашептав кое-что на ухо Сюзанне. — Я присоединюсь к ним после того, как вы придете к Минерве.

— Спасибо. Вам всем.

Повернувшись, она довольно и радостно улыбнулась, зная, что он не может увидеть ее улыбку.

— Поверьте, это доставляет нам удовольствие, — сделав паузу, она добавила. — Свадьбу мы сможем обсудить завтра.

Ройс хмыкнул.

По крайней мере это не напоминало рычание. Выйдя из кабинета, она закрыла дверь. Взглянув на личного лакея Ройса, который смотрел пустым взглядом на стену, она радостно улыбнулась.

— Несмотря на все произошедшее, все просто замечатеьно.

Произнеся эти слова, она поспешила обратно в утреннюю гостиную герцогини, чтобы рассказать Минерве все, что она увидела и услышала.


К тому моменту, как пришел Ройс, Минерва подрастеряла свой гнев. Успешно справившись сначала с сестрами герцога, а затем и с собравшимися дамами, просветив их относительно того, как неуместное вмешательство Сюзанны, совпав с ее ожиданиями, привело к тому, что в ближайшее время она станет герцогиней Вулверстон, она теперь чувствовала себя гораздо спокойнее. Стоя возле окна, она лениво любовалась своими будущими владениями.

Открыв дверь, Ройс нашел ее взглядом и замер на мгновение, но девушка не повернулась к нему лицом.

Сидевшая на диване Летиция, встала.

— Я собираюсь спуститься вниз, — она направилась к двери.

Ройс придержал для нее дверь. Дотронувшись до его руки, Летиция посмотрела на Минерву.

— Увидимся утром.

Не оборачиваясь, Минерва коротко кивнула.

Пожав герцогу руку Летиция вышла. Закрыв дверь, он замер в нерешительности, молясь, чтобы Минерва не стала плакать. Женские слезы обычно не беспокоили его, но ее слезы грозили лишить его выдержки, уничтожить все попытки удержать в узде свой гнев, один только Бог знал, как он хочет ударить кого-нибудь. Конечно же, не ее, но…

Вздохнув, мысленно подбодрив себя, направился к ней.

День клонился к вечеру; за окном уже удлинялись тени. Держа спину прямой, скрестив руки на груди, она смотрела на открывающуюся за окном картину, но он мог поклясться, что не видела ее.

Остановившись рядом с ней, повернул голову, чтобы лучше видеть ее. Девушка, повернув голову, встретилась с ним взглядом.

Выражение ее лица было спокойнее, чем он ожидал; ее глаза…по ним ничего невозможно было понять, он никогда еще не видел у нее такого взгляда, но…он не смог обнаружить ни одного намека на слезы.

Вздернув подбородок, она кивнула в сторону двери.

— Они и в самом деле весьма примечательно действуют — Летиция, Пенни, Клэрис и Джек. Я уверена, что им удастся до всех донести свою точку зрения, и утром все будут повторять их слова.

Ее тон был четким, по-деловому бодрым. Определенным. Уверенность проглядывалась во всех ее чертах.

Герцог хмыкнул в замешательстве. Она не чувствовала себя…преданной? Судьбой, его сестрой, обстоятельствами? Им? Ройс задержал дыхание.

— Прости, — он почувствовал, что каменеет. — Все должно было быть не так.

Ее глаза встретились с ее глазами.

— Нет, в том, что случилось не было ни твоей, ни моей вины. Независимо от нашего желания, мы столкнулись с этим так, как есть, и мы должны с этим бороться, извлечь выгоду. Взять под контроль и заставить работать на нас, а не против нас.

Ройс мысленно моргнул. Она вела себя так, будто то, что произошло на самом деле было незначительным препятствием на их пути. Проблемой, с которой они справятся, победят, и оставят позади.

Не может быть, чтобы она не понимала того, что произошло. Минерва должна чувствовать, что ее заставляют…возмущаться, сложившейся ситуацией, так как он. Он что-то упустил; не скрываясь, он нахмурился.

— Ты воспринимаешь все менее болезненно, чем я ожидал.

В ее взгляде поселились холод и сталь. Черты лица заострились; ее голос стал глухим.

— Мне неприятно, я злюсь, просто в ярости, но не позволю Сюзанне так просто играть нашими жизнями, — как глава рода он был сильным, но никогда не видел подобной силы у Минервы, силы, которая обычно исходила от леди Озбалдестон. — Я не позволю Сюзанне украсть у нас — тебя и меня — то, что мы заслуживаем. Знаю, ты сейчас не понимаешь этого, но я объясню тебе это позднее, — девушка опустила глаза. — Это наше объявление?

Ройс посмотрел на листок бумаги, который он держал в руке, и про который абсолютно забыл.

— Да.

Минерва протянула руку.

Герцог отдал ей этот мучительный результат труда, над которым он и Хэндли работали.

Взяв в руки лист, девушка развернула его так, чтобы на него падал свет из окна.

— Ройс Генри Вариси, десятый герцог Вулверстон, сын покойного Генри Вариси, девятого герцога Вулверстон, и покойной леди Кэтрин Дебрайт, дочери четвертого графа Катерхэма, объявляет о своей помолвке с мисс Минервой Мирандой Честертон, дочерью покойного лейтенанта Майкла Честертона и его жены Марджори Делкейт.

Девушка нахмурилась.

— Слишком много слова «покойный», но… — протянула ему объявление, встретилась с ним взглядом. — Его нужно отослать.


— Почему ты, собственно, ничего больше не испытываешь, кроме как «неприятно»? Чего я не понимаю?

Остановившись перед окном с видом на ночные холмы в спальне Ройса, Минерва сбросила накопившееся напряжение. Наконец.

Наконец, они остались одни; наконец, она могла ему сказать то, что должна.

Они вместе поужинали в его гостиной; пока Джефферс убирал со стола, она отправилась в спальню герцога. Ройс последовал за ней, закрыв дверь, остановился у нее за спиной.

Минерва глубоко вздохнула.

— Знаю, ты приказал накрыть здесь стол не только за тем, чтобы избавить меня от тяжелых испытаний, с которыми я, несомненно, столкнулась бы внизу, оказавшись среди любопытных гостей. Не потому, что я бы почувствовала себя слабой или расстроилась, а потому, что ты едва сдерживаешься, и у тебя нет уверенности, что если твои сестры или кто-то из их гостей что-то сделали бы или сказали, ты не смог бы сдержаться, и это навредило бы нашему делу, — она повернулась к нему лицом. — Наше дело. С сегодняшнего дня это наше дело.

Склонив голову набок, девушка рассматривала его. Когда он присоединился к ней в гостиной, его ярость была ощутима, особо проявляясь в его словах: все должно было быть не так.

— Я понимаю, почему ты так зол. Эта брачная ловушка не должна иметь для тебя значения, но имеет. Потому что ты знаешь, что это для меня значит. Ты пришел в ярость, переживая за меня.

Произошедший инцидент предоставлял ему то, к чему он стремился, над чем работал — ее согласие на брак с ним. Но вместо того, чтобы обрадоваться этому, он, аристократ, который никогда ни перед кем не извинялся, униженно просил прощения за то, в чем нек было его вины.

Потому что то, что произошло, случилось вопреки ее желанию, а так как он являлся ее защитником, ему казалось, что он должен был предотвратить это, а он не смог.

Весь день наблюдая за ним, она видела как проявляться его любовь в его действиях. С того мгновения на башне, Минерва наблюдала за любовью человека, привыкшего всем командовать в своей жизни.

И хотя какая-то ее часть противилась вынужденному браку, она старалась уменьшить его гнев, а не поощрять его. Минерва ждала, пока он остынет, чтобы было больше шансов на то, что он поверит в искренность того, что собирался сказать.

Посмотрев на него, отметила, что слишком темно, чтобы попытаться что-то понять по его лицу.

— Я планировал сказать это сегодня вечером, когда мы останемся одни, — она осмотрелась. — Здесь, в твоей комнате, — ее взгляд вернулся к его лицу. — В герцогских апартаментах.

Шагнув вперед, встретилась с ним глазами, положила руку на его сердце.

— Вот так я собиралась сказать тебе. Сказать, что сегодня утром приняла решение ответить согласием на твое предложение, когда ты его сделаешь. Что ты смело можешь спрашивать меня, и я отвечу согласием.