— Ох!

Прижимаю Рейган к себе и целую, чтобы заглушить стоны, потому что в гостиной сидят мои братья.

— Тс-с, — предупреждаю её. Потом снова толкаюсь бёдрами, погружаясь в неё, а её язык проскальзывает в мой рот. — Боже, — произношу я, когда она поднимает голову. Её ноги дрожат, и она опирается на мою грудь.

— Ты можешь? — спрашивает Рейган.

— Могу что? — Могу ли я остаться так навсегда? Не-а. Потому что я очень близок к тому, чтобы кончить и оставить её неудовлетворённой.

— Можешь сам это сделать? — Она задаёт вопрос, а в голосе звучит сомнение.

Я приподнимаюсь и обнимаю её руками, а потом очень медленно переворачиваю на спину. Её ноги обвивают мои бёдра. Я снова вхожу в неё, ещё глубже, чем в прошлый раз, но всё равно не до конца.

— О, вот так хорошо, — говорит она в ответ.

Я смеюсь, прячу лицо в изгибе её шеи и шепчу:

— Так нормально? — И толкаюсь чуть дальше, а потом выхожу. Следующим движением я погружаюсь в неё как можно глубже. Она такая тесная, что я едва могу дышать.

— Ага, — стонет Рейган, когда я приподнимаю её попу и вторгаюсь в неё, принимая всё, что она готова мне дать.

Я уже близок к концу, а она ещё нет. Поэтому протискиваю руку между нашими телами, нахожу её разгорячённую плоть и ласкаю клитор. Слегка царапаю зубами сосок, и она начинает извиваться подо мной. Её бедра поднимаются навстречу моим толчкам, отчётливо слышны её стоны. Щекой я чувствую её дыхание, такое же влажное, как и интимное место, в котором я похоронен, и мне это чертовски нравится.

Внезапно она хватает меня за плечи и замирает подо мной. Её тело содрогается, и она начинает кончать. Я продолжаю свои ласки, однако безумно сложно сопротивляться искушению закинуть её ноги к плечам и раствориться в собственном оргазме. Но я всё-таки заставляю себя продолжать двигаться медленно и нежно. Она дрожит в моих объятиях, но в конце концов затихает и расслабляется. И вот теперь я разрешаю себе получить удовольствие. Крепко обхватываю Рейган руками и утыкаюсь в неё лицом, потом толкаюсь один раз, второй, третий. И, кончая, изливаюсь в неё. Такое ощущение, словно мои яйца вот-вот выскочат через пальцы на ногах. А когда я теряюсь в ней, она просто обвивает меня руками и прижимает к себе ещё крепче.

Я убираю волосы от её лица, и её тело подо мной начинает содрогаться. Она плачет? О чёрт. Но тут я слышу её фырканье и понимаю, что она смеётся. Почти истерически. Её тело трясётся и покачивается, а бёдра сжимают мой член. Я отстраняюсь от неё, не хочу, но так нужно. Мой член настолько чувствителен, что я едва могу выдержать паузу.

Она хихикает, и я поворачиваюсь к ней. В приглушённом свете лампы её глаза кажутся тёмными, и они сияют. Но не от слёз — от счастья.

— Как я справился? — спрашиваю её, оставляя на щеке лёгкие поцелуи. Она снова хихикает.

— Это была промежуточная контрольная, — отвечает она. — Когда мы сможем провести итоговую аттестацию?

Я делаю глубокий вдох.

— Когда пожелаешь, принцесса. Я всегда к твоим услугам.

Она снова смеётся, и я понимаю, что никогда в жизни не слышал более прекрасного звука. Никогда.

Рейган

Я просыпаюсь от того, что моя попа прижата к бёдрам Пита, и в меня упирается его эрекция. Он двигается ко мне, и я медленно открываю глаза. Пит перекидывает мои волосы вперёд, а его губы касаются чувствительного местечка у основания шеи. Сильные пальцы обхватывают мою грудь, но не сжимают. Пит не делает даже попытки прикоснуться к соску, просто лениво водит пальцами чуть ниже наиболее чувствительной зоны.

— Пит, — шепчу я.

— Что? — так же тихо отвечает он, и по голосу понятно, что он улыбается.

— Ты пытаешься со мной заигрывать? — дразню его.

Пит усмехается.

— Если ты задаёшь подобные вопросы, значит, у меня очень хреново получается. — Потом переворачивает меня на спину и закидывает мои ноги себе на плечи. Его дыхание опаляет мою щёлочку, он широко улыбается и произносит: — Я буду лучше стараться.

Я ловлю ртом воздух, когда он большими пальцами приоткрывает мои складочки, опускает голову и снова и снова проводит языком по моему клитору.

— Похоже, ты успел потренироваться, — замечаю я между вздохами. Потом крепко сжимаю руками его волосы, тем самым направляя его. Он щёлкает по клитору, одновременно проникая в меня пальцами. По сравнению с прошлым разом, он действует чуть менее осторожно. Похоже, ему уже не так страшно попробовать со мной что-то новое, но Пит по-прежнему нежен и не торопит события. Я понимаю, что ради меня он сдерживается, и гадаю, сколько ещё ему будет казаться, будто мне это нужно. Вечно?

Я не боюсь его или того, что он со мной делает, и никогда не боялась. Хватаюсь руками за простыни и крепко их сжимаю, когда он сгибает палец внутри меня, задевая точку, о существовании которой я даже не подозревала. Я вскрикиваю, а он нежно и ритмично посасывает клитор в такт движениям пальцев до тех пор, пока я совсем не теряю голову. Я кончаю так сильно, что едва могу дышать, а он упивается этим. Становясь слишком чувствительной, отталкиваю его голову, и Пит отпускает мой клитор, проведя по нему языком ещё раз. По моему телу снова проходит лёгкая дрожь.

Пит вытирает лицо о внутреннюю поверхность моего бедра и ползёт вверх. Потом тянется через меня, хватает презерватив и быстро его надевает. Сначала я предполагаю, что он встанет между моих ног, но нет. Он очень медленно переворачивает меня и подкладывает подушку под мои бёдра.

— Так нормально? — спрашивает он. Затем прижимается к моей спине, а его губы снова касаются моего плеча так же, как и несколько минут назад. Пит нежно его покусывает и говорит: — Ты мне нужна.

Я киваю и отвечаю:

— Всё хорошо.

Он проскальзывает в меня сзади. Один медленный толчок, и вот он внутри.

— Тебе больно? — спрашивает он.

— Чуть-чуть, — признаюсь ему. Немного щиплет, но я приветствую эту боль, потому что Пит снова внутри меня, и я хочу, чтобы именно там он и находился.

— Я буду осторожен, — шёпотом обещает Пит. Знаю, что так и будет. Но мне не нужна осторожность. Я хочу Пита.

Он берёт меня медленными толчками, наполняя, а затем отступая, погружаясь и выходя обратно, двигаясь внимательно и осторожно. Я только что кончила, но снова чувствую нарастающее напряжение. И эти ощущения совершенно иные. Больше похожи на разливающиеся волны тепла, чем на бурлящий, доводящий до дрожи оргазм. Я кончаю, и он стонет, ещё глубже толкаясь в меня, его тело содрогается, когда он финиширует вместе со мной. Из него вырывается низкий гортанный стон — звук удовлетворения. Как-то очень быстро он выходит из меня, поднимается, снимает презерватив и приводит себя в порядок. Затем протягивает мне полотенце и снова поворачивается спиной. Я быстренько вытираюсь, и Пит возвращается в постель, заключая меня в свои объятия.

— Ты в порядке? — спрашивает он, опуская меня чуть ниже на сгиб руки.

— Я не сломаюсь, Пит, — отвечаю ему тихим голосом. — Тебе не обязательно обращаться со мной так, словно я сделана из стекла.

Он вздрагивает и свысока смотрит на меня.

— Это не так.

— Нет, так, — мягко возражаю ему. Я не в восторге от того, что делаю. Но не могу строить отношения, основанные на страхе, что он решит избегать меня.

Звонит мой телефон, и я тянусь за джинсами, лежащими на полу, так как знаю, что он в кармане.

Вынимаю его и читаю сообщение.

Отец: Ты где?

Я: У Пита.

Отец: Почему?

Проклятье. Что я должна на это ответить?

Я: Мы можем поговорить об этом попозже?

Отец: Конечно. Поговорим, как только ты появишься в своей квартире, где мы ждём тебя со вчерашнего вечера.

Чёрт. Чёрт. Чёрт. Чёрт.

Я: Буду через несколько минут.

Тяжело вздыхаю и откидываю голову на подушку. Отец убьёт меня. Или Пита.

— Родители ждут меня в моей квартире, — объясняю ему.

— О нет, — вздыхает он, потом перекатывается на край кровати и начинает одеваться.

— Куда ты собираешься? — интересуюсь я.

Подняв бровь, он смотрит на меня.

— Я иду с тобой.

— В этом нет необходимости, — отвечаю я. На самом деле будет лучше, если он не пойдёт. Отец будет в бешенстве, а встреча с Питом только всё усугубит.

— Я совсем не против, — говорит он, продолжая одеваться.

— Пит, — зову я, и он, наконец, смотрит на меня.

— Что?

— Тебе лучше остаться здесь.

— Почему? — Он выглядит растерянным.

— Сейчас утро воскресенья. Скорее всего, родители захотят остаться на весь день. Мне нужно какое-то время провести с ними. — И я действительно хочу уберечь его от отцовского гнева.

Он кивает и медленно отвечает:

— Ладно. — И начинает снимать обувь.

А я одеваюсь, подхожу к нему, чтобы поцеловать, и говорю:

— Я тебе попозже позвоню.

Он кивает.

— Хорошо.

Мне нужно решить всё с отцом, чтобы больше никогда к этому не возвращаться.

Пит

Мой телефон звонит, и я вскакиваю, чтобы взять его. Сегодня воскресенье, на часах уже шесть вечера, а Рейган не было весь день, и она даже ни разу не позвонила.

— Алло, — говорю я, поднимая трубку.

Сэм прыскает в кулак. Он возвращается в колледж ночным автобусом, так что будет здесь примерно до одиннадцати. Слышу его язвительные комментарии на тему того, что у меня яйца в тисках, и кидаю в него подушку.

— Это Пит? — произносит мужской голос.

— Да, — отвечаю я.

— Пит, это Фил. — Должно быть, я слишком удивлён и не произношу ни слова, потому что он продолжает: — Твой инспектор по надзору.

— Да, сэр, — говорю я и выпрямляюсь, слушая его очень внимательно.

— Пит, если я сейчас заберу тебя, сможешь съездить со мной по одному делу? Это очень важно.