во всю ерничали и донимали Макарова, но про себя подарку радовались. Макс бесился и в ответ на ядовитые замечания сокурсников часто и зло огрызался: -

У всех отцы как отцы, а этот только через парадный ход в машине с мигалками сына навещает. Мы, Петр Первый, с визитом высочайше пожаловать изволили. Один,

без супруги. Хотя идея с компьютерами, честно говоря, понравилась ему. Папочка, сам того не подозревая, в самую точку попал. Дело в том, что в выходные

Макаров наконец воспользовался электронным адресом Полины. Он написал девушке анонимное письмо. Ох и намучился же Макс с ним! Сочинял текст полдня. Набирал,

морщился, решительно все стирал, набирал заново и опять оставался недоволен. Несколько раз в комнату порывалась зайти мать, но, разозленный очередной неудачей,

сын без долгих разговоров решительно выпроваживал ее вон. В конце концов Макс решил остановиться на простом, но элегантном, на его взгляд, варианте. Несколько

раз перечитав послание, он, почти удовлетворенный результатом, пожелал себе ни пуха ни пера и нажал на клавишу «отправить». Оставалось дождаться ответа.

В том, что он будет, Макс не сомневался. Более того, он ясно видел, как Полина открывает ящик и с удивлением читает его письмо. Представлял, как медленно

розовеет ее лицо, как она хмурится, а потом, чуть улыбаясь, подносит руки к клавиатуре и строчит ответ. Пусть помучается, гадая, кто же, ну кто же ее загадочный

поклонник, злорадно думал Макаров, потирая руки. Вот и посмотрим, прав он на счет богатого дяди или нет. Если Полина его не любит, она обязательно Максу

ответит. И она ответит! Точно ответит. Во вторник привезут компьютеры, а значит, если повезет, уже к пятнице он все узнает. Только одно портило Максу настроение:

отец наверняка устроит в училище театр одного актера. Мысли, что тот образумился и намерен совершить бескорыстный поступок, Макаров-младший не допускал,

а поэтому, с одной стороны, стыдился предстоящего визита отца, а с другой, страшно злился. По его милости только ленивый не спросил Макса с притворным

беспокойством: - Скажи, пожалуйста, а твой папа предпочитает, чтобы пол мыли с «Тайдом» или с «Ариэлем»? А то мы сгоняем, если чего, - и все в таком духе.

Первое время Макс огрызался, говорил что-нибудь вроде: «Папуля обожает, когда полы вымыты языками болтливых кадетов». Но потом махнул рукой и только устало

кривился в ответ на многочисленные шутки, ни одна из которых, к слову сказать, не показалась ему забавной. Однако, как выяснилось, главное испытание было

уготовано Максиму не сокурсниками, а командованием. Они-то больше всего шороху в связи с завтрашним визитом Петра Макарова и наделали. Даже начальник училища

время от времени спускался во двор и самолично проверял, как идет подготовка. Но дальше – еще хуже… Философ вызвал Макса в коридор и… поставил его в известность,

что генерал-майор Матвеев намерен провести для гостя открытый урок. - Угадай, чей взвод был выбран как образцовый? – ласково, заранее предвидя реакцию

Макарова, спросил Кантемиров. Сделав вид, что задумался, Макс неуверенно поинтересовался: - А сколько вариантов? - Правильно угадал, - похвалил прапорщик,

- Ваш. Но есть и еще один сюрприз – завтра самым образцовым курсантом будешь ты, - заметив, как у Макса в буквальном смысле отвисла челюсть, Кантемиров

поспешил его успокоить: - Не боись, мы все продумали. Выучишь одну тему – мы решили на Менделееве остановиться… только хорошо выучишь, - он пригрозил пальцем,

а затем сжал плечи Макарова так сильно, что тот чуть не икнул, и радостно потряс его, - Получишь законную пятерку. Радуйся! И прапорщик, насвистывая, удалился.

На следующий день Максу удалось отвертеться от торжественной встречи отца. Он так и видел, как ему вручают букет, прилизывая волосы и, легонько шлепнув,

толкают прямо в объятия счастливого родителя. Репортеры, естественно, мигом хватают камеры. Встреча крупным планом, теперь чуть левее… еще одна улыбочка.

Не дождетесь! И хотя майор Василюк был несколько озадачен тем, что суворовец предпочел самостоятельную по физике встрече с отцом, настаивать он не стал.

Уже легче. Но впереди была еще злосчастная химия… Пацаны вели себя на удивление тихо: вошли в класс, расселись по местам и, положив руки на парты, прилежно

уставились на доску. Издеваются, догадался Макс и прищурился. Ну, погодите! Урок уже начался (условно, конечно, потому как все, включая химика, постоянно

пялились на дверь), когда в класс, постучав, вошли начальник училища и сияющий Петр Макаров с охапкой роз (Макс так и знал) в руках и счастливой улыбкой

на лице. - Сидите-сидите, - сказал он, опередив Матвеева. Тому это явно не понравилось. Но Макаров гость (и гость почетный), поэтому генерал-майор промолчал

и только незаметно кивнул растерянным суворовцам. Все, включая гостей, расселись, и химик, внимательно изучив журнал (переигрывает, хмыкнул Макс), поднял

голову и сказал: - А сейчас своими соображениями относительно выдающегося химика Менделеева с нами поделится суворовец Макаров. Не спеша поднявшись, Макс

краем глаза заметил, как, удовлетворенно откинувшись на спинку стула, по-хозяйски расслабился его отец. Макс вышел к доске, на которой была предусмотрительно

вывешена периодическая таблица Менделеева. Химик подал ему указку и ободряюще улыбнулся: - Давай, Макаров, удиви нас. Удивить? Это запросто! Макс взял

указку, почесал переносицу и начал: - Еще великий психиатр Зигмунд Фрейд говорил, что сны есть выражение бессознательного. И у людей зрелого возраста они

выдают тайные страхи, заложенные в нас в самом раннем детстве. Кто-то громко закашлялся. Химик. Ох какие мы нервные! Макс выдержал паузу и продолжил: -

Так давайте же рассмотрим сон Менделеева, давший миру сию знаменитую таблицу, - мальчик важно ткнул указкой в доску, - с точки зрения психиатрии. Чем является,

- он выразительно потряс рукой, - чем является она, как не обычным проявлением детских комплексов, связанных с жестоким обращением, которое, несомненно,

имело место в жизни маленького Димы! Обведя глазами заинтересованно притихшую аудиторию, Макс спросил, обращаясь к Перепечко, который сразу растерялся

и беспомощно оглянулся на химика: - Вот тебя, например, в детстве отец обижал? Не найдя поддержки в полных отчаяния глазах преподавателя, Степа отрицательно

замотал головой. - Счастливчик! – горько вздохнул Макс, - Отцы ведь бывают разные, - тут он все-таки не удержался и посмотрел на Макарова-старшего. Бросив

мимолетный взгляд на откровенно шокированного генерала, отец нервно забарабанил пальцами по столу. Потом наклонился и прошептал что-то на ухо Матвееву.

Тот кивнул. - Но родителей не выбирают. И скорее всего, нашему великому химику Дмитрию Менделееву не повезло с отцом, - закончил мысль Макс в абсолютной

тишине. Матвеев и Петр Макаров встали практически одновременно. Генерал глянул на химика, который, побледнев, сидел, неестественно выпрямившись. - Ладно,

не будем смущать ребят. Я еще обещал показать нашему гостю казармы. Облегченно закивав, химик поднялся. Когда отец проходил мимо Макса, он задержался на

минуту, посмотрел на сына и, недовольно покачав головой, вышел вслед за Матвеевым. Макс устало опустил указку. 4. В столовой Илью Синицына ожидают сразу

две неприятности. Во-первых, на обед дают свекольник, которого он терпеть не может. А во- вторых, Сырников противно намекает на то, что телефон Макарова

украл он, Синицын. Сырников видел его в выходные на рынке, продающим мобилку. Синицын нервно огрызается. Но полный радостного веселья Сырников начинает

его шантажировать. Илье не куда деться. После их разговора, к Синицыну подходит Леваков и подозрительно спрашивает, какие у него дела с этим типом? Илья

недовольно отвечает – что, у него не может быть своих тайн? Леваков усмехается и говорит – конечно, могут.

Глава четвертая. 1. Укутавшись в одеяло, Полина сидела на кровати и почти не мигая смотрела на темно-синие обои, которыми была оклеена ее комната.

На коленях лежала книга, про которую она давно забыла, а в ногах грелся, урча, полугодовалый котенок. Уже несколько дней Полина не ходила на работу. Ей

поручили подготовить приветственную речь в честь визита отца Максима Макарова, а она всех подвела. Ну и пусть. В конце концов, имеет она право заболеть

или нет? Впрочем, Полина не была больна, а лежала в постели просто так – пряталась. Ей был необходим тайм-аут: требовалось мысли в порядок привести и решить,

что делать дальше со своей жизнью. Вот она и придумала про болезнь. Плохо, конечно, что подставила Матвеева (голос начальника училища сразу потускнел,

когда Полина, нарочно покашливая, сказала, что не сможет прийти, но что еще ей оставалось делать? На душе у нее так тяжело, что проку от нее сейчас все

равно никакого не было. Девушка поморщилась. Отговорки. И как ни пыталась она убедить себя в обратном, все было тщетно. Равнодушно засунув в рот очередную

шоколадную конфету, Полина погладила котенка, который тут же мурлыкнул во сне, и, закрыв книгу, улеглась на живот. Как хорошо быть маленькой! Уткнешься

в колени матери, и кажется, что все беды сразу уходят, а проблемы решаются сами собой. Очень не хватало сейчас Полине маминых коленей и успокаивающей теплой

руки, легко скользящей по голове. Все шло совсем не так, как должно было быть. Как представлялось в детстве. А мама бы обязательно что-нибудь придумала.

Раньше Полина мечтала, что вот она наконец вырастет и начнет работать (причем работа обязательно будет какой-нибудь необыкновенной – нужной людям и захватывающей),

а потом в один прекрасный день вдруг появится ОН (высокий, добрый, темноволосый), и закружится, завертится страстная, волшебная любовь (которая непременно