Ширли Конран - Остров амазонок

Дети из богатых семей даже не предполагают, что с ними может случиться что-то ужасное.

Уверенный в себе молодой антрополог, принадлежащий к одной из старинных, богатейших и могущественных семей в Америке, почти не испугался, когда его лодка перевернулась. Его предупреждали, что лодке требуется более мощный двигатель и небольшая загруженность, но юноша был не менее упрям, чем остальные члены его знаменитой семьи. В данной ситуации ему просто не повезло, потому что вокруг бушевал шторм, который, казалось, сосредоточил всю свою мощь на том, чтобы оторвать его пальцы от скользкого борта. Волны высотой в десять футов снова и снова обрушивались на него, заставляя захлебываться, цепляясь в буквальном смысле слова за свою жизнь в темной бурной ночи. И все же он не паниковал.

Перед закатом, когда лодка почти уже достигла острова, один из членов экипажа доложил о появившейся течи.

Тем временем начался шторм. Солнце ослепительно ярко сияло на потемневшем небе, влажный воздух нагрелся, темно-пурпурная поверхность океана дрожала и искрилась, свет становился ярким, резким и невыносимым, – как огни рампы, – в то время как синевато-багровое небо наливалось свинцом, а горизонт стал черным. Наступила гнетущая тишина, не нарушаемая ни ветром, ни раскатами грома.

Затем воздух исчез, словно чьи-то легкие вдохнули его, и разразилась буря. Одна десятифутовая волна ударилась о борт и толчком отбросила юношу назад. Он пополз на корму, к лоцману, преодолевая сопротивление ветра и воды.

– Хозяин, у нас неполадки с двигателем.

Юноша вслушивался в неровный шум мотора.

– Далеко до острова?

– Миль пятнадцать, хозяин.

При этих словах двигатель совсем заглох. Вода полилась через леера.

В течение трех минут лодка была затоплена, а спустя тридцать секунд – перевернулась.

Его предупреждали, что течение в сторону от юго-западного побережья Новой Гвинеи быстрое и коварное и что море Арафура – наиболее наводненное акулами место в мире. Само побережье было не менее опасным и зловещим: мангровые заросли, болота, непроходимые топи, зыбучие пески и на много миль вокруг гнилая стоячая вода: устья многих рек образовали целые угодья для крокодилов-людоедов, гигантских пиявок и ядовитых змей.

За береговой линией находились угрожающего вида джунгли – одно из немногих оставшихся неизученными мест на Земле. Многие из населявших их племен все еще жили в каменном веке, охота за головами и каннибализм по-прежнему практиковались в этих краях. А так как юноша был антропологом, то именно эти обычаи и привели его и его фотографа, крепкую молодую женщину, стремившуюся к известности, в этот район. Они направлялись на запад, к маленькой группе внешних островов дальше Пауи, где рассчитывали провести следующие три месяца в примитивном племени балу.

Особенный интерес у юного богача вызывал вопрос взросления в примитивных культурах: казалось, их молодежь не обладает комплексами смущения и насилия, одиночества и неврозов западных подростков, испытываемыми в переходном возрасте к зрелости и социальной ответственности. В некоторых племенах, таких, например, как балу, приготовление к взрослой жизни длилось не годами, а занимало всего несколько месяцев, которые считались наиболее важной частью человеческой жизни. В этот период и мальчиков, и девочек с помощью различных физических упражнений тренировали и учили полагаться только на себя, переносить моральную и физическую боль. На этих ритуалах никогда не присутствовали белые люди.

Если бы он подал официальную заявку о поездке, она была бы отклонена. Местные власти никогда не позволили бы экспедиции посетить балу – одно из наиболее воинственных племен – без вооруженного эскорта. Но юноша знал, что он никогда не убедит балу позволить ему присутствовать при их тайных ритуалах, если его будет сопровождать полиция, поэтому он сказал властям, что собирается обследовать пустынный береговой район прямо к югу от их лагеря.

В результате этого обмана безумно дорогостоящая международная спасательная команда, брошенная на его поиски, прочешет сотни миль в сторону от того места, где перевернулась его лодка.

Молодой человек, страстно увлеченный своей работой, пренебрег всеми предупреждениями об опасности посещения племен. Его маленькая экспедиция была хорошо вооружена и экипирована на любой случай, достаточно было и товаров для обмена: стальных топоров, табака, ножей, дешевых транзисторных приемников. Возможно, он был таким упрямым, потому что подсознательно предпринял эту опасную экспедицию в качестве своеобразного обряда посвящения для самого себя. Он решил доказать всему миру – и своему отцу тоже, – что он не просто испорченный богатый ребенок.

В этой экспедиции молодой человек надеялся достичь чего-нибудь серьезного, чего-нибудь, чего нельзя просто купить за деньги. Возможно, он также хотел избавиться от давления славы, богатства и ставшего притчей во языцех борцовского духа.

Юноша был хорошим пловцом. Цепляясь за перевернутую лодку, он не испытывал особого страха. Вместо него он чувствовал негодование и последовавшее за ним отчаяние. Все оборудование экспедиции, с такой тщательностью подобранное, погружалось теперь на дно океана.

Держась за борт лодки, лоцман крикнул, что скоро стемнеет – им следовало вскарабкаться на выступающую часть лодки на ночь, а с наступлением утра он и его напарник поплывут к берегу. У двоих пловцов увеличивались шансы добраться до помощи, иначе им останется только дрейфовать на юго-восток – прочь от земли, повинуясь сильному течению.

Весь следующий день белые мужчина и женщина цеплялись за лодку, пока безжалостное солнце высасывало все соки из их тел. Они знали, что без воды смогут продержаться два, может, три дня. Когда к ночи спасательная лодка так и не появилась, стало ясно, что пловцы не добрались до берега.

С наступлением второй бессонной ночи потерпевшие кораблекрушение стали бояться того, что задремлют и соскользнут в воду.

Когда темнота сменилась рассветом, антрополог и его спутница слепо заморгали, глядя на восходящее солнце, и уставились воспаленными глазами в пустынное море. Они знали, что бодрствовать и третью ночь они уже не смогут.

Молодой человек наблюдал, как солнце прокладывает блестящую дорожку на пурпурном море Арафура. Впервые за все время он ощутил настоящий страх. Страх сменился надеждой, когда он заметил в отдалении темное пятно.

Пятно ширилось и приобретало зеленый цвет по мере того, как течение приближало к нему перевернутую лодку. Через час они уже видели вершины гор, скалы, белые песчаные пляжи и аквамариновую полоску воды, опоясывающую остров.

Совсем скоро перед ними открылся вид на лагуну. Это была маленькая бухточка примерно в милю шириной, в кольце коралловых рифов и в пенных брызгах разбивающегося о них прибоя. В коралловом кольце был небольшой промежуток; прежде чем их перевернутая лодка натолкнется на рифы, они смогут соскользнуть в воду и поплыть вперед. Чем дольше они оставались в воде, тем больше был риск оказаться замеченными акулами, но если они оставят лодку слишком поздно, то могут упустить этот проход в рифах.

Молодой человек повесил себе на шею связанные за шнурки кроссовки. Семь минут понадобилось ему, чтобы подавить свой страх и соскользнуть в зеленоватую воду; за ним последовала испуганная женщина-фотограф.

Плыть оказалось намного труднее, чем они ожидали, а расстояние до берега – намного дальше, чем рассчитывал мужчина. Он обернулся к своей спутнице, которая отстала и была довольно далеко позади.

Юноша выплюнул соленую воду и повернул назад.

Он схватил ее за воротник рубашки как раз в тот момент, когда бледное лицо женщины уже скрывалось под водой. Плывя к берегу, он тянул за собой ее безвольное тело. Он ожидал, что проход через коралловый пояс будет сложным, но им удалось проскользнуть на волне прилива.

Извилистая полоска белоснежного песка была окружена высокими черными скалами. Слева, сверкая на солнце, по скале струился водопад. Обессилевший мужчина коснулся ногами дна. Последним усилием он вытянул обмякшее тело своей спутницы из прозрачной воды на песок. В полубессознательном состоянии они лежали, не двигаясь.

Женщина первой пришла в себя. Она села и первым делом схватилась за шею. Слава богу, ее фотокамера была на месте. Слегка ободренная, она натянула мокрые кроссовки, поднялась и побрела по пляжу. Листья кустов и пальмовые ветви слабо шевелились, словно перешептываясь. Она вдохнула насыщенный теплый запах и расслабилась. Все-таки им удалось сделать это!

Приближаясь к водопаду, она слышала только его тяжелый, настойчивый рокот. Дрожа от усталости, сходя с ума от жажды, она карабкалась по скользким камням к живительной влаге.

Напившись вволю, она огляделась, но поблизости не было ни большой раковины, ничего, что можно было бы использовать как емкость для воды. Надеясь, что ей хватит сил дотащить своего спутника до водопада, женщина обернулась.

На белоснежном песчаном пляже над лежавшим без сознания молодым человеком стоял огромный, в одной набедренной повязке абориген. Гигант медленно занес над головой острогу и одним резким движением всадил ее в грудь юноши.

У женщины перехватило дыхание. Она не могла поверить своим глазам.

Абориген неторопливо вытащил острогу из груди, затем тем же сильным жестоким движением снова опустил ее.

Женщина повернулась и побежала.

На пляже ей негде было спрятаться. Озираясь в отчаянии по сторонам, она заметила узкую заросшую тропинку, ведущую вверх от водопада между черными камнями. Не задумываясь, она стала карабкаться по тропинке.

Добравшись до вершины скалы, она согнулась, чтобы се силуэт не выделялся на фоне неба. Спрятавшись за высокими растениями, она присела на корточки и стала ждать. Она не слышала ничего, кроме стрекотания цикад, резких криков попугаев и чистых высоких нот птичьего пения. Она осторожно перебралась через вершину скалы, затем медленно огляделась: никого не было видно.