— О, благодарю. Того, что я взяла, вполне хватит. Вы-то сами не хотите ко мне присоединиться?

— Я как раз об этом думала.

Мерфи зачерпнула ложкой какое-то лакомство, густое, с кусочками яблок и запахом корицы. Коннал привез пряности из Палестины, аромат был чудесный.

Женщины уселись за стол и приступили к еде. Мерфи развлекала Шинид рассказами о Коннале. Большую часть времени он проводил в боевых походах, но отдыхать от ратных подвигов он приезжал сюда, ведь здесь был его дом. Но и тут он не знал покоя, вечно что-то бурчал да слонялся по дому. Коннал был человеком действия, отдыхать он не привык.

— У меня тут припасено одно угощение, — заговорщически прошептала Мерфи и слезла с табурета. — В кладовой на холоде есть немного свежего молока, и если его приправить кое-чем, что мой господин привез из Святой земли… Поверьте, ничего вкуснее вы в жизни не пробовали. — Уже у дверей черного хода Мерфи оглянулась и спросила: — Он показывал тебе свои сокровища?

Шинид покачала головой.

— Он привез золото и ткани и специи всех сортов — целые мешки специй, — и фрукты, и ягоды, и такие странные маленькие бобы, которые нельзя есть.

— А что тогда вы с ними делаете?

— О, это целая наука, девочка. Мы жарим их медленно, потом размалываем, потом кладем на некоторое время в кипящую воду. Вода становится черная, как в крепостном рву, мы даем ей постоять, потом процеживаем, и мой хозяин ее пьет.

— Звучит совсем неаппетитно.

— Да, напиток получается горький на вкус, но если его хорошенько подсластить, он становится вполне съедобным. Если хочешь, я могу сварить тебе его утром. Но если вы хотите еще поспать, то пить его нельзя, потому что после него спать не хочется довольно долго.

Мерфи приоткрыла дверь черного хода. Солнце только начало окрашивать край неба в лиловый цвет.

— Так, где же Пег? Где эта негодница? Если Гейлерон опять ее утащил в кладовую, я…

Голос служанки удалялся.

— Мерфи, пожалуйста, возвращайтесь! Слишком холодно на улице, чтобы ходить в одной накидке и тапочках. — Шинид встала, подошла к двери и позвала Мерфи. И тут, она услышала тяжелые шаги по каменной мостовой внутреннего дворика, и перед ней возник улыбающийся Гейлерон.

— Ах, леди Шинид, наконец-то он вас выпустил.

— Я не была его пленницей, Гейлерон. Смотри следи за тем, что говоришь, не то твою броню будет носить жаба. — Шинид шутливо хлопнула его по латам, и Гейлерон добродушно засмеялся. — Найди Мерфи. Она вышла за молоком и пропала.

Гейлерон уже разворачивался, чтобы выйти, когда в поле его зрения попало нечто странное. Тень? Гейлерон попятился назад, на кухню, и, заслоняя собой Шинид, вытащил меч. Захлопнув дверь, он огляделся и, расслабившись, спросил:

— Что вы тут делаете в столь неурочное время?

Но ответа он не услышал. Удар в висок — и вот уже он, бездыханный, лежит на земле. Шинид бросилась бежать, вскинув руки к небу, дабы призвать на помощь стихии. Кто-то схватил ее за запястье, рывком развернул к себе и прижал к груди. Она, морщась от боли, подняла глаза и увидела перед собой заросшее щетиной лицо оборванца. Он вывернул ей руку за спину, лишая возможности сопротивляться.

— Я заполучил эту ведьму! — закричал он.

Шинид щелкнула пальцами свободной руки, на ладони ее загорелся огонь, и она швырнула пламя в лицо напавшему. Тот взвыл от боли: волосы его и рубашка загорелись. Он принялся сбивать пламя и отпустил Шинид. Она помчалась по коридору, громко призывая на помощь Коннала. Увы, она не успела сосредоточиться в той мере, в какой это было необходимо для колдовства.

Из темноты выскочил некто, толкнул ее в спину и, бросив наземь, упал сверху, навалившись на нее всей тяжестью своего тела, мешая дышать.

— Я поймал ведьму! — крикнул он. — Эй, подай мне веревку, — попросил он невидимого в темноте напарника, и Шинид опомниться не успела, как руки ее оказались связаны.

Прижав подбородок к груди, она начала шептать:

— Туата, Туата…

— Черт, она колдует!

— Так останови ее!

Человек, связавший, ее, перевернул Шинид на спину и погрозил ей кулаком:

— Эй, остановись, иначе тебе не поздоровится!

— Призываю тебя, призываю духа де Данной! Приди, волшебный народец! Придите, верные воины!

Он ударил ее в висок, и Шинид потеряла сознание. Наконец, придя в себя, она приподняла голову, стараясь разглядеть своего врага, но лицо стоявшего над ней мужчины скрывала темнота.

— Я знаю тебя, — тихо прошептала она, вновь теряя сознание. — Ты родственник О'Брайана.

— У меня не осталось родни из-за тебя и этого твоего… рыцаря! — сплюнув, прошипел он.

— Тогда на тебе твой род прервется, ибо Коннал не оставит тебя в живых.

— Коннал спит и видит десятый сон, и не проснется, пока мы не уедем.

— На твоем месте я не была бы такой самоуверенной. «Коннал! — мысленно заклинала она, слабея. — Коннал, помоги!»

Коннал, неслышно передвигаясь вдоль наружной стены кухонного домика, приближался к дверям черного хода. Наджару он велел сторожить у главного выхода. Несколько мгновений назад он почуял опасность, а затем услышал призыв Шинид, молившей его о помощи.

Он готов был помчаться к ней, но следовало соблюдать осторожность. Коннал помнил о сне, который часто видела Шинид. Он заглянул на кухню, осмотрелся. Опрокинутые свечи грозили спалить рабочий стол. В темном углу в луже крови лежал рыцарь. Коннал чуть не взвыл от горя. Гейлерон, верный друг, был мертв. Половина черепа была снесена мощным ударом. Коннал пересек кухню, вышел во двор и крадучись пошел вдоль наружной стены. Наджар шел сзади, прикрывая его спину.

— Господин, здесь нет ни одного часового.

— Они мертвы… или предали нас.

— Мертвы. — Наджар указал на мертвое тело у стены. Коннал взглянул в указанном направлении, и на него накатила ярость. Тот, кто решил напасть на его дом, очень рисковал, ибо по праву и закону он не сделал ничего, чтобы спровоцировать нападение.

«Коннал, — звучало у него в голове. — Коннал, будь осторожен».

Коннал обходил двор, спрашивая себя, почему Шинид не воспользовалась магией, но, подойдя к черному ходу, он получил ответ на свой вопрос. Она лежала на земле со связанными руками, а на ногах у нее сидел человек, заставлявший ее что-то выпить. Слава Богу, она сопротивлялась.

Человек наклонился к ней и что-то прошептал. Шинид вытянула шею, оглядываясь по сторонам. Часовых на стене не было видно. Прямо у нее на глазах двое караульных упали на землю. Кто перебросил их через парапет? Рот ее приоткрылся, и ее мучитель, воспользовавшись этим, влил ей немного зелья.

«Не пей! — приказывала она себе. — Ни за что не пей!» Шинид крепко сжала губы. В гневе Ангус, заставил ее встать на колени и пробормотал что-то богатырю, стоявшему рядом.

Коннал уже был недалеко. Из тени он оглядывал внутренний дворик. Ворота были открыты, все стражи мертвы, и хотя он расставил часовых даже на верхних этажах дома, все же так и не смог понять, где Брейнор и Монро. И где, черт возьми, его оруженосец Ансел? В тусклом свете зарождающегося дня медленно шевелились тени.

— Выходи, Пендрагон! Я знаю, что ты здесь! — крикнул тот, кто удерживал Шинид.

Коннал не шевельнулся и не ответил. Он старался не думать о сковывающем тело страхе за жизнь Шинид и только ждал подходящего случая, чтобы освободить жену. Наконец он решил рискнуть и свистнул, подзывая своего коня. Ронан забил копытами о стену конюшни. Дерево треснуло под тяжестью ударов могучего животного. В сторону конюшни метнулись тени. Коннал насчитал шестерых. Всего шестеро, уже легче. Хотя, возможно, есть и другие.

Воспользовавшись устроенным Ронаном переполохом, Коннал рванулся к Шинид и ударом ноги свалил с нее похитителя.

Краем глаза он увидел Наджара, обнажившего меч. Мавр яростно рубился позади него. Еще человек шесть выбежали во двор, но Коннал видел лишь Шинид.

— Сзади! — прошептала она, расширив глаза от страха. Коннал успел повернуться как раз в тот момент, когда палица должна была опуститься ему на голову, но удар, к счастью, оказался скользящим. Он сумел удержаться на ногах, но мгновения замешательства хватило для того, чтобы другой налетчик схватил его жену и приставил ей нож к горлу.

— Не шевелиться! — приказал Коннал своим.

Наступила мертвая тишина. Коннал не отрываясь смотрел на Шинид. Из темноты вразвалку вышел человек. Меч висел у него на поясе, в руках не было оружия.

— Ну-ну, Пендрагон, успокойся, — хмыкнул незнакомец, натягивая перчатки.

— Освободи ее, или ты умрешь.

Незнакомец небрежно махнул рукой, давая сигнал тому, кто держал Шинид. Тот приподнял ее за волосы, а его товарищ поднес к ее губам чашу.

— Шинид, не пей!

— Это всего лишь снотворное, — успела пробормотать она, и в голове его набатом зазвучали ее слова: «Ты найдешь меня. Отпусти их, чтобы ты, смог меня найти».

Коннал покачал головой.

— Я думаю, здесь требуется нечто посильнее, — предположил темноволосый.

Коннал увидел страх в ее глазах. Вся ее надежда была лишь на него.

Шинид сделала большой глоток.

«Ты должен смириться, стражи опоены и спят, они не мертвы, но их убьют, если ты меня не послушаешь».

— Обещаю, моя прекрасная леди, солдат я убивать не стану, ибо они скоро станут моими, но зато я убью его! — Чернявый незнакомец вытащил меч и указал на Коннала.

— Нет! — закричала она, и в это время ей в горло влили оставшееся зелье. Глаза Шинид грозно вспыхнули — душа требовала отмщения, но через мгновение она обмякла и опустилась на землю, сраженная сном.

— Кто вы? — в бессильном гневе спросил Коннал.

— Посланцы принца Иоанна.

Наджар был рядом.

— Их слишком много, — прошептал он за спиной у Коннала. — Нам их не одолеть, господин.

— Убей столько, сколько сможешь.

Наджар кивнул и отрубил ближайшему к нему врагу руку — чисто, у самого плеча. Враг упал, визжа от невыносимой боли.