Силвиу Абреу - Новая жертва

 Хорошо посидеть при свечах, вспоминая детство. Каким бы трудным оно ни было, с высоты достигнутых успехов и после второй бутылки вина все в нем кажется милым и трогательным. Мужчины расчувствовались. Жука всегда был чувствителен, а Марселу припоминал то одну подробность, то другую, все больше и больше размягчая доброе сердце Жуки. Вспоминали они и Ану, она была тогда совсем молоденькой…

 Свечи потихонечку догорали, тарелки пустели, пора было расставаться.

 —  Еще бутылочку вина, —  попросил Марселу у официанта.

 —  Хватит, не надо, —  воспротивился Жука.

 —  Надо! – твердо ответил Марселу. – Мы должны хорошенько отпраздновать этот день

 —  А чем он так замечателен? – поинтересовался Жука.

 —  Тем, что я приготовил тебе подарок. – Марселу протянул Жуке конверт. – Открой его, в нем то, о чем ты мечтал всю жизнь.

 Брови Жуки изумленно поползли вверх. Пожав плечами, он взял конверт и открыл его. С неменьшим любопытством наблюдал за ним Марселу.

 —  Что это? Какой-то билет, —  недоуменно спросил Жука.

 —  Билет в Рим. Первый класс. В аэропорту тебя будет ждать машина и отвезет в Сорренто, а там в гостинице тебя ждет Ана. Я дарю ее тебе. Думаю, ты сумеешь убедить ее в том, что ты куда лучше ей подходишь, чем я.

 Конверт полетел в лицо Марселу. По тому же адресу полетели бы и все тарелки, ложки, вилки и даже стол, если бы Жука не умел так крепко держать себя в руках.

 —  Какой же ты, оказывается, мерзавец! – дрожащим голосом сказал он. – И это после двадцати лет любви, после того, как она родила тебе троих детей!

 Жука встал, повернулся и пошел. Ему не о чем было больше говорить с этим человеком. Он не мог оставаться с ним рядом!

 По дороге Жука расплатился с официантом. Он не хотел ничего от этого человека – даже ужина!

 Держа билет в руках, Марселу сидел и смотрел вслед Жуке. Все, что так идеально, благородно и приятно выглядело в его воображении, на деле оказалось как будто бы неприличным и даже постыдным. Марселу посетовал про себя: как он мог позабыть, что Жука всегда был страшным идеалистом!

 Когда Марселу наконец появился в гостинице в Сорренто, Ана была на грани безумия. Еще бы! Что она должна была думать, оказавшись одна на другом конце света, среди чужих людей, говорящих на неведомом языке?! Чего она только не передумала за эти двое суток! Каких только страшных картин не представила себе! Но святой Януарий помог ей, он внял ее молитвам! Вот он, Марселу! Ее Марселу!

 Поглаживая судорожно прижавшуюся к нему Ану, Марселу без труда представил себе, что она пережила в этих четырех стенах.

 —  Не думала же ты, что я оставлю тебя здесь одну? – медленно и успокаивающе спросил Марселу. – Прости, Франческа устроила бешеный скандал. Грозила покончить с собой. Вмешались сестры. Я хотел сказать, что еду к тебе… Но внутри у меня все сжалось, и знаешь, что я сказал?

 Ана вопросительно посмотрела на Марселу.

 —  Я сказал: еще одно слово, Франческа, и я убью тебя!

 —  Господи! Какой ужас!

 —  Она тут же ухватилась за мои слова, заявила, что сама себя убьет, и схватила нож, чтобы перерезать себе горло.

 —  Извини, Марселу, но лучше бы мне не знать всех этих ужасов, – и Ана крепко прижалась к нему. – Как же я боялась, что ты вообще не приедешь! Целых два дня одна-одинешенька.

 —  А я-то как беспокоился! – совершенно искренне сказал Марселу.

 —  Но теперь, слава богу, все позади! – и счастливая Ана опять прильнула к груди своего ненаглядного Марселу.

 Что ей за дело, что волосы его поредели, что глаза спрятались за очками, а на лице появились морщины? Это был ее возлюбленный, которого она выбрала, которого любила и который любил ее!

 И потянулись счастливые, безоблачные дни. Может, их было немного, но они были такими праздничными! Ласковым морем, пением, нарядными кафе и веселой толпой на улицах их было не удивить. Удивительным было то, что днем и ночью они были вместе, что принадлежали только друг другу, а время и днем и ночью принадлежало только им.

 Они сидели на террасах кафе, совершали далекие прогулки. На одной из прогулок они познакомились со своей соотечественницей. Звали ее Жулия. Разговорились они нечаянно, рассказали о себе, потом о детях. Жулия сказала, что не так давно потеряла мужа, он был послом, жизнь проходила в разъездах между Европой и Африкой. После его смерти она начала подумывать о том, чтобы вернуться на родину, но пока еще ничего окончательно не решила. Работала Жулия в ЮНИСЕФ, старалась облегчить жизнь голодающим детям.

 —  Вы не представляете себе, что делается в Африке! – горячо говорила она. – Нищета такая, что пропадает желание жить. Вонь, грязь, истощенные дети с хриплым, прерывистым дыханием. И мне невыносимо думать, что и в Бразилии есть страшные трущобы и люди в них живут в ужасной бедности.

 —  Так, значит, вы работаете с детьми? – переспросила Ана и тут же возблагодарила Бога, что ее дети благодаря их с Марселу трудам никогда не будут жить в нищете.

 —  Да, пытаюсь им хоть чем-то помочь. А когда нервы начинают сдавать, беру отпуск и уезжаю посмотреть красивые места. Вроде тех, где мы сейчас с вами.

 —  Италия – просто чудо, —  согласилась Ана.

 Ей сейчас не хотелось думать о печальном, в ее жизни все было сказочно и лучезарно. Она охотно распрощалась с новой знакомой, которая хоть и была их соотечественницей, но явно принадлежала к совершенно другому кругу – более богатому и более культурному.

 У Аны был медовый месяц в Италии, Франческа же пила горечь одиночества. Она не могла найти себе места и сердилась на сестру за то, что та уговорила ее отпустить Марселу.

 —  Он там не один, —  твердила она. – Я чувствую, что с ним эта змея.

 Филомене стоило немалых трудов, чтобы успокаивать Франческу. Но вот в один прекрасный день Франческа все-таки отправилась в пиццерию «Ла Мамма». Она должна была выяснить всю правду о своем муже. Она прекрасно помнила свой недавний визит, но на этот раз была бы рада увидеть Ану на привычном месте.

 Пиццерия встретила ее уже знакомым оживлением, и Франческа со злорадной улыбкой приготовилась поприветствовать Ану. Однако сердце не обмануло ее: Аны не было. Она была в отъезде. Но вот куда она уехала, никто не знал.

 «Я знаю, в Италию!» —  кипела про себя Франческа, возвращаясь домой.

 —  Я знаю правду – они там вдвоем, предательница! – простонала она, увидев сестру.

 —  Как он мог нас так обмануть? – простонала в ответ Филомена. – Клянусь, родная, я ничего не знала. Не делай мне еще больнее, не называй предательницей.

 Франческа упала сестре на грудь и разрыдалась.

 —  Я немедленно, немедленно лечу в Италию! – проговорила она. – И я ему отомщу!

 —  Мы отомстим ему вместе, —  пообещала Филомена, обнимая сестру.

 Решимости Франческе прибавил телефонный звонок. Женский голос сообщил, что сеньор Марселу в Сорренто со своей любовницей Аной Карвалью.

 В доме адвоката Рибейру раздался телефонный звонок. Элена подошла, и лицо ее осветилось улыбкой. Говорила она недолго, но оживленно.

 —  Представляешь, кто звонил! Моя сестра Жулия. Она сейчас в Италии и, вполне возможно, приедет к нам.

 На этот раз Ирена рассеяно слушала то, что говорила ей мать. Мыслями она была далеко. Сегодня она все-таки отправилась со своим приятелем Джеферсоном в полицейский участок к следователю, который занимался делом Паоло Суареса, но оказалось, что оно уже сдано в архив, так как не было никаких улик.

 —  Я считаю, что это обыкновенный несчастный случай, —  заявил следователь. – Таких случаев у нас в городе пруд пруди. Мы выяснили, что человек он был замкнутый, о нем даже соседи ничего не знали. Вдовец, гостей не принимал, знакомых женщин не было. Так что о мести говорить не приходится. В общем, дело закрыто, и больше я ничего вам сообщить не могу.

 Но Ирену не убедили рассуждения следователя. Ей очень хотелось выяснить, какие отношения связывали погибшего с ее отцом. Она была уверена, что они знали друг друга. Как бы она взволновалась, если бы знала, что Суарес покинул свой рабочий кабинет после какого-то телефонного звонка, ушел, даже не подписав бумаг, которые положила ему секретарша. А машина сбила его как раз возле дома адвоката в сильный ливень…

 Ирена думала о своем. Элена о своем. Элена думала, что будет рада приезду сестры. В последнее время она чувствовала себя в собственном доме будто в ловушке или в западне. После сеансов с психоаналитиком она обрела уверенность в себе, в своих решениях. Поняла, что хочет развестись с Элиу. Она вышла за него, когда ей было пятнадцать лет и она была беременна Иреной. Элиу в те времена считался красавцем. Но сказать, что она его любила? Она была сумасбродкой, торопилась жить. К тому же в Элиу была влюблена Жулия, ее старшая сестра, а она всегда хотела быть взрослее своей старшей сестры…

 Теперь она понимала, что брак ее не удался, что муж не любит ни ее, ни детей. Вернее, не любит сына. Да и она тоже не любит мужа. Вся эта свободная любовь, которую он проповедовал, обделила ее самой обыкновенной любовью мужа к жене, нежностью, покоем, взаимной привязанностью… Элиу был старше, и она винила его в своей незадавшейся жизни.

 —  Мама, можно к нам вечером придут мои друзья? – спросила Ирена.

 —  Конечно, девочка, —  разрешила Элена, отвлекаясь от своих печальных мыслей: пусть хоть молодежь повеселится, когда ей так невыносимо грустно…

 На вечер она договорилась встретиться со своей подругой Карлой. Останься она дома, шум и смех, наверное, раздражали бы ее.

 Элена и сама всегда была очень деятельна и энергична. Состояние меланхолии и тоски, овладевшее ею, было совсем ей несвойственно, но действовало тем более угнетающе. Вернулась она поздно и, поднимаясь к себе в спальню, невольно спрашивала себя: пришел уже Элиу домой или нет.