Маргарита Южина - Поймать и женить

– Евгения Петровна! – сообщил взволнованный мужчина. – Через пять минут концерт начинается!

– Петров! Он и должен начинаться, – постаралась успокоить мужчину директор ДК. – Все, выходим, я кабинет закрываю.

Все стали шумно выходить из кабинета, толкаться, а потом опять заходить в него по каким-то надобностям.

Коровин, воспользовавшись суматохой, незаметно ухватил сумку, нервно скомкал ее и сунул под пиджак. Мария Адамовна грудью прикрывала мужа, то есть толкалась прямо перед глазами Евгении, чтобы та ничего не увидела.

– Петров! Смотри, если возникнет какая-нибудь ерунда с фонограммой, так и знай – этот месяц ты отработал бесплатно! – предупредила Евгения и вдруг повернулась к Коровиной. – Мария Адамовна, что вы крутитесь передо мной? Я вам сказала: никакие ваши девочки цветов дарить не будут. Если только сами купят, от себя лично.

– Да откуда у них такие деньги? – виновато улыбнулась та. – Нет, ну надо же, администрация у нас в гостях! Вот я и кручусь тут.

– А зачем? – удивилась Евгения.

– Может, помочь надо. Сам же Николай Венедиктович с супругами!

– Почему это с супругами? У него одна – Альбина Карловна. Не нужно помогать. Девочки! Бегом на сцену!

– Мария Адамовна, пойдемте, мне надо двери на ключ закрыть. Здесь ценные вещи, – торопила Евгения, оглядывая кабинет. На стуле сумки не было. – Подождите… А вот прямо здесь сейчас сумка лежала. На стуле. Большая. Никто не видел? Девочки, вы сумку не видели?

Мария Адамовна обрадовалась – их план осуществился! И никуда теперь от них Евгения не денется. Не хотела приходить к ним в гости, пришлось придумать похищение со спасателем. Роль спасателя отводилась вредному Кулакову с собакой.

– Девочки, никто большую сумку не видел? – кричала Евгения в коридор.

– Боже мой! – бегала по кабинету Мария Адамовна. – Украли! Так и есть! У нас же такой народ – что угодно сопрут! Евгения Петровна, нужно срочно организовать поиски! Только не надо милиции, нам незачем пятнать светлое имя нашего ДК! Кулакова позвать с собакой!

– А чего искать? – усмехнулась Светлана Аркадьевна. – Это же Коровин и упер.

– Да, кстати, я сама это видела, – нашлась еще одна свидетельница из «Матрешек». – Смотрю, ловко так под полу затолкал, а сумка-то большая, не заталкивается, так он прямо нажал на нее, как на свою! Я думаю, ну, раз Мария Адамовна здесь, значит, он ее сумку и мнет!

– Мария Адамовна! – воскликнула Евгения Петровна. – Это что за фокусы? Еще на наш народ грешили, а у самой муж… И главное, сумка-то Альбины Карловны! Вы совсем обнаглели?

– Альбины? Не ваша? Это, значит, самой Альбины Карловны? – испуганно охнула Мария Адамовна и торопливо проговорила: – Это Ваня! А потому что, Евгения Петровна, на ваш кабинет никакой надежды нет! Тут столько народу ошивается, постоянно воруют. А потом ломаем себе голову – отчего у нас костюмов нет!

– Кроме вашего мужа, Мария Адамовна, здесь воровать некому, – заметила Светлана Аркадьевна.

– А с чего вы взяли, что он ворует? Что он у меня, совсем идиот – у всех на глазах сумки таскать? – возмутилась Мария Адамовна. – Да Ваня понес эту сумочку хозяйке, чего удивительного-то? И главное, сразу же все на него!

– Это хорошо, что он Альбине Карловне понес, – кивнула Евгения. – Мне спокойнее… Девочки! Бегом! Уже все началось!

Все выскочили из кабинета, а Мария Адамовна понеслась в назначенное место, где ее, по их же плану, должен был ждать муж.

– Вот ведь растяпа, – бурчала она себе под нос. – У такого человека сумку свистнуть! Да ему до конца дней из тюрьмы не выкарабкаться!

Она ворвалась в мужской туалет, и к ней сразу кинулся господин Коровин.

– Все! Машенька, я своровал ее! Я сумел! Я ее стащил, смотри, вот!

Она вырвала сумку из рук мужа, проверила, все ли цело, и накинулась на супруга:

– Что? Украл он! Да когда ты эту сумку тащил, весь хор тебе платками махал! Рецидивист хренов! Ни украсть, ни покараулить!

В это время туалет понадобился какому-то мужчине, но рассерженная Мария Адамовна никого пускать сюда не собиралась:

– Что вы претесь? Не видите – здесь женщина!

Мужчина кивнул и исчез, а Иван Михайлович, воспользовавшись недолгим молчанием жены, возмутился:

– Я не понимаю тебя, Машенька! Я взял на себя самое серьезное в нашем плане, и даже выполнил все без сучка без задоринки – спер сумочку у Евгении Петро…

– У какой Евгении Петро… Ты стащил сумку Альбины Карловны! Она специально оставила сумочку в кабинете директрисы, чтобы никто не украл, а тут ты!

– Маша, может, так даже лучше? Теперь Евгения быстрее шевелиться начнет, вызовет Кулакова и…

– Да что ты! А ты знаешь, кто муж этой Альбины? Да тут не Кулакова, тут сейчас ОМОН вызовут! Повяжут тебя – и на вечное поселение! Одного, заметь, без меня! Я не поеду, мы еще здесь с долгами не расплатились.

– Маша, почему сразу меня? – испугался Иван Михайлович.

– Да потому что все в комнате с интересом наблюдали, как ты эту важную, неприкосновенную, можно сказать, сумку мял и себе под пиджак толкал! Нашел у кого воровать! С ее мужем тягаться – все равно что с медведем драться!

До Ивана Михайловича наконец дошла вся трагичность его положения. Сначала он быстро захлопнул рот и вытаращил глаза, и с каждой секундой глаза его становились все больше. Он согнулся пополам, ухватился за живот и просипел:

– Маша, черт возьми, выйди быстро! Какого хрена ты в мужской туалет влезла? Да уйди же!

Мария Адамовна вышла, поправила платочек на шее и со вздохом произнесла:

– Вот ведь не ко времени этот медведь вспомнился, сразу же и медвежья болезнь приключилась. – И вдруг с силой забарабанила по двери санузла: – Ваня! Ты там поторопись! Нам надо срочно вернуть сумку владелице! Ты меня слышишь?

– Женщина, – с укоризной взглянул на нее проходящий мимо парень. – Да что ж вы так за мужиком-то рветесь! Выйдет он… когда-нибудь!

– В том-то и дело, что когда-нибудь… – проворчала она. – А там уже концерт начинается.

Ждать своего супруга Мария Адамовна не стала. В большом зале уже началось выступление, и по всему ДК гремела музыка. А возле дверей большого зала прохаживалась огромная Антонина и следила, чтобы муха не смогла пролететь без приглашения. Правда, на концерты в ДК вообще-то никто не рвался. Как-то не тянулся народ к культуре. Но сейчас Антонина была необходима, во всяком случае для Марии Адамовны.

– Антонина, – сдерживая дыхание, проговорила она. – Покажи мне, кто у нас где сидит из администрации.

Антонина важно расправила плечи и приоткрыла дверь.

– Вон, гляди, там, на первом ряду Сидоров, лысоватый такой, видишь? Очень важный дядька. Я не знаю, кто он, но, видать, чин не низкий.

– Да брось ты, Антонина, – поморщилась Мария Адамовна. – Разве к нам сюда высокие чины залетают?

– Ну… это важный из тех, кто залетел.

– А женщины? Тут Альбина Карловна должны быть, жена Николая Венедиктовича, она где сидит?

– А тебе зачем? – удивилась Антонина. – Значит, правду говорят девчонки-то. Твой олух у ей сумку спер? Вот эту, да? – И она ткнула толстым пальцем прямо в злосчастную сумку.

– Ой, ну что за народ у нас? – хлопнула себя по бокам Мария Адамовна. – Да эта Альбина Карловна, чтоб ты знала, сама отдала свою сумку моему олуху! Она его сдуру с охранником спутала! Так можешь всем и растрезвонить.

– Так и растрезвоню, – кивнула Антонина и тут же горько запричитала: – Какой стыд-то, а? Позорище. Теперь все будут думать, что в нашем ДК охранники все такие задохлики. Скажут, что на упитанного денег не хватило. Перед людьми неудобно.

– Ничего, – усмехнулась Мария Адамовна. – Зато, может, хоть деньжат выделят.

– Тоже верно. Только нам от этого ни тепло ни холодно, – вздохнула Антонина. – Иди к этой Карловне, вон она, рядом с Евгенией нашей сидит.

Возле Евгении восседала статная дама и обмахивалась веером. Она так работала рукой, будто хотела охладить воздух во всем зале. Евгения старательно любовалась номером и изо всех сил пыталась не замечать, как с каждым взмахом веера погибает ее укладка.

– А, вот вы где! – с радостным шепотом, в полусогнутом состоянии подкралась к ним Мария Адамовна. – Альбина Карловна, а вот и ваша сумочка. Вы ее в кабинете забыли. Возьмите, а то мало ли что… Мы ничего не трогали.

– Батюшки! – растерянно заморгала Альбина Карловна. – И куда я сейчас ее дену?

– Уж и не знаю, но заберите. А то у нас, знаете ли, все воруют и воруют, так что…

– Женщина! Вы мешаете наслаждаться танцами! – зашикал на Марию Адамовну с задних рядов чей-то недовольный голос.

– И не говорите, я вот все никак не могу рассмотреть третью «березку», эта дама мне весь обзор заслонила, – поддержал какой-то мужчина. – Скажите, а это не Волочкова танцует?

– Да бог с вами! Откуда в этой глуши Волочкова? Да еще третьей «березкой» в русской пляске? – возмутился тот же недовольный голос.

– Вот и я подумал: откуда бы ей тут взяться, – согласился мужчина. – А вы, женщина, все же отойдите.

– Да кто вам мешает? – возмутилась Мария Адамовна. – Смотрите, сейчас Цискаридзе выйдет! Альбина Карловна!

У Евгении лопнуло терпение:

– Мария Адамовна, что вы такое говорите? Кто у нас ворует?

– Так денег не платите, вот и воруют! Тащат что под руку подвернется! Недавно из духового оркестра тромбон хотели спереть. Сами же говорили! А надо было тромбонисту заплатить, чтобы он на похоронах не подрабатывал!

Альбине Карловне уже изрядно надоел номер с народными плясками, поэтому она с активностью кинулась в финансовые проблемы:

– А отчего же вам, простите, не платят?

– Идите к себе, Мария Адамовна, – прошипела Евгения. – Когда вам не платили? Это вы каждый раз за аренду помещения отдавать не хотите!

– Позвольте! – никак не могла успокоиться Альбина Карловна. – Но мы выделяем!