Через сорок восемь часов родилась София Кэролайн Флинн.

Я сделал глоток пива и начал писать. Слова, что я записывал, пришли ко мне, когда я

увидел лицо дочери, их нужно было рассказать. Я еще не видел такой красоты. Они с

Джессикой будут навеки в моем сердце.

Я закончил, спрятал письмо в конверт и положил его в сумку, помолился за жизнь и

вернулся на римские дороги.

Мои девочки не спали, когда я вернулся.

– Эй, – сказала Джессика, – мы скучали.

Я опустил пакет на край стола и вытащил письмо.

– Это твоя записка? – спросила она.

Я кивнул.

– Я могу прочесть?

– Конечно.

Джессика отдала нам кроху, и я вручил ей письмо.

Дорогая София,

Добро пожаловать в наш безумный мир. Надеюсь, ты любишь путешествовать,

потому что мы с твоей мамой так и не пустили корни за почти два года. Зачеркни это…

Я надеюсь, ты любишь корабли.

К счастью, я давно не был в больнице, и я рад, что в этот раз повод счастливый.

Пока я сидел у кровати и два дня ждал твоего появления, я думал кое о ком. О том, кого

любил раньше, и кто привел меня к твоей маме.

Джессика посмотрела на меня, и я склонился и поцеловал ее.

Я хочу, чтобы ты знала, как мы с твоей мамой любим друг друга и тебя. Как много

мы говорили о твоем появлении, как хотим узнать тебя лучше. Мы уже хотим услышать

твой голос. Хотим узнать, любишь ты платья или джинсы, голубой или розовый. Хотим

показать тебе воду и наш мир, увидеть, какой чудесной женщиной ты станешь. Мы все

это представили.

Мы с мамой хотим, чтобы ты знала, что можешь делать в жизни все, что хочешь.

Мы будем заботиться о тебе, учить тебя всему, что знаем, давать тебе шанс

следовать мечтам. Представь, как мы улыбаемся и болеем за тебя на каждом шагу

пути.

А что у тебя будет потом… мы можем только представить.