– Что ж ты, батенька, совсем сегодня не держишься на ногах? Чтобы ты без меня бы де- лал?

Истомин с трудом поднялся, чувствуя, как злая шутка юного Апраксина сделала его пос- мешищем. Велигорова протянула Ивану платок, и поспешила уйти. Между тем юный Апраксин насмеялся всласть, и подошел к Евдокии.

– Дунь, хочешь, я тебя со своим учителем познакомлю? Пойдем.

Евдокия, еще раз посмотрела на Ивана, и пошла за двоюродным братом. Енай с волне- нием наблюдал, как к нему приближается любимая им женщина. Это зрелище гипнотизи- ровало его, потому что она сегодня была особенно очаровательна, и потому что он желал видеть её постоянно. Разлука с ней была мучительна для него. Велигорова обратила вни- мание на страстный взгляд Еная. Молодой женщине показалось, что её душу осветило яркое солнце, светящее откуда-то из глубин его души. Это осознание принесло приятные ощущения.

– Вот, хочу тебе представить моего наставника в военном деле, Еная Бравлина, – прогово- рил Алексей, сдерживая себя, чтобы не состроить какую-нибудь рожицу.

– Премного наслышана о ваших талантах, – заговорила Евдокия, – многие хвалят вашу доб- лесть и воинские умения.

Алексей поклонился и ушел к зовущему его отцу.

– Будешь скучать по мне, княгинюшка? – тихо проговорил мужчина, пытаясь успокоить свое приятное волнение, и стучащее в висках сердце.

– Скучать? – переспросила непонимающе, Евдокия.

– Я уезжаю. Быть может, меня не будет пару месяцев.

– Уезжаешь?

– Предупредить тебя хочу. Крекшину донесли о том, что смиловался над тобой Федор Ма- твеевич.

– Откуда тебе это ведомо? – удивилась женщина.

Енай улыбнулся красивой солнечной улыбкой.

– А ты, княгинюшка, так ничего и не поняла. Государеву службу несешь, а другого ничего не хочешь знать, – Енай посмотрел на то, как Иван о чем-то очень эмоционально расска- зывает Крекшину. – Крекшин он ведь змея, притаившаяся в траве, улучит момент и уку- сит. Что тогда будешь делать?

Велигорова видела, что Бравлин чем-то расстроен. Но не понимала чем, поскольку думала о том, что сказал ей Крекшин. Где-то там, в глубине души осколки любви к Истомину заставляли её думать о происшедшем. Но она не ведала, что Енай тоже понял её озабочен- ность, и ревность посетила его влюбленное сердце.

– Пойду, я княгинюшка, а ты скучай по мне.

Евдокия хотела сказать Енаю теплые слова, ведь этот мужчина становился с каждым днем все дороже её сердцу. Но внимание всех присутствующих было захвачено публич- ной перепалкой Девиера и Меньшикова, которая началось из-за того, что слуга, подносив- ший светлейшему его кубок с бургундским вином, толкнул Антона Мануиловича, кото- рый шел к государыне, позвавшей его. Девиер не стерпел, и влепил слуге оплеуху. Все это происходило на глазах у князя Меньшикова, и тот, заступившись за прислугу, слишком громко укорил зятя. И понеслось. Скандал бы продолжался и дальше, если бы Екатерина не призвала ругающихся вельмож, к порядку, а жена Девиера Анна Даниловна не отвела мужа в сторону. В этот время натанцевавшаяся Софья, решила найти своего мужа. Попро- щавшись с Лецким, она стала искать Ивана, но нашла только Крекшина.

– Вы не видели моего мужа? – спросила удивленно Истомина.

– Он уехал домой, и просил меня позаботиться о вас.

– Как домой? Без меня? – молоденькая женщина очень удивилась.

– Я порекомендовал ему не портить ваш праздник. Вы так увлеченно танцевали с этим заморышем Лецким.

– Я не понимаю, – Софья отшатнулась от слишком близко подошедшего Крекшина.

– Ну что вы такая глупенькая! – Димитрий улыбнулся половиной своего лица. – Я же ря- дом, я позабочусь о вас.

Крекшин хотел взять Софью за руку, но она не хотела этого. Этот человек вдруг показался

ей жутким отвратительным чудовищем. Она решительно отвернулась, и пустилась бе- жать. Среди гуляющих пар между столами с закусками она увидела Лецкого и Велиго- рову.

– Алексей Семенович! Алексей Семенович! – Софья подбежала к Лецкому, под удивлен- ный взгляд Евдокии. – Прошу, умоляю вас, проводите меня до дома. Я не знаю где мой кучер, и где мой муж. Мне плохо, умоляю, проводите меня!

Лецкий и Велигорова переглянулись.

– Да, здоровы ли вы, Софья Павловна? – спросила Евдокия.

– Я не знаю, – Софья бледнела на глазах, – Этот человек, он преследует меня, – тихо прого- ворила молодая женщина сквозь слезы, – я боюсь его.

Евдокия увидела, как издалека, словно хищник за добычей, Крекшин наблюдал за Исто- миной. Его цепкий взгляд не упускал ни одной детали. За этой сценой наблюдал и Брав- лин, и когда его взгляд встретился со взглядом Велигоровой, то он интуитивно почувство- вал, что нужно отослать к Евдокии юного Алексея Апраксина.

– Давай в моей карете, – тихо шепнула Евдокия Лецкому, который поддерживал за руку, бледную плачущую Софью. Крекшин не увидел, в какой момент к нему вместе со слугой с подносом с персиковой водкой, подошел Алексей Апраксин, и, скривив очередную рожицу, стал почивать Димитрия Осиповича водкой, да так шустро, что тот не увидел, куда пропала Софья и Лецкий. Когда он выпил все, что ему было навязано, то среди гос- тей, уже не было видно княжны. Крекшин почувствовал приступ разочарования и рассу- дочной ярости. Как жаль, он так рассчитывал на этот вечер. Алексей Лецкий не знал, как утешить Софью. Сидя в карете, она сначала все смотрела в окно, не преследует ли их Крекшин, а потом, успокоившись, разрыдалась у него на плече. Повторяя только одно: «я боюсь». И когда карета, остановилась у дома Истоминой, то она еще долго сидела, утирая слезы, а потом, окончательно успокоившись, посмотрела внимательно на Алексея. Он показался ей в этот момент таким приятным и таким нужным, что она не удержалась и поцеловала его. Лецкий не остановил её, пожалев расстроенную молоденькую женщину. И когда она его целовала, ей было отчего-то горько и сладко одновременно.

– Софья Павловна, довольно. Вас ждет ваш муж, – Алексей отстранился.

– Вы полагаете, он меня ждет? А не вы ли отговаривали меня от этого брака? Истомин не тот человек, за которого себя выдает. Это были ваши слова. Да, он не тот человек. Он ме- ня не любит, – вдруг сорвалось с уст Софьи.

Алексей не знал, как утешить Истомину. Её слезы вызывали в нем острый приступ чело- веческого сострадания.

– Софья Павловна. Он полюбит вас обязательно. Дайте ему время. Все наладится.

При словах «он полюбит вас» Софья опять расплакалась, думая не об Истомине, а об Андрее Верейском. Ах, этот князь Верейский. Как он может не желать видеться с ней, с его любимой Софьей. Почему он не ищет с ней встреч? Ведь она так красива и молода, что даже фаворит государыни заинтересовался ею. Истомина обняла Алексея, и прижав- шись к нему, роняла на его новенький камзол горькие слезы обиды.

– Вы должны успокоиться, – тихо шептал Алексей.

Но Софья разрыдалась еще с большей силой. Лецкий понял, что придется подождать, а потом непременно нужно вернуться к Евдокии. Из-за Софьи Велигорова вернулась домой очень поздно, время шло к полуночи. Ей очень хотелось отдохнуть. Велигорова вышла из кареты, и войдя в дом, встречаемая своей служанкой, с удивлением увидела князя Верейс- кого.

– Князь, вы?

– Да, княгиня, я прошу прощения за столь поздний визит.

– А это не могло подождать до утра? Ваш визит за рамками всех приличий, – возмутилась Евдокия. Верейский сел на предложенное ему место. Он внимательно смотрел на устав- шую женщину. А в его голове крутились мысли о его браке с Евдокией, которая в его мечтах, занимала роль надежной соратницы для осуществления его честолюбивых планов. Верейский понимал, что его молчание затягивалось. Но он никак не мог подобрать нуж- ные слова для такого важного объяснения.

– Итак, князь, чем обязана столь позднему визиту?

Верейский пристально посмотрел на княгиню, ловя себя на мысли, что эта женщина прия- тна ему, в ней достаточно очарования, которое может в дальнейшем вызвать в нем симпа- тию, а может и влюбленность, но все это в голове Андрея перекрывалось мечтами о госу- дарственной карьере, и Евдокия, как ему казалось, подходила ему для этого более других. Русский царь, и выгодное место при нем не давали ему покоя.

– Евдокия Федоровна, я пришел свататься, – тихо произнес Верейский, – окажите мне честь, станьте моей женой.

Сказать, что уставшая Евдокия была удивлена, ничего не сказать. Велигорова потеряла дар речи. Её не понимающий взгляд смотрел на Андрея. Это был конфуз.

– Андрей Васильевич, вы посетили мой дом в столь позднее время, чтобы просить моей руки?

– Не поймите меня превратно. Я не мог более ждать, и хотел объясниться, как можно ско- рее. Поскольку это решение я принял только сегодня.

Глядя на Андрея, Евдокии сначала подумала о том, что донос на Верейского уже поступил в Преображенскую канцелярию, и его, вероятно, скоро арестуют, но потом ей, почему-то вспомнился Иван, который упал к её ногам на празднике. Сколько разных эмоций за один день.

– Андрей Васильевич, вы просили меня поехать с вами в Москву, я решила, что поеду. А о нашем браке, я хочу подумать. Да и одобрение Федора Матвеевича неплохо было бы спросить.

Андрей встал и поклонился.

– Хорошо. Я подожду вашего ответа. Примите мои извинения за столь поздний визит.

Верейский поспешил уйти, его проводила до двери служанка. Он был доволен. Мужчина не ждал быстрого результата, но ему казалось, что он делает все правильно, и его ждет успех. Велигорова с грустью смотрела ему в след. Это стремительное сватовство напом- нило ей Федора. Как давно это было! Велигорова подошла к окну, за которым спал Петер- бург. Но все события дня незаметно растворились в ночи, и только униженный взгляд Истомина бередил ей душу, хотя слова Крекшина были столь ядовиты. Он казался таким раздавленным, что женщине сложно было справиться с чувством жалости к нему. Почему в самый неподходящий момент женщина всегда испытывает к мужчине некое сочувствие или сострадание? Усилием воли ей удалось отогнать от себя ненужные эмоции. Ей нужно обдумать более серьезные вещи. И её ждала поездка в Москву, ей надо поспособствовать тому, чтобы князь Верейский уехал из Петербурга как можно быстрее и избежал ареста, хотя бы на время. Евдокия очень на это надеялась. И потом Енай. Он с каждым днем ста- новится все дороже и дороже её сердцу, но прошлое назойливо и мешает нарождающейся любви.