Мэделин Мартин - Огненное сердце

– Прошу простить, герцог. С вашего позволения, я бы хотел остаться с мисс Шарлоттой наедине.

– Если посмеете причинить ей боль, я убью вас, – процедил Чарльз.

– Я сам готов убить себя, сэр, за то, что уже сделал.

– Эвандер! – в ужасе воскликнула Элеонора.

– Я совершил немало ошибок, сестра. И готов просить прощения. Я искренне сожалею.

Вошел дворецкий замка Комлонгон и пригласил супругов следовать за ним. Они не возражали и поспешили оставить графа Вестикса слушать историю о том, какой стала жизнь девушки, которую он предал несколько лет назад.

Элеонора нисколько не удивилась, когда перед ними распахнули дверь ее детской комнаты. В центре стояла кровать вишневого дерева с белым балдахином.

– Я пришлю горничных, они распакуют вещи, – царственно вскинув голову, произнес дворецкий, указав взглядом на их скромный багаж.

– Позже, – кивнул Чарльз, и слуга удалился. – Элеонора, – выдохнул он, повернувшись к жене.

Нежность в голосе и ласковый взгляд заставили ее душу трепетать. Хотя она все еще переживала неожиданную встречу с братом и недавний скандал.

Если бы письма Эвандера дошли до них, если бы они узнали, что он в замке, скольких страданий удалось бы избежать.

К горлу опять подступил ком.

– Элеонора. – Чарльз подошел ближе и заключил ее в объятия.

Она с наслаждением прижалась к его сильному телу.

Когда Элеонора рассказала брату, почему она вышла замуж за Чарльза, он сразу предложил ей остаться в Шотландии. Здесь, вдали от светского общества, ее жизнь будет легче и спокойнее. Скандал же вскоре забудется – случится что-то новое, в Лондоне всегда что-то происходит. В конце концов, у судьбы есть способы поощрять смиренных.

Вот только ее брак с Чарльзом нельзя расторгнуть. Пожалуй, разумнее будет остаться в Шотландии, здесь она сможет обрести покой в душе. Несколько дней, проведенные с Чарльзом, доказали, что ей не удастся быть рядом и не влюбиться. Если это случится, что же будет дальше? Не приведет ли такое положение вещей к еще большим сложностям? От множества разных мыслей у молодой женщины разболелась голова.

– Теперь не я владею тетрадями и не могу их вам отдать.

Хорошо, что она прижалась лицом к его груди, и он не видит его выражения.

– Я отлично это понимаю. – Он провел рукой по ее спине.

– Мне не удалось выполнить свою часть соглашения.

– У меня есть герцогиня, моя супруга, я рад, что это вы.

Но будет вынужден покинуть ее и отправиться на поиски рубина. Элеонора понимала: Чарльз никогда не откажется от своей цели, скорее всего, в ближайшее время он поговорит с Эвандером о тетрадях. Внезапно печаль сдавила ей сердце.

– Вы нужны мне, Элеонора. Вы моя подруга, с которой я могу быть откровенен во всем, красивая женщина, общество которой мне приятно, желанная супруга на ложе, страстная и нежная.

У нее перехватило дыхание, тело мгновенно отозвалось всплеском желания. Она положила руки на плечи Чарльза, и все ее переживания мгновенно унеслись прочь. Прямо сейчас и здесь она может позволить чувствам вести ее в мир радости и наслаждения. Она с удовольствием погрузится в него, и ей не придется думать о решениях, которые предстоит скоро принять, и о том, что происходит в ее сердце.

Спускаясь по лестнице к ужину, Элеонора все еще ощущала томную слабость в теле.

Эвандер и Лотти ждали их в столовой. Наверху, в объятиях Чарльза, легко было выбросить из головы мысли о брате. Сейчас же на нее вновь навалилась горечь осознания того, что он не только долго держал семью в неведении, заставляя тревожиться, но и разрушил жизнь Лотти. От этого Элеоноре становилось совсем плохо.

Словно почувствовав ее состояние, Чарльз ободряюще погладил ее по руке. Грудь сдавило, Элеонора с трудом перевела дыхание. Она испытывала подобное чувство всякий раз, глядя в синие глаза, оставалось лишь гадать, что тому причиной. Она поцеловала его в губы, вспоминая, какое удовольствие они могут дарить друг другу. С ней рядом самый красивый мужчина из всех, кого она встречала в жизни.

Они сошли с последней ступени. Чарльз повернулся к Элеоноре и произнес:

– Все будет хорошо, моя герцогиня.

Лотти и Эвандер сидели за столом и громким шепотом что-то возмущенно обсуждали. Они сразу замолчали, увидев вошедших.

Эвандер поднялся приветствовать их. Лотти встала следом – щеки ее горели, глаза блестели от негодования.

– Прошу меня простить, совсем нет аппетита, – произнесла она и почти бегом выбежала из столовой, не дав никому возможности ее остановить.

– Чем вы так ее обидели? – настороженно спросил Чарльз.

– Это случилось давно. – Эвандер провел рукой по волосам, одна прядь – всегда непослушная – осталась торчать над виском.

Элеонора сразу вспомнила детство, ее привязанность и любовь к брату – он всегда занимал особенное место в ее сердце.

Эвандер вздохнул и жестом пригласил садиться.

– Я обидел ее много лет назад и уже ничего не могу исправить. Боюсь, цена за ошибку будет выше, чем я заслужил.

Чарльз скривился и выдвинул стул, помогая Элеоноре сесть.

Им подали суп, весьма приятный на вкус, однако Эвандер к нему не притронулся, отдав предпочтение вину. На лбу его появилась морщина, точно такая бывала у их отца в моменты крайнего огорчения.

– Не поведаешь нам о своих приключениях? – поинтересовалась Элеонора. – Судя по отцовским дневникам, они должны быть увлекательными.

Чарльз мельком взглянул на жену и замер, ожидая продолжения разговора на важную для него тему.

– Ты их читала? – Эвандер удивленно вскинул бровь.

– Читала. – Элеонора вскинула подбородок.

– Элли…

Так называли ее в детстве, правда, произносили имя не с такой грустью.

– Это чтение не для леди, в них много…

– Да, знаю. – Элеонора поднесла ко рту ложку. – Я уже не ребенок.

– Но все же леди.

– Остальные тетради хранятся здесь, в замке, не так ли?

Чарльз принял бы ее и без тетрадей, но она знала, что они необходимы мужу.

Эвандер откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на сестру:

– Я уже говорил, что наши отцы не отличались высокими моральными принципами.

– Не все, – резко произнес Чарльз.

– Все. – Граф выдержал паузу, сложил перед собой сцепленные руки и продолжал: – Они привозили в Англию украденные артефакты. Наглым образом грабили бедные страны, их народ, у которого не было способов противодействовать грабежу. Они собирали ценности в святых местах. Один из членов Клуба путешественников был особенно удачлив в поисках, и его товарищи принялись подворовывать у него.

– Что за ерунда!

Чарльз с такой силой хлопнул ладонью по столу, что бокал с вином подпрыгнул. Элеонора с ужасом посмотрела на мужа. Она прочитала несколько дневников, и утверждения брата не казались ей такими уж беспочвенными. К ее сожалению.

– Уверяю вас, это не ерунда. – Эвандер посмотрел на Чарльза и покачал головой. – Я шел по маршруту, описанному в одном из дневников, и видел немало нищих деревень и разграбленных храмов.

Чарльз смотрел на графа во все глаза и молчал.

– Вы знаете, что я говорю правду, хотя и не желаете этого признавать. – Губы его изогнулись. – Я мечтал увеличить состояние семьи, но не мог с легкостью присваивать чужое. Тогда решил заняться покупкой специй и шелка, на этом мне удалось хорошо заработать. К счастью, все уже позади, у меня достаточно денег.

– Мой отец был благородным и честным человеком. Он привозил в Лондон экспонаты неизвестных нам культур, чтобы показать их людям. Он восхищался каждой найденной вещью, дорожил ими.

Элеоноре было известно, что муж боготворил отца, поэтому она понимала, что за его упорством стоит не гнев, а страх разочарования.

И причины на то существуют.

Прочитав несколько дневников, Элеонора поняла, что отцы их были людьми далеко не безупречными. Если Эвандер отдаст все тетради, и Чарльз их прочтет, узнает не только то, что хотел, но и то, чего боялся.

Аппетит у Чарльза совершенно пропал. Возможно ли иначе, учитывая тему разговора.

Вестикс встал, так и не притронувшись к еде.

– Хоть вы и не склонны мне верить, Сомерсвилл, знайте: наши отцы потратили на свои путешествия больше денег, чем выручили за собранные артефакты. Разве вы не сталкивались в поездках с подобными людьми?

Он взял бокал с вином и отошел к окну, за которым открывался вид на зеленую долину.

Чарльз понимал, что граф дал ему время обдумать сказанное. Правда, страны, которые он видел, были бедными, ходили слухи, что грабежи сокровищ там не редкость, но их совершали воры, а не английские джентльмены. И уж точно не отец, уважение к которому в обществе возрастало после каждой поездки. Сам Чарльз совершал только честные сделки. Стоит признать, он не раз испытывал искушение получить раритет за взятку, но ни разу этого себе не позволил, ведь отец не одобрил бы такого поступка.

– Хочу кое-что вам показать, – прервал молчание Вестикс.

Открыв ящик большого комода у окна, он достал толстую тетрадь в кожаном переплете. Такие же тетради передавала ему Элеонора. Увидев ее, она даже чуть приподнялась с места.

– Они здесь? – удивленно спросила она.

Сердце Чарльза забилось сильнее. Черт, почему он не взял с собой трафарет?

Эвандер положил дневник на стол перед Чарльзом и сделал приглашающий жест:

– Убедитесь сами.

Затем велел слуге принести еще вина.

Чарльз перелистывал страницы. Текст был написан тем же почерком, что и дневник, переданный Элеонорой.

– Скорее всего, это та тетрадь, которая нам нужна, – тихо произнесла она. – Нужен трафарет.

– У меня его нет.

– Читайте вслух, – обратился к нему Вестикс.

И Чарльз прочитал:

В Клуб приключений проникла жадность, сделала его членов вероломными разбойниками. Некогда активные, порядочные молодые люди встали на путь греха, поддались разврату, не гнушались взяточничеством, а порой и откровенным воровством. Не удосуживаясь обратиться к владельцам, они присваивали артефакты, нанося тем самым серьезный урон культурному наследию страны. Удивительно, что такие поступки совершали люди благородного происхождения, граф и герцог, основатели Клуба, их имена я остерегусь называть.