Джорджетт Хейер - Подкидыш

– Бога ради, Джилли, что ты задумал? – взмолился Мэтью.

– Еще точно не знаю, – ответил герцог. – Но ты не переживай, Мэтт! Я не допущу, чтобы такое дошло до твоего отца или моего дядюшки Лайонела! Откуда пишет этот тип? – Он взял одно из писем. – «Синица в руках». Да, но только не я, мистер Ливерседж. Адрес почты в Балдоке. Видимо, он сам заходит за письмами. Но почему Балдок? Было бы логичнее затаиться где-нибудь в Лондоне! Возможно, у него имеются на то свои причины. Вполне вероятно, дело обстоит именно так, потому что стоит мне унюхать мошенника…

– А ты его унюхал? – скептически поинтересовался Мэтью.

– О боже, разумеется! И к тому же речь идет об очень хитрых мошенниках! Молодой человек с таким состоянием, как у меня, притягивает их словно магнит! Они толпились вокруг меня во время путешествия по Европе… пока не познакомились с Белпером! Бедняга Белпер! Он действительно мне пригодился!

Мэтью резко выпрямился на стуле.

– Джилли, как ты думаешь, возможно, Белпер мог бы…

– Нет, ни в коем случае! Эта история должна остаться внутри семьи. Кроме того, я впервые получил возможность чем-то заняться без посторонней помощи!

– Может, все-таки скажешь мне, что ты задумал? – произнес Мэтью.

– Я хочу нанести визит мистеру Ливерседжу. Если смогу его найти!

– Джилли, бога ради!.. – воскликнул уже не на шутку встревоженный Мэтью.

– Я должен понять, с кем мы имеем дело.

– Но это безумие! Если ты явишься на встречу с ним, он поймет, что ты собираешься откупиться. В таком случае он, скорее всего, удвоит цену!

– Но он не узнает, что я и есть Сэйл! – отозвался герцог. – Я предстану перед ним в качестве достопочтимого Мэтью Уэйра. Ты же сказал, что никогда его и в глаза не видел, поэтому он не догадается, что мы водим его за нос!

Его светлость озорно расхохотался.

– Джилли, ты действительно сошел с ума! – воскликнул Мэтт. – Даже если он не знает, как я выгляжу, он не может не знать, что я не разъезжаю по стране в экипаже с гербами на дверцах, в сопровождении полудюжины слуг и… О, я бы предпочел, чтобы ты оставил эти шутки!

– Но я не шучу! Конечно же, не собираюсь разъезжать в своем экипаже! Я воспользуюсь почтовым дилижансом или наемной каретой… или чем-нибудь в этом роде. Потрясающе! За всю свою жизнь я ни разу не ездил в почтовом дилижансе. Всегда только в своем собственном экипаже!

– Не стоит полагать, что поездка в дилижансе имеет хоть что-то приятное, – сурово предостерег его Мэтью. – Если бы ты сделал это столько раз, сколько я…

– Но я этого не делал, и мне хочется на собственном опыте узнать, что представляет собой окружающий мир!

– Неттлбед в ту же секунду известит нашего дядюшку!

– Я в этом нисколько не сомневаюсь. Пусть извещает, все равно он не узнает, куда я подевался. Так что им это не поможет!

– Но не поедешь же ты без слуги!

– Я поеду один-одинешенек! Как обычный безвестный мистер Дэш!

– Нет, Джилли, не стоит этого делать! Я уже сожалею, что все тебе рассказал!

Герцог только рассмеялся в ответ.

– Мэтт, не будь глупцом! – воскликнул он. – Я же не отправляюсь в волчье логово! Кроме того, отлучусь всего-то на день-другой! Я не собираюсь теряться навсегда!

– Нет, но… Что, если Ливерседж тебя узнает? Этого нельзя исключить!

Герцог на секунду нахмурился.

– Я не думаю, будто такое возможно, – наконец ответил его светлость. – Если он рыскал по Оксфорду, когда я там учился, тогда он мог меня видеть. Но ты же знаешь, с тех пор я очень изменился. И я вернулся в Англию только в прошлом году, а с той поры бо́льшую часть своего времени проводил в Сэйле.

– Весной ты был в Лондоне!

– Точно, но только не в том обществе, в котором вращается Ливерседж! Если бы ты лишь однажды увидел меня на улице, смог бы наверняка узнать при повторной встрече? Разумеется, если бы я был рослым и красивым парнем вроде Гидеона… Но я не столь приметен, Мэтт! Надеюсь, ты не станешь этого отрицать! Разве твой собственный отец не повторил бесчисленное количество раз, что я, к сожалению, совершенно неприметная личность?

– Да, но… то есть нет! – спохватился Мэтью. – Как бы то ни было…

– Как бы то ни было, я еду! Когда ты возвращаешься в Оксфорд?

– Я собирался отправиться туда завтра, однако семестр еще не начался. К тому же теперь, когда тебе пришла в голову эта безумная идея, мне лучше еще немного побыть в городе. Джилли, дядя Лайонел разорвет меня на части, если хоть что-то об этом узнает!

– Он ничего не узнает, – успокоил кузена герцог. – А тебе лучше уехать в Оксфорд, чтобы никто не заподозрил тебя в том, что ты имеешь отношение к моему побегу! Я напишу тебе туда, сообщу о результатах поездки. Но только не ввязывайся ни в какие скандалы, как от моего имени, так и от своего собственного! Если мне придется откупиться от Ливерседжа, я это сделаю. Относительно остального – а что такого со мной может случиться?

– Я не знаю, – обеспокоенно ответил Мэтью. – Но меня не оставляет ужасное предчувствие – что-то с тобой обязательно произойдет.

На следующее утро герцог проснулся с приятным ощущением того, что его ожидает нечто очень хорошее. Вспомнив о своих планах, он был вынужден признаться самому себе, что переговоры с мистером Свитином Ливерседжем вряд ли сулят море удовольствия. Тем не менее перспектива побега из дому на три или даже четыре дня казалась ему достаточно привлекательной, чтобы компенсировать возможные неприятные последствия общения с мистером Ливерседжем. Его светлость ожидало увлекательное приключение, и он прокручивал в голове различные планы побега в ожидании чашки горячего шоколада, который должен был подать ему Неттлбед и коим во всех домах, находящихся во власти лорда Лайонела, до сих пор еще поутру, прежде чем подняться с постели, баловали себя их обитатели.

Было совершенно ясно, что недопустимо делиться с Неттлбедом даже намеком об этих намерениях, потому что он, без сомнения, настоял бы на необходимости сопровождать Джилли в запланированной поездке, куда бы герцог ни направлялся. Если же его светлость откажется взять с собой Неттлбеда, тот наверняка, не теряя ни секунды, известит дядю о бунтарском поведении племянника. Как помешать Неттлбеду сообщить лорду Лайонелу об исчезновении герцога, упомянутый племянник не имел ни малейшего представления, но надеялся, что в течение дня ему удастся что-нибудь придумать. Если же спасительная идея так и не озарит его рассудок и лорду Лайонелу станет известно о его похождениях…. Что ж, он успеет вернуться в Сэйл-хаус прежде, чем его светлость предпримет какие-либо нежелательные действия. И хотя его наверняка ожидает ужасающий нагоняй, по крайней мере он сможет насладиться своей мимолетной свободой.

С деньгами проблем не было. Джилли едва успел разменять сто фунтов, которые Скривен взял для него в банке, так что ему не придется возбуждать подозрения дополнительными просьбами. Вскоре герцог сообразил: наибольшую сложность представляет необходимость собрать дорожную сумку.

Джилли понятия не имел, где хранятся его чемоданы и сумки. Это оказалось серьезным препятствием, и его светлость потратил несколько минут на обдумывание способов добычи столь жизненно важной информации, прежде чем ему пришло в голову, что он вполне может позволить себе новую сумку. Скорее всего, его собственные саквояжи имели печать. Он не мог утверждать это наверняка, но исключать подобное тоже было нельзя, поскольку те, кто заказывал для него такие вещи, страдали чем-то граничащим с манией, вынуждающей их снабжать все подряд либо его гербом, либо огромной буквой С со множеством завитушек и вензелей.

Ему также были нужны рубашки, пижамы, галстуки, манжеты, щетки, расчески, бритвы и, вне всякого сомнения, сотни других предметов, которые всегда собирал для него слуга. У Джилли был несессер, однако взять его с собой он не мог. Также не мог он прихватить и щетки со своего туалетного столика, поскольку они тоже были снабжены его гербом. А если изъять несколько сорочек и галстуков из горы вещей в шкафу, не заметит ли это Неттлбед, прежде чем его подопечный успеет погрузиться в какой-нибудь экипаж? Не настигнет ли он его уже за воротами дома? Герцог решил, что вынужден пойти на этот риск, ведь он мог приобрести мыло, щетки и чемодан, но сомневался, что купить сорочку будет столь же просто. Сорочки изготавливались на заказ, так же, как сюртуки и брюки. Однако незаметно вынести из Сэйл-хауса кипу одежды представлялось для герцога практически невыполнимой задачей. Он все еще ломал голову над тем, как ему преодолеть это препятствие, когда вошел Неттлбед и осторожно отдернул полог.

Герцог сел в постели и сдернул ночной колпак. В огромной кровати он казался до смешного маленьким, напоминая мальчишку-подростка. Поэтому не было ничего удивительного в том, что Неттлбед приветствовал его, укоризненно пожурив за то, что накануне Джилли лег спать так поздно.

– Я не ожидал, что ваша светлость проснется столь рано! – произнес он, качая головой. – Вам следовало бы поспать еще хотя бы пару часов! Я думал, мистер Мэтью вообще никогда не уйдет. В три часа ночи он все еще был здесь и не позволял вам лечь в постель!

Герцог взял у слуги чашку с шоколадом и начал пить его маленькими глотками.

– Не дури, Неттлбед, – ответил он. – Ты отлично знаешь, что во время сезона я нередко ложился спать после трех, а порой и гораздо позже!

– Но сейчас не сезон, милорд, – непоколебимо стоял на своем Неттлбед. – Более того, вы часто были очень утомлены, и, когда мы покидали город, его светлость обратил на это мое внимание. Он высказал пожелание, чтобы вы ложились спать рано и набирались сил. Кроме того, мне отлично известно: если бы здесь был он, мистера Мэтью вывели бы за дверь за ухо! Поскольку его светлость никогда не терпел и не потерпит бесцеремонных замашек мистера Мэтью! Я также считаю своим долгом сообщить вам, милорд, что очень приятная новость, о которой ваша светлость так доверительно мне вчера поведал, известна всему дому, включая кухонную прислугу, получающую не более шести фунтов в год и никоим образом не относящуюся к старшим слугам!