– И я тебя люблю, – ответил Клим. Ему стало тепло и спокойно. Он посмотрел на Иветту, лицо которой было расслаблено и безмятежно. Часть страхов, связанных с прошлым, осталась позади. – Спасибо, мам!

Дверь в палату открылась, и вошел Серов–старший. Климу показалось, что за эту неделю он сильно постарел. Мама напряглась и отошла в глубь палаты. Она всегда нервничала, когда видела Серова.

– Если ты пришел сказать, что новостей нет и все, как и вчера, то можешь уходить! – решительно сказала она, скрестив руки на груди.

– Ухудшения нет, – кладя руки в карманы халата, сказал Серов и посмотрел на него. – Это главное.

– Сколько она еще пробудет в таком состоянии?

– Неизвестно. Все зависит от ее организма.

– Да, ты это уж говорил, – опуская голову, печально проговорила мама.

– Мы делаем все, что в наших силах, чтобы вытащить ее. Но далеко не все в наших руках, – сказал Серов.

– Еще бы не делал! Под суд же не хочется идти! – зло сказала мама, и на её щеках выступили красные пятна. – Если Иветта не очнется, я сделаю все, чтобы эта клиника и ты вместе с ней исчезли с лица города! И ты знаешь, что я могу это сделать!

– Надеюсь, тебе от этого станет легче, – ссутулившись, ответил Серов. Еще раз посмотрел на Клима и вышел.

– Не он оперировал Иветту, – тихо сказал Клим.

– Но он виноват в том, что позволил работать в своей клинике идиотам! – вспылила мама и бросила взгляд на дочь. – Ей всего двадцать четыре! Что, если она пролежит так, пока сердце не остановится?

– Десять минут назад ты верила в то, что твоя дочь победительница, – напомнил Клим.

– Мне сносит крышу, когда я вижу этого человека, – призналась мама и села на стул. Отпила несколько глотков воды, из стакана, что стоявшего на прикроватной тумбочке.

– Чем он так выделяется на фоне других людей? – опускаясь перед ней на корточки, спросил Клим. – Что в нем особенного?

– Он твой отец.

– Что? – не поверил своим ушам Клим.

– Я не хотела тебе об этом говорить, но потом подумала, что ты должен знать правду, – виновато сказала мама. – В конце концов, наши с ними отношения тебя не касаются, ты вправе выстраивать с ним свои.

– Он знает, что я его сын? – ошарашенно произнес Клим.

– Нет, я ему не говорила о том, что беременна. Но он мог догадаться, я заметила, как он смотрел на тебя. Чувствует, наверное.

От мысли, что Макс его брат, Климу почему-то стало смешно. Странные у него все-таки родственники! Или это он с приветом, раз ему так кажется?

– И когда ты ему скажешь?

– Как соберусь с мужеством, – ответила мама. – Может быть, через пару недель. Я сообщу тебе об этом красиво и торжественно.

– С салютом и автоматной очередью, – улыбнулся Клим.

– Моя молодость пришлась на девяностые, ты ждешь от меня Своровски и глитер? – вскинув брови, проворчала мама. – Но напьемся мы поэтому случаю совершено точно.

Клим поцеловал мать в лоб и, взглянув еще раз на сестру, вышел из палаты.


Когда Лена позвонила ему и сказала, что Иветта пришла в себя, Клим увольнялся из клиники. Его отпустили очень неохотно, предлагали лучшие варианты, но он был настроен твердо. Консультации больше не интересовали его. Он не хотел больше работать психологом.

– Она в порядке? – тревожно спросил он Лену, боясь озвучить то, что на самом деле думал: в своем ли уме Ив после комы?

– С ее крышей все нормально. – Лена поняла его мысль с полуслова. – По крайней мере, на бытовом уровне. Психолог у нас ты, приедешь – сам разберешься.

– Именно психолог, а не психиатр, – поморщился Клим. Он ненавидел, когда люди путали эти две профессии.

– Как скажешь, – равнодушно ответила Лена. Клим вспомнил, как она дрожала в его объятиях, и ему до боли захотелось увидеть ее – хотя бы издали, как она стоит за стойкой администратора и говорит с кем-то по телефону.

Прошлая ночь была ошибкой. Он должен был просто довезти ее до дома и уйти. Но нет, ему не удалось справиться со своим желанием. Он выпустил всех своих демонов и не стал себя сдерживать. Ему нравилась жесткость в сексе: так он чувствовал себя свободным, значимым в личных отношениях. Но с Леной это не принесло ему никакой радости. Ему не хотелось причинять ей боль. С ней вообще все было не так, как с другими. Его до сих пор не опускало чувство вины, когда он вспоминал ее запястья в синяках и ссадинах. И он сожалел, что их последний раз вышел таким.


В тот вечер, когда Лена написала ему с предложением встретиться, он был счастлив. Сердце подсказывало ему, что у них все-таки есть шанс! Но радость длилась ровно до того момента, как ему позвонил Яков.

– Слушай, все это очень круто! – сказал он, тяжело дыша. – Ты молодец, что все-таки стал нам помогать! Я вот смотрю на рейтинги нашей песни и не верю своим глазам!

– Ты только для этого мне позвонил? – усмехнулся Клим.

– Мне все еще нужно доносить тебе на Макса? Или все, игра пошла по-крупному и ты свернул свой эксперимент? – спросил Яков и Клим догадался, что он изрядно выпил.

– Никогда не откажусь от интересной информации, – сказал Клим. – Но ты прав: с экспериментами покончено. Больше я этим не занимаюсь.

– Ну, что Макс лежит в больнице, ты уже в курсе, – задумчиво проговорил Яков. – Есть еще кое-что, что тебе не понравится…

– Что именно?

– Макс хвастался мне, что закрутил роман с Ленкой, – помявшись, сказал Яков. – Они переспали, но пока скрывают ото всех свои отношения. Потому что семья, родственники, все дела… Ну ты ведь знаешь эту ситуацию.

– Да, знаю, – глухо ответил Клим. Ему словно ушат холодной воды на голову вылили. – Мне казалось, у них ничего не вышло.

– Поначалу так и было, а потом все наладилось. Так что они сейчас – пара. Знаю, что ты мутил с Ленкой, поэтому и сказал, чтобы не было для тебя сюрпризом.

Значит, Лена все-таки добилась своего! Клим провел рукой по лицу, словно хотел снять с него паутину разочарования. Что ж, может быть, оно и к лучшему. Но убедить себя в этом Климу не удалось. Он решил, что не станет говорить ей о том, что знает правду. Раз она играет с ним, то у него есть точно такие же права. Главное – не поддаться снова ее очарованию.


Иветта выглядела опухшей. Под глазами пролегли тени. Она говорила медленно, но была вполне адекватной. Клим пересилил себя, склонился над ней и поцеловал ее лоб.

– Я боялась, что ты не придешь, – сказала она, жадно всматриваясь в его лицо.

– И поэтому впала в кому, – поддел ее Клим.

– А что мне еще осталось делать, если ты меня бросил? – Голос Иветты еще звучал слабо, но в нем уже слышались нотки негодования.

– Найти классного парня и затащить его под венец, чтобы я сдох от зависти, – предложил Клим. Иветта еле заметно улыбнулась.

– Ты будешь только счастлив, отделавшись от меня.

– У меня есть такой шанс? Что, правда? – изобразил удивление Клим и взял Иветту за руку. – Через несколько дней ты выйдешь отсюда, и у тебя начнется новая жизнь.

– С красивыми сиськами, – не без гордости прошептала Иветта. – Ну, если они не принесут мне удачу… Учитывая цену, которую мне пришлось за них заплатить, это будет обидно.

– Я рассказал маме про похищение, – сказал Клим, и Иветта отвела взгляд в сторону.

– Ты так сильно устал от меня? – прохрипела Ив, и ему стало жаль ее.

– Не хочу больше делать то, что ломает меня и мою жизнь. Не могу больше, – тихо сказал Клим.

– Ты всегда был слабаком, – с презрением заметила Иветта.

– И зачем тебе такого никчемного держать в железных рукавицах?

– Когда меня похитили, я очень испугалась. Я смотрела на тебя, как ты бежал по дороге, и понимала, что ты бросил меня, я теперь одна. Мне было очень страшно. А те люди… они в красках рассказывали, что со мной сделают и как это будет весело. Я никогда в жизни не чувствовала себя настолько беззащитной и беспомощной, как тогда, в этой машине, пропахшей машинным маслом и табаком. Эти голоса до сих пор снятся мне. Слава Богу, что я хотя бы уже лиц их не помню. А если бы ты схватил меня за руку и побежал, то ничего бы не случилось. Мы бы спаслись, и все было бы хорошо. Но ты этого не сделал, и я не смогла тебе простить этого. И, наверное, никогда не смогу, – сказала Иветта, и из ее глаз покатились слезы.

– Давай попробуем справиться с этим вместе, – предложил Клим.

– Как?

– У меня есть один знакомый, он очень хороший психолог. Мы можем вместе сходить к нему, – предложил Клим. Иветта обиженно поджала губы.

– Я не смогу с ним об этом говорить. Ты же знаешь, я терпеть этого не могу.

– Если у вас не возникнет контакта, мы найдем другого специалиста. Нельзя допустить, чтобы прошлое исковеркало наши жизни, – сказал Клим. Иветта ничего не ответила. Отвернулась от него, демонстрируя, как сильно ей не нравится то, что он ей предложил. И он прекрасно понимал, почему. – Выздоравливай. Через пару часов к тебе придет мама.

Иветта снова промолчала. Клим поцеловал ее и тихо вышел из палаты. Не доходя до стойки, замер. Лена говорила с Оленькой и над чем-то заливисто смеялась. Ни грамма печали из-за того, что между ними все кончено. Она все так же радуется жизни, и, значит, он занимал не такое уж важное место в ее жизни. Скорее всего, строит планы на совместное будущее с Максом. Климу стало больно, и он быстро прошел мимо девушек, притворившись, что они ему не интересны.


Покатавшись по городу, чтобы успокоить нервы, Клим поехал к Антону домой. Он не понимал, почему его так ломает. Он сам принял решение, что не сможет простить Лену, что ее измена всегда будет стоять между ними. Отчего же ему было так тошно, словно кто-то злой заставил его это сделать? Неужели он неосознанно боялся осуждения? Ну, вдруг кто узнает, что он простил изменницу? Скажут, что слабак? Бред же ведь, бред! Не было у него таких мыслей в голове!

Войдя в гостиную, Клим увидел Антона, сидящего на полу за чертежами. Он держал в зубах карандаш, как сигарету, и выглядел хмурым. Похоже, у него что-то не получалось.