Мы выезжаем на шумную улицу, заполненную множеством людей. Что неудивительно, ведь сегодня суббота и прекрасная погода.

— Итак, я предполагаю, он сейчас в Колорадо?

— Наверное.

— Досадно, что ты с ним не поехала. Там красиво. Тебе стоит посмотреть кампус до того, как примешь решение.

Она хороша, но я — не я, если не отвечу тем же.

— Ребекка, давай сегодня обойдемся без разговоров о Камероне и колледже.

Она улыбается.

— Как хочешь.

После двух не таких уж и мучительных часов шоппинга с ней, мы отправляемся на ланч в маленький французский ресторан. Пока мы занимаем столик, у меня складывается впечатление, что она знает весь персонал. Все они зовут ее по имени и спрашивают, где мой отец. И это так противно.

— Итак, скоро свадьба, и я хочу тебя кое о чем спросить, — говорит она, делая глоток «Шардоне»[21].

— Валяй.

— Ну, я хотела бы узнать, не будешь ли ты подружкой невесты?

Она что, шутит?

— Разве у тебя нет кого-то получше на эту роль?

— Нет, я хочу, чтобы подружкой невесты была ты. День был бы идеальным, к тому же, я знаю, что это многое бы значило для твоего отца.

В конце концов, она не так уж и плоха. Знаю, она любит моего отца, это очевидно по тому, как она всегда о нем думает. Так что в глубине души я рада за него.

— Хорошо, но только ради папы, — говорю я. Не хочу, чтобы она меня неправильно поняла. Хотя не могу ничего поделать, она мне все больше и больше нравится.

После еды она настаивает на заказе «один на двоих», и я думаю, что это конец.

— Итак, я заказала нам маникюр в «Пенинсула»[22]. У них превосходные мастера.

Я закатываю глаза.

— Разве нам не пора возвращаться?

— Я сказала твоему отцу, что нас не будет целый день, займемся девчачьими делами... будет весело.

Она оплачивает счет. Мы возвращаемся на Мичиган авеню, где нам будут делать педикюр. Это самый лучший отель из всех, что я видела за всю свою жизнь.

Мы сидим бок о бок, когда она наклоняется и говорит:

— Что насчет того, чтобы мы с тобой отправились в небольшое путешествие?

Чувствую, как морщится мое лицо, когда спрашиваю:

— Куда?

Она улыбается.

— В Колорадо, глупышка. Я правда хочу показать тебе кампус Боулдера[23].

— Ты когда-нибудь сдашься?

— Нет, так что соглашайся.

Эта женщина чокнутая.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала? Как я могу просто появиться, типа... эй, Камерон, я здесь?

— А почему нет? Это было бы так романтично.

— Ты сумасшедшая, знаешь?

Женщина внизу натирает на мои икры какую-то вонючую смесь. Кажется, я сплю, когда думаю о лице Камерона, вспоминаю каждый точеный мускул его груди. Груди, которую я отчаянно хочу снова увидеть.

Я смотрю на нее, и от этой мысли она светится.

— Это бессмысленно. Через десять недель я должна быть в Аризоне.

— Или через десять недель ты должна быть в Колорадо. Тебе решать.

— Это невозможно. В этом году слишком поздно.

Она вынимает из воды ноги, и во все стороны летят брызги.

— Все возможно. Кроме того, я звонила своему должнику. Если ты захочешь там учиться... то поступишь.

— Как?

— Мы с твоим отцом отправили твои копии.

— Папа согласился?

Меня застали врасплох этим разговором. Возможность учиться в колледже, в котором будет учиться Камерон, начинает казаться потрясающей.

Она только кивает.

— Что насчет Джесс? Она моя лучшая подруга. Я не могу вот так ее кинуть.

— Она всегда будет твоей лучшей подругой, и с учебой в колледже ничего не поменяется.

Знаю, она права, мы с Джесс всегда будем друзьями. Мне нужно что-то сказать, потому что от этой мысли я начинаю учащенно дышать.

— Мне не нравятся зимние сапоги. Я предпочитаю солнце.

Она не отвечает, только качает головой.

***

Возвращаюсь в мою комнату и рассматриваю идеальный педикюр. Розовый, тьфу! Открываю мобильный. Ни сообщений, ни звонков — ничего. Подхожу к столу. Поднимаю нашу фотографию с выпускного и несу ее обратно к кровати. Шлепаясь вниз, я разглядываю его лицо, смотрящее на меня, и на глаза наворачиваются слезы. Прижимаю фотографию к груди и проваливаюсь в сон.


Камерон

Я сделал все возможное, чтобы весело провести время с папой. Выходные были долгими, так что не думаю, что мог бы посмотреть хоть еще на одну гору. Слава Богу, штат Иллинойс такой же плоский, как и блинчик. Не хочу в ближайшее время снова куда-то подниматься.

Папа все время старался меня занять, зная, как нелегко мне было выбросить Кэт из головы. Но проблема в том, что я не могу ее забыть, даже если бы захотел.

Сейчас июнь, и я не видел Кэт с вечеринки по случаю окончания школы. С тех пор прошло чуть больше недели, но я все еще не могу выкинуть из головы ее слова. Знаю, со дня на день она отправляется в Саванну. Или Кэт уже там. Но она не могла уехать от меня так быстро.

Я чуть не падаю со скейтборда, когда вижу, как она выходит со «Старбакса» с девушкой ее папы. Кэт не видит меня, но я наблюдаю, как она садится на скамью и смеется во время разговора. Она еще красивее, чем я помню, если это вообще возможно. Когда я смотрю на нее, мое тело содрогается от страхов. Я хочу подхватить ее со скамьи и поцеловать так, как она целовала меня раньше.

Позади тормозит Макс, хватая меня за плечо.

— Да ладно, мужик. Оставь ее в покое. Поехали потренируемся.

Я поворачиваюсь, следуя за ним. Оглянувшись на нее через плечо, замечаю, что она смотрит на меня. На секунду я думаю, что вижу, как ее рот изгибается в улыбке, так что улыбаюсь в ответ.

***

Я сижу на крыльце и думаю о Кэт. Как всегда. Наблюдаю, как подходит к концу ночь, но без нее все совсем не так. Не могу не желать, чтобы она была здесь. Тишина не так уж и плоха, но воспоминания, пробегающие в мыслях, сводят меня с ума.

Пытаюсь переключиться на лето, колледж и папу. Однако это все пустая трата времени и сил, поскольку я сижу здесь. И все, о чем я думаю, сразу же напоминает о ее последних словах.

Достаю из переднего кармана мобильный и смотрю на яркий экран. Прошли недели, а от нее ни звонка. Было почти невозможно не поехать к ней или не позвонить. Как для нее это может быть так легко?

Ничего не получается, так что я поднимаюсь по лестнице и иду в постель. Смотрю на наше фото с выпускного, стоящее на тумбочке. Я так рад, что она настояла, чтобы сфотографироваться, потому что это единственное, что у меня есть от нее. Поднимаю его и, кажется, вечность смотрю на него. Знаю, я должен спрятать его подальше или вообще выбросить, ведь оно только вызывает болезненные воспоминания. Но не могу заставить себя это сделать. Когда я вижу ее взгляд, направленный на меня, это утешает меня. Я дал ей слово, что никогда не уйду от нее, не отпущу ее. И вот он я, отпускаю ее. Я ненавижу это, но она не оставила мне выбора.

Не знаю почему, но я все еще держусь за нее. Хоть она меня и не хочет. Я стараюсь быть понимающим: ее мама, школа, ее папа, но все еще не могу вдолбить все это себе в голову.

Изо всех сил стараюсь быть сдержанным, но, вместо этого, позволяю стать для нее открытой книгой. Хотя, я ни о чем не жалею. Я бы снова и снова позволял ей разбивать мое сердце, если бы это означало побыть с ней еще одну минуту. В этом мире нет ничего, что может изменить мое к ней отношение. Она моя первая любовь, и я всегда буду желать быть с ней.


Кэт

— Я его не надену, и это не обсуждается, — говорю я Ребекке.

— Но оно так тебе идет. Пожалуйста, ради меня?

Я опускаю голову, потому что не хочу, чтобы она видела мое лицо.

— Я просто не могу надеть мое выпускное платье. Оно напоминает мне о Камероне.

Она подходит и поглаживает меня по руке.

— Извини, я не подумала.

— Все нормально. Как насчет вот этого? — спрашиваю я, подняв сексуальное черное платье.

— Ты не наденешь на свадьбу черное. Найдем что-нибудь другое, — говорит она, опускаясь в красное бархатное кресло, стоящее в углу магазина. Она поднимает глаза. — Может, голубое? В голубом ты будешь потрясающе выглядеть.

Пытаясь скрыть улыбку, я закусываю губу.

— Голубой подойдет.

После того, как я перемерила платья десяти оттенков голубого, мы наконец-то нашли подходящий оттенок.

— И что, это было так трудно?

— Это было ужасно, — дразню я.

Мне и вправду Ребекка нравится все больше и больше. Она все еще не отказалась от мысли обо мне и Камероне, хотя я уже сдалась. Не то, чтобы я не хотела, чтобы он был в моей жизни, потому что я хотела этого. Я едва могу дышать, когда думаю о нем. Наверное, я бы полностью развалилась на части, если бы снова его увидела. Именно по этой причине я и избегаю всех привычных для меня мест.

Слышу, как она говорит:

— Итак, до свадьбы осталось две недели, у тебя на примете есть кто-то особенный, кого ты хотела бы пригласить?

— Нет. Я иду одна. Если ты не считаешь моей парой Джесс.

Она настаивает.

— Ты уверена?

— Уверена.

— Ты бы понравилась Камерону в этом платье.

— Ребекка, я знаю, ты не так стара, но на самом деле, если хочешь быть мне хорошей мачехой, то не порть все. Хватит вести себя как подружка.

Она только смеется.

Мы возвращаемся домой после нашего «девчачьего дня», когда она говорит: