– Кстати об этом. Мама сказала, что хочет, чтобы ты сам что-то приготовил. – Я усмехнулась, слизывая яблочный сок с ножа.

– Что? – Пакет с молоком замер на полпути к его рту, и он удивленно посмотрел на меня.

Я кивнула.

– Ага. Она сказала, что ты никогда не сможешь стать хорошим мужем, если не будешь уметь готовить.

– Ты сама готовить не умеешь. – Он отпил молока и поставил коробку обратно в холодильник.

– Как хочешь. Я пошла делать уроки. Мама оставила записку на столе. – И я поспешила в свою комнату, перескакивая через две ступеньки.

Моя комната полностью описывала меня. Огромный плакат с изображением Альберта Эйнштейна висел над компьютером, лампа над кроватью и, конечно, плакат моего героя – Хан Чха Кё – на двери. Он был мастером тхэквондо и достиг девятого дана – самая высокая степень в тхэквондо. Он был Великим Мастером. Мой Сабум ним был весьма опечален, когда Хан Чха Кё умер в 1996 году. Все мои ти, начиная с белого и заканчивая черным поясом, висели на зеркальной дверце моего шкафа.

(прим. переводчика. Сабум ним – инструктор, учитель, мастер не ниже пятого дана. Ти – пояс, символизирующий уровень обучения в тхэквондо)

И, конечно, одно из самых больших моих достижений – три полки с коллекцией Beanie Babies. Эй, у каждой девочки есть свои недостатки.

(прим. переводчика. Beanie Babies – коллекция мягких игрушек с наполнением в виде пластиковых шариков)

Я устроилась на полу, включила музыку и разложила вокруг себя учебники и тетради. Покусывая кончик карандаша, я решила начать с проекта по психологии. Я ненавидела психологию, но выбора не было. По-моему, все это не имеет смысла. «Как ты относишься к своей матери?». Кого это волнует? Проект нужно будет сдавать только в конце семестра, но я решила, что лучше начать его прямо сейчас, а то буду откладывать до бесконечности.

– I’ll be back, – пробормотала я, имитируя Арни.

Под звуки музыки я ответила на большинство вопросов, почти закончила с математикой и теперь могла полностью сконцентрироваться на психологии. Миссис Филдс хотела, чтобы в проекте были сравнение и контраст. Сравнение и контраст чего с чем?

Со вздохом я прислонилась к кровати и посмотрела в окно. Солнце уже начало садиться, и последние яркие лучи почти ослепили меня. Я с удивлением заметила, что уже почти шесть.

– Эй, дурочка! Ужин! – завопил Крис снизу.

Я мысленно усмехнулась, положила карандаш и отправилась ужинать.


* * *

Пронзительная трель звонка заставила студентов поспешить в классы: болтовня, поспешные шаги и хлопанье металлических дверей шкафчиков – эта какофония стала почти оглушительной. И я направилась на урок английской литературы к немного эксцентричной бывшей хиппи миссис Грэхам. Хотя этот предмет не был в списке моих любимых, но, благодаря преподаванию, невозможно было его не изучать и не наслаждаться этим. Она говорила тихо, но необычный и проницательный взгляд на писателей и литературу был свежим и интересным. Если бы моей страстью не были наука и медицина, я бы, наверное, выбрала другой путь, остановившись на английском языке.

По дороге домой я замерзла еще больше, чем вчера; опадающие листья возвещали первые шаги наступающей зимы. В этом году зима, наверняка, будет ранней. Это единственное, за что я благодарна отцу. Прежде чем они с мамой расстались, когда мне было одиннадцать, мы с ним часто гуляли и смотрели на деревья и растения в это время года. Он научил меня, в чем искать признаки смены сезонов.

Для того чтобы ехать на велосипеде, было уже слишком холодно. Когда я буду возвращаться в семь – будет еще хуже. Самое время достать свитер из шкафа.

– Привет, милая. Как прошел день? – Мама сидела на диване, читая свежий номер «Ридерз Дайджест».

– Привет. – Я свалилась на диван рядом с нею, и она автоматически взъерошила мне волосы, когда я опустила голову ей на плечо. – Нормальный день. Длинный. А у тебя?

Она прислонилась щекой к моей голове.

– Хороший день. Первый относительно свободный на этой неделе после ухода Вики. Я совершенно неспособна была что-либо делать сегодня. Не понимаю, почему они думают, что когда кто-то увольняется, им не надо нанимать другую медсестру на ее место. Они что, действительно считают, что мы сможем работать за себя и за того парня?

– Сочувствую, мам. Они – богатые задницы, которые заботятся о всемогущем долларе, а не о своих служащих или пациентах.

Мама подняла голову и посмотрела на меня.

– Когда это ты стала такой пессимисткой?

Я усмехнулась и пожала плечами.

– Хотя ты и права. – Она вздохнула. – Норман снова зазывал меня к себе в частную клинику. Выгода в деньгах небольшая, зато появится свободное время.

– Ну, – я отодвинулась от нее, чтобы заглянуть в утомленное лицо. – Если это сводится к сохранению твоего душевного здравия или зарабатыванию денег – я не вижу выбора.

Она улыбнулась, обнимая меня.

– Иди, перекуси. Я испекла брауни.

(прим. переводчика. брауни – шоколадные пирожные с орехами)

Мое лицо тут же прояснилось.

– Ghirardelli? – Мама кивнула.

– Клёво! – Я спрыгнула с дивана, чуть не свалившись на пол, спеша наложить руки на пирожные.

(прим. переводчика. Ghirardelli – фирма, изготовитель шоколада Ghirardelli Chocolate Company)

– Какие планы на вечер?

Мой рот был переполнен сладостями, так что я не сразу смогла ответить. Мама прошла на кухню и налила себе кофе.

– Нужно идти работать. Марти перенес занятие.

– О. Ну, почему бы тебе тогда не взять машину? Уже довольно холодно для велосипеда. Последнее, что мне нужно – это больная Андреа на руках.

– Спасибо. Не ожидала.

Некоторое время мы стояли молча – я набивала рот пирожными, она потягивала кофе. Наконец, я наелась.

– Где Крис?

– У Брайана, из новой семьи, что недавно сюда переехали. Они довольно сильно сдружились.

Я безразлично пожала плечами и схватила ключи с полки.

– Мне нужно идти. Вернусь вечером.

– Я люблю тебя, дорогая. Будь осторожна.

– Я тоже тебя люблю. Буду. До скорого.


***

Я лежала на кровати и смотрела в потолок под музыку Eagles ‘Greatest Hits’. Мне требовалось отдохнуть после трех часов беспокойной работы. Я была ассистентом в Rothman Labs, и мне это нравилось. Сегодня мы работали над образцами чистого асбеста для начальных классов. Приятно было немного расслабить мозг. Тем более что сегодня был четверг – мой любимый день, и это означало, что завтра будет пятница.

Когда зазвонил телефон, я и не подумала пошевелиться. Не хотелось ни с кем разговаривать. Все равно звонили не мне.

Тук, тук.

– Андреа, милая, возьми трубку. – Раздался из-за двери голос мамы. Я с изумлением уставилась на закрытую дверь.

– Что?

Дверь открылась, и мама подала мне трубку. Когда я взяла телефон, она вышла из комнаты. Пару секунд я смотрела на трубку так, будто она была змеей, которая может укусить. Наверное, это бабушка?

– Да?

– Привет, эм-м, это Энди?

– Да, – я абсолютно не узнала голос девушки на другом конце провода.

– Прости, что беспокою тебя. Это – Холли Корриган.

Я удивленно подняла брови. «Что за…»

– У меня тест завтра, и я начинаю ужасно волноваться. Я не видела тебя в библиотеке после уроков, и не знала, где еще можно тебя найти.

– И тебе нужна помощь? – спросила я, поудобнее устраиваясь на кровати.

После секунды тишины, раздался тихий ответ:

– Да.

Я не смогла сдержать усмешку.

– Хорошо. Знаешь, где я живу?

– Нет. В школьном справочнике есть только телефон.

– О, ясно. Ну, я живу прямо на углу Тео и Ларк.

– Правда? Это всего в шести кварталах от меня.

– Ну, хорошо. Значит тебе недалеко идти.

– Спасибо, Энди. Я ценю это.

– Нет проблем. Скоро увидимся.

Я выключила телефон и вздохнула. Ничего себе. Холли Корриган придет ко мне домой.

– Черт.

Я вскочила и оглядела комнату. Не так плохо, как могло бы быть. Я быстро собрала разбросанную по полу одежду в корзину для белья, а книги поставила на полку.

Услышав дверной звонок, я посмотрела на себя в зеркало и пригладила волосы. На мне были зеленые шорты и белая футболка.

– Андреа!

– Иду, иду, – пробормотала я, открывая дверь как раз вовремя, чтобы услышать:

– Так тебе нравятся брауни?

Закатив глаза, я начала спускаться по лестнице. Холли стояла у двери. На ней были фланелевые штаны, кеды и тяжелое пальто. Услышав шаги, она повернулась ко мне, а моя мама исчезла на кухне.

– Привет, – сказала она. – Мне обещали брауни. – Она улыбнулась, явно радуясь этому событию.

– Ну, если ты можешь одновременно слушать и жевать, все в порядке.

Мама вышла из кухни с подносом с двумя брауни и салфетками.

– Спасибо, миссис… – Она посмотрела на меня.

– Литтман.

– Литтман. – Она улыбнулась, так же как и моя мама.

– Не за что. Развлекайтесь. – И мама вернулась на кухню к включенному телевизору.

– Ну, хм, готова?

Холли посмотрела на меня, пирожное уже было у нее в руке. Я повернулась к лестнице и слышала, как она жует и мычит от удовольствия. Включив верхний свет, я отошла в сторону, чтобы позволить ей войти. Холли жевала брауни и оглядывала мою комнату.

– Это самое интересное. – Она с усмешкой показала на мою коллекцию Beanie Babies.

Я чувствовала себя немного неуютно, прекрасно понимая, что это немного странное собрание для семнадцатилетней девушки. Но я с десяти лет так и не смогла избавиться от этой навязчивой идеи.

– Э, ну… Знаешь… – Я переминалась с ноги на ногу, глядя в пол. – Так, как тебе брауни? – Не могу поверить: Холли Корриган в моем доме и стоит посреди моей комнаты! Это все равно, что принимать в гостях Джулию Робертс, только в подростковом стиле.

– Замечательные. Хочешь? – Она предложила второе мне. Я покачала головой, подняв руку.