Она совсем забыла, что их здесь трое. Ей было неинтересно, как чувствует себя Тоби, сидящий в кресле напротив кровати. Но тут она напомнила себе, что по сути участвует в шоу. В этом и заключался ее замысел.

Чего только не сделаешь со сложенным одеялом, если при этом еще тяжело дышать и стонать. Они с Дейзи были большими умелицами по части фальшивого оргазма, так что с этим трудностей не возникло. А потом они лежали, обнявшись и слизывая друг у друга капли пота и слезы. Ноги их переплелись, руки делали свое дело, и Гарриет почувствовала себя внезапно очень сексуальной.

Она решила, что они сделали достаточно. Только Гарриет собралась сказать Тоби, что он мог в это время и сам себя обслужить, как, подняв голову, она поняла, что совет ее запоздал. Тоби по-прежнему сидел в кресле, бокал валялся на полу, а его большая рука нырнула в расстегнутую ширинку. «Итак, — подумала Гарриет, — настало время для второго действия».

— Ну что, Тоби, дружок, тебе понравилось? Мы отлично проводим время. Мы так часто развлекаемся.

— Да уж, — подтвердила Дейзи.

— Иди сюда, Тоби, — позвала Гарриет. — Нам очень хочется.

ТЛС встал. Брюки не могли скрыть его раздувшегося члена. Сорвав их с себя, он упал на кровать в рубашке и носках. Они достали его! Женщины обняли Тоби и принялись с обеих сторон ласкать его. Тоби, как обычно, хрипло стонал. Он не может долго трахаться. Гарриет нужно было торопиться — у нее еще было одно дельце.

— Я сейчас вернусь, — прошептала она, выбираясь из постели.

Она зашла в ванную и, как в кино, втерла в десны немного Дейзиного порошка, а затем вернулась в комнату. Зайдя в крохотную кухоньку, отделенную от комнаты ширмой, Гарриет стала наблюдать.

Ей не понравилось. Это был какой-то животный акт — то же самое, что наблюдать за тем, как Старфайер наскакивает на суку. А Гарриет стояла и смотрела, завернувшись в полотенце. Она много раз видела, как мужчины делают это, но тогда она и сама принимала в этом участие. Но вот женщины она не видела ни разу. Интересно, но и только.

Впрочем, за Дейзи было приятно наблюдать. Гарриет оставалось лишь восхищаться тем, как умело Дейзи обошлась с Тоби. Она подумала, что у нее нет и половины умения подруги. А Дейзи даже не сняла туфель! Два обнаженных тела и пара черных туфелек! Да уж, туфли в окружении наготы смотрятся просто нелепо. Гарриет еще учиться и учиться. Она еще так наивна.

Они вдвоем в постели. Дейзи — такая маленькая и хрупкая — и огромный Тоби. Сначала кажется, что их объятия вполне невинные, чуть ли не дружеские, но в один миг все меняется. Внезапно оказавшись на спине, Дейзи позволила его огромному члену проскользнуть в ее чрево.

Гарриет равнодушно наблюдала за происходящим. Такого в кино не увидишь. Это непривлекательно. Видимо, с точки зрения Тоби, в этом акте просто была необходимость. Он ритмично двигался, приподнимая и опуская свой широкий зад. Да уж, долго Дейзи ждать не придется. Мужчины! Все они таковы. И тут Дейзи, умница, принялась лихорадочно выкрикивать его имя. Тоби тут же кончил. По комнате разнеслось его хриплое рычание. Он всегда одинаков, всегда! Все, как обычно, кончилось буквально в несколько минут. Как много шума из ничего!

Было похоже, что они оба умерли. И вдруг пение Эллы Фитцджеральд стало казаться необычайно громким. Гарриет поставила чайник — пора было попить чайку.


Позднее, около половины одиннадцатого, Тоби подвез Гарриет к Блэкхит-драйв и остановил машину невдалеке от их дома, в тени большого дерева. Выключив мотор, он расстегнул ремень безопасности и наклонился к Гарриет.

— Нет, — заявила она.

— Что значит «нет»? Я просто хотел подарить тебе небольшой рождественский поцелуй, Гарриет. Жду не дождусь нашей январской встречи. — Он был немного пьян. Не стоило ему садиться за руль в таком состоянии.

— Ты часто удивляешь меня, Тоби.

— Надеюсь. Должен сказать, что я испытываю те же чувства по отношению к тебе. Ты тоже часто удивляешь меня, Гарриет, дорогая. И это восхитительно. — Его язык заплетался.

И тут Гарриет подумала о том, с каким удовольствием нанесет следующий удар:

— У тебя усталый вид, Тоби. А ведь ты силен и всезнающ. Но сейчас по тебе этого не скажешь. Или ты не таков?

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил он.

— Ты многого не замечаешь. Кое-чего, что, по-моему, ты просто должен был заметить.

— Да что ты! Что же это?

— А то, что все кончено, — промолвила Гарриет.

— Кончено? Да нет же, дорогая, все еще только начинается, — ухмыльнулся ТЛС.

— Ты так считаешь? Что ж, может, и так. Но не исключено, что ты ошибаешься.

— Не думаю, что нам стоит затевать спор. Ради Бога, Гарриет, сейчас же канун Рождества. Самое мирное и доброе время. Иди сюда, роскошная сексуальная женщина, я хочу сделать своему языку рождественский подарок. — И он снова потянулся к ней.

— Господи, прошу тебя, Тоби, не торопись. Все кончено, я же сказала. Мы свободны.

— Что значит «все кончено»? — Неужели он в состоянии лишь повторять ее слова? — Но мы же только начали, дорогая, — повторил Тоби.

— Нет, Тоби, боюсь, я имею в виду именно то, что сказала. Всему конец. Прошу прощения. Наша сделка разорвана. Сегодня ты был со мною в последний раз. Больше ты ничего не получишь. Даже последнего, рождественского поцелуя. Неудачи тебе. — Она повернулась, чтобы выйти из машины.

И тут он разозлился.

— Какого черта?! Что ты мне тут наговорила? У нас еще много дел. Ты моя должница. И тебе отлично это известно.

— Боюсь, что ты ошибаешься. Все отношения между нами кон-че-ны. И я даже не могу сказать: «Мне очень жаль».

— Перестань-ка нести ерунду, мадам. У нас впереди еще полгода весьма своеобразных отношений. Мне очень жаль, дорогая, но ты повязана со мной. Не повезло.

— Нет, Тоби, все не так. Послушай, Тоби Лиделл-Смит, мне отлично известно, чем ты занимаешься. Я знаю, что это ты. Полагаю, одной этой пакости бы хватило, чтобы разорвать наше соглашение. Ты вел себя с Питером, как настоящий подонок. А он еще считается твоим лучшим другом. По-твоему, так поступают лучшие друзья? Ты болен, Тоби. Это из-за тебя мы перевели тысячи фунтов в Фонд по изучению раковых заболеваний. Наше соглашение разорвано. Вот так-то, Тоби. Ты заслужил это.

— Не понимаю, дорогая Гарриет, о чем ты говоришь. При чем тут Фонд по изучению раковых заболеваний?

— Да ладно тебе, Тоби. — Она шла ва-банк, но кое-какие сомнения все же были. — Мы знаем, что это ты. И не станем больше платить. Ты — грязный шантажист. Это отвратительно! Это мерзко!

— По-твоему, это отвратительнее, чем твое занятие?

«Я достала его, достала, достала! Он признался!»

— Отвали от меня, Тоби, чтоб ты сдох!

— Не думаю, дорогая, что тебе известен счет, — уверенно проговорил ТЛС. — Я все еще очень силен, Гарриет. Питер не пойдет на скандал, равно как и ты, маленькая грязная шлюшка, гадкая проститутка. Этим вечером я видел, что ты из себя представляешь, дорогуша. Ты была вне себя. Страсть поглотила тебя целиком. Итак. Или ты будешь слушаться меня, или я вылью на тебя и твое драгоценное семейство такое количество дерьма, что не отмоешься. Думаю*, твоим мальчикам это понравится, как ты считаешь? Нашему большому пловцу и маленькому Тимоти? «Ваша мать — шлюха, дешевка, грязная девка!» Думаешь, это произведет на них впечатление? Представь только, какие счастливые часы они проведут в школе после скандала! Нет, Гарриет, тебе придется выполнять данное обещание, нравится тебе это или нет.

— Какое же ты отвратительное создание, Тоби. Говнюк! Ну почему ты так ненавидишь Питера?

— Я не испытываю к нему ненависти. Просто мне нравится развлекаться с его женой. Ты очень привлекательна, Гарриет, но скрипишь, как сортирная дверь. Нет, я не откажусь от своего права на тебя.

— Думаю, откажешься. И спасибо за нестандартное сравнение. До свидания.

— Я не понимаю…

— Почему, ты думаешь, я пригласила тебя сегодня в гости?

— Что? — переспросил ТЛС.

— Неизвестная женщина, чужая комната… Что ты там делал, а? При свете?

— Что-о? — Похоже, он начинал догадываться.

— Секс, правда и видеокассета, Тоби. Она с таким удовольствием произнесла эту задуманную заранее фразу. Он понял! Гарриет была в восторге.

— Что ты имеешь в виду? — все-таки спросил он.

— Ты все время угрожал мне, моей семье, грозил подорвать нашу репутацию. Если бы только у тебя хватило ума что-то заподозрить, то я бы лишилась пленки, отснятой сегодня днем. Причем двумя камерами, из разных мест. Съемка удалась. Там отлично видно, как ты развлекаешься с моей подругой Луизой.

Наступило долгое молчание. Слышно было лишь, как дождь барабанит по крыше автомобиля.

— Ох!

— Да уж, ох! Можешь мне поверить, эта кассета будет храниться в надежном месте. Но все станет известно, если только ты посмеешь причинить мне или моим близким неприятности. Понял? Барбара первой получит кассету, потом ее посмотрят твои сыновья, затем — твои сотрудники, ну и все остальные члены правления. Фильм будет называться «Солнце».

— Как мне убедиться, что у тебя действительно есть то, о чем ты говоришь?

— А никак. В этом вся соль. Может, у меня и нет ничего. Может, я и не прятала там никаких видеокамер. Но ты не сможешь рисковать. Это игра, и слишком много поставлено на карту. Это обычно называют «средством устрашения». Ты захотел слишком многого, Тоби. Так не бывает. — Она открыла дверь машины. — Так что прощай, Тоби. Мы больше не будем встречаться, разве только в обществе. Но если только ты посмеешь косо посмотреть в сторону моей семьи, я… как ты выразился?.. вылью на тебя такое количество дерьма, что ты не отдышишься. Да, кстати, попрошу тебя, Тоби, об одной вещи. Отправь, пожалуйста, Питеру от имени БГЗ послание, в котором будет сказано, что все кончено. Ты сообщишь ему, что он освобождается от всех обязательств. Сообщишь второго января. Я достаточно ясно выразилась? И не сомневайся в моих словах — если что, я сделаю, что обещала, — ледяным тоном заявила она. — Я совсем не мягкосердечная, особенно если в деле замешано такое дерьмо, как ты. — Она вылезла из машины и хотела было захлопнуть дверь, но спохватилась: — Да, кстати, счастливого Рождества! И спасибо большое за чудный браслет. Такой чудесный подарок. Я не заслуживаю подобной щедрости.