…Я знал, что с Витей может быть в будущем трудно. Он характером пошел в свою покойную мать. Но вот уж не думал, что сын от Ставра наберется совершенно не тех привычек, которые я бы хотел ему привить. Бестолковые протесты и сопротивления моей воли – вот что я получил от Вити…

…Ставр сам изъявил желание стать членом клана. Пожалуй, он будет одним из самых молодых претендентов. Его посвящением я буду курировать лично. Важно прощупать насколько этот малый может быть крепким и терпеливым. Пощады не будет…

…Ни единого звука я не услышал от Ставра во время посвящения. У меня рука тяжелая и спина его теперь больше похожа на кровавое месиво, но ни единого всхлипа или стона. Кажется, я не ошибся, когда решил поставить на Ставра…

…Увлечение Вити музыкой начинает меня раздражать. Бесконечные скандалы и пререкания. И почему мой сын не научился той холодности и уравновешенности, что есть у Ставра? Я надеялся, что с возрастом в моем сыне пробудятся мои гены, но он ничего не унаследовал от меня, кроме внешнего сходства…

Некоторая часть записей была посвящена размышлениям деда о будущем. Никаких лишних эмоций, никаких нежных слов, адресованных сыну или хотя бы Ставру. Для деда всего его окружение и даже друг – Денис Максимович – были мелкими винтиками в идеальной работе клана. Такая бездушность стала для меня неприятным открытием. Неудивительно, что между ним и папой царило недопонимание. Они, действительно, слишком разные.

…Ставр умеет быть отличным исполнителем. С каждым днём я всё больше убеждаюсь в том, что этот парень очень способный. Его хладнокровности можно только позавидовать. Правда, общение с мягким и добрым Витей может негативно на нём сказаться. Кажется, Ставр может сопротивляться многим вещам и блокировать различные эмоции, но устоять перед искренней добротой не совсем в состоянии…

…Точка кипения достигнута. Отправил Витю учиться заграницу, иначе я лично пущу ему пулю в лоб, если хоть еще раз услышу бестолковое заявление о том, что мой единственный сын всё еще мечтает заниматься музыкой. Вряд ли музыка обеспечит ему выгодное и безбедное будущее. Может, пока будет учиться заграницей, наконец-то поймет, кто он такой и чем по-настоящему должен заняться…

В середине дневника были вклеены дополнительные странички. Я всё еще не могла поверить в то, что эти записи, которым много-много лет хорошо сохранились. Наверное, дед в этом плане был достаточно педантичным человеком.

Несколько последующих страниц был посвящены тому, что дед со Ставром стали настоящей командой. Хотя, читать о том, как Ставр постепенно превращался в Карателя, убивая всех неугодных по приказу деда, было жутко и даже страшно.

После возвращения папы домой, дед, сильно вдавливая кончик ручки в странички дневника, писала о том, что его непослушный сын всё равно поступил в консерваторию.

…Витька не просто пошел наперекор мне, он женился!!! Женился на какой-то простушке, да еще и втайне от меня. Я недооценивал своего сына. Провернуть подобное за моей спиной достойно похвалы. Паршивец! Сил моих нет видеть его. Уехал. Пусть едет, всё равно от меня никуда не денется и от клана тоже…

Отложив дневник, я прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Мне нужно было немного времени, чтобы принять то, что я уже прочла и подготовиться к тому, что еще ожидало меня впереди. Глубокое чувство сожаления и к отцу, и к Ставру плотно засело во мне. Я и так подвергла большому риску своего малыша и повторения страшного опыта совсем не хотела.

Я уже знала, что следующая часть дневника определенно коснётся моей матери и возвращения папы в отчий дом. Всё, что мне рассказывал Денис Максимович я очень хорошо запомнила и сохранила в отдельном уголке своего сознания. Судя по тому, что я уже прочла, дед был очень непростым человеком с каменным сердцем. Хотя, когда я с ним виделась, он произвёл на меня другое впечатление.

Нежно прикоснувшись к своему животу, я погладила его. Малыш толкнулся, будто обозначив, что чувствует меня и мои прикосновения.

- Мы с тобой со всем справимся, - тихонько прошептала я и снова взялась за дневник.

Вторая часть дневника мне далась нелегко, потому что в ней множество раз присутствовало упоминание о мой матери. Дед описывал свои чувства, которые она в нем вызывала. Он ее просто не выносил, но всё изменилось, когда мама приняла смелое решение вступить в клан. Я была горда ею. Она ради любви к папе отважилась на большие жертвы и до самого конца осталась ему верной.

Я почему-то ни секунды не сомневалась в том, что чувства между моими родителями были сильными и взаимными. Дед вскользь упоминал о том, что Ставр с первых дней пребывания моей мамы в особняке, проникся к ней симпатией. Это совсем неудивительно, учитывая то, какой красавицей была моя мать.

Не хотелось думать о том, что Ставр мог испытывать к ней какие-нибудь романтические чувства. Но то, что он стал надёжным другом для моей мамы, подметил даже дед. Неожиданно я узнала о том, откуда у меня появился тот крестик, который я вручила Ставру на его день рождения. Он принадлежал моей матери. Я всегда знала, что крестик как-то связан с моими родителями. Но у меня не было никаких веских доказательств, поэтому я старалась не жить иллюзиями.

Нелегкая жизнь в клане, естественно, негативно отразилась на беременности. Похожая ситуация сейчас происходила и у меня. Денис Максимович наблюдал мою маму и давал прогнозы, что могут быть преждевременные роды. Вообще вся мамина беременность была достаточно сложной, но она всё равно твёрдо решила рожать. Прогнозы Дениса Максимовича сбылись, и я родилась раньше срока.

Дед писал в своем дневнике о том, что для мамы лучше было бы умереть.

…Жизнь в нашем клане не для нее. Наши порядки и традиции могут просто сломать Аню. А сломленный человек, хуже мертвого. Если она не выживет после родов, то это лучшее на что можно рассчитывать в наших реалиях…

Я перечитывала эти строки несколько раз, не веря собственными глазам. Не знаю, осмелился бы дед «помочь» маме умереть или нет, но один вечерний разговор со Ставром всё изменил.

…За всё то время, что я знаю Ставра, он никогда не позволял кому-либо увидеть его слабым или уязвимым. Порой мне казалось, что у этого молодого мужчины совсем нет сердца. Но когда Аня больше суток всё еще не приходила в себя после родов, он пришел ко мне. Пришел и упал на колени, умоляя, чтобы я сделал всё, что в моих силах только бы помог ей выжить. Он не плакал, но я видел в его стальных глазах слёзы. Он умолял и не стыдился этого. Я выполнил его просьбу, потому что это был первый и единственный раз, когда Ставр что-то просил у меня…

Следующая запись уже была сделана после гибели родителей. Для деда это стало огромным потрясением. Он не раскрывал подробностей, просто оставил пару строк о том, что его жизнь никогда не станет прежней.

Идея отправить меня подальше от клана принадлежала не деду, а моей матери. Ставр признался в том, что накануне перед обстрелом моя мама взяла с него клятву, что он увезёт меня и сделает всё, чтобы защитить. Дед согласился, аргументируя свое решение тем, что времена тогда, действительно, были неспокойными и он не перенес бы еще и мою потерю. Ставр отвёз меня к тетке, отдав на прощание крестик. Вот каким образом он ко мне и попал. Теперь я поняла, почему Ставр так неоднозначно отреагировал на мой подарок, крестик стал для него неким эхом из прошлого.

На этом записи в дневнике деда оборвались. Я закончила прочтение уже глубокой ночью. Мыслей было много и различных чувств – тоже. Я узнала свою семью совершенно с неожиданной стороны. Увидела совсем другого Ставра. Как оказалось, он в моей судьбе сыграл далеко не самую последнюю роль. И ни разу, ни разу Ставр об этом не заговорил, не рассказал. Как обычно, немногословный и не привыкший трепаться не по делу.

Мысли о нем вынудили слёзы навернуться на глаза. Я ведь запретила себе плакать и всё равно плачу.

После всего, что я узнала, моё мировоззрение немного изменилось и я совершенно под другим углом посмотрела на свою семью и на свое нынешнее положение. Снова была работа, снова нужно было разрешать конфликты и договариваться с партнёрами и союзниками.

Я старалась балансировать между работой и материнством. Совершая ошибки и одерживая первые победы, я начала стремительно превращаться из обычной пешки в настоящего ферзя, правда, моего короля рядом уже не было.

Все мои надежды на то, что со временем станет легче – не оправдались. Беременность протекала довольно сложно. Прошла тошнота, я даже снова смогла нормально питаться, но ребенок рос довольно крупным и у меня начала нестерпимо ныть поясница и болеть ноги.

Григорий стал для меня настоящим ангелом-хранителем. Не уверена, что без его помощи смогла бы справиться. После очередного собрания, где, к слову, я была единственной женщиной, мы возвращались домой. Был уже конец зимы. Григорий, как обычно, находился за рулём.

Я чувствовала себя совершенно спокойно. После того, как я прочла дневник деда, моя уверенность в Григории лишь укрепилась. Теперь я была точно уверена, что ненадежного человека ко мне бы Ставр никогда в жизни не приставил.

Поясница снова ныла. Страшно было представить, что меня ждет впереди, когда ребенок окончательно сформируется. Он, действительно, родится крупным малышом. Ничего. Мне обязательно хватит сил выносить его и подарить жизнь.

Внезапно машину сильно тряхнуло и занесло. Григорий тихо выругался и через несколько секунд взял ситуацию под свой жесткий контроль. Мы остановились. Я испугано посмотрела на своего телохранителя.

- С вами всё в порядке? – спросил он, глянув на меня.

- Кажется, да, - я обхватила свой живот двумя руками. – Всё в норме.

Григорий быстро отстегнул ремень безопасности и вышел на улицу.

- Что случилось? – обеспокоенно спросила я, выглянув в окно.