Долгий месяц она готовила себя к мысли о том, что больше никогда не увидит его, никогда не прикоснется, не почувствует силу его объятий. Она потеряла его, но не свои чувства к нему. Она не видела улыбок родных, не могла смеяться, шутить и танцевать. У нее в груди что-то умерло, но вместе с тем, еще что-то обострилось.

Память. Память стала ей спутником, смыслом и утешением. Она спала и пробуждалась с памятью о нем. Она завтракала и гуляла в саду с памятью. Она дышала с ним. Она жила только с памятью. Жизнь могла кончиться в любую минуту. Для Тори в каком-то смысле она закончилась. Но память осталась. Горькая, сладкая, трепетная, болезненная память.

Она почти смирилась с этим, почти уговорила себя жить дальше, но тут ей явился призрак Себы. Боль такой силы пронзила ее, что ей стало трудно дышать, трудно двигаться. Сердце почти разрывалось на части. Она решила, что к ней явился призрак Себы, чтобы наказать ее за все ее грехи, за все те глупости, которые она совершила в прошлом. За то, что она сама отправила его на смерть. Тори понимала, что заслужила любое наказание, но не представляла, что будет так сложно, почты невыносимо.

И вот ее родные говорят, что он не призрак, а живой из плоти и крови. Ее вдруг с невероятной силой затопила такая жгучая волна радости, трепета, муки и отчаяния, что стала кружиться голова. Тори подумала, что вот-вот упадет. Ей хотелось броситься к нему, обнять, почувствовать его тепло, что он действительно живой, что он рядом и никогда больше не покинет ее, но она не смогла сделать и шагу. Глаза защипало, а горло сдавил болезненный комок.

Никем не остановленный, Себастьян вошел в дом и направился к Джеку, а, дойдя до него, встал напротив и вперил в него яростно-испепеляющий взгляд.

- Если ты сейчас же не ответишь на мой вопрос, я размажу тебя по стене! - Его руки непроизвольно сжались в кулаки. - Кто ты такой и по какому праву называешь Вики “милой”?

Внезапно Джек с кристальной ясностью все понял. Облегчение, которое он испытал при этом, заставило его спокойно улыбнуться Себастьяну.

- Я жених Кейт, - наконец ответил он, пристально следя за реакцией Себастьяна.

- Жених… Кто? - выдохнул взбешенный Себастьян, продолжая смотреть на Джека.

Когда же до него сквозь пелену ярости дошло сказанное, все вмиг изменилось. Его глаза потухли, плечи опустились. Он так тяжело вздохнул, словно из него выходила душа. Разжав руки, он опустил голову, сделал шаг назад, а потом вылетел из дома с такой скоростью, будто за ним гнался сам дьявол. После того, как он ушел, в доме воцарилась пугающая тишина, которую все же нарушил Габби.

- Мне показалось, или он хотел убить тебя, Джек? - спросил он, взглянув на Джека.

- Как ему удалось выжить? - скорее себе задала вопрос Алекс.

- Я все еще не могу в это поверить, - сказала Кейт, повернувшись к Джеку. - Почему нам никто не сказал, что он нашелся и вернулся домой?

- Почему он ополчился против тебя, Джек? - не унимался Габби.

Ни на один вопрос Джек не успел ответить. Он увидел, как дрожащее тело Тори медленно оседает на пол и бросился к ней.

- Тори! - воскликнула Кейт, кинувшись к сестре, но Тори никого не расслышала.

Она была в глубоком, спасительном обмороке.

***

Кейт так и не смогла побыть хоть немного наедине с Джеком в виду сложившихся обстоятельств. Появление Себастьяна потрясло их всех, но это не шло ни в какое сравнение с тем шоком, который пережила бедная Тори. Она видимо уже смирилась с мыслью о том, что потеряла Себастьяна, и вдруг обнаружила, что он жив, да еще стоит у их порога и рычит на Джека. Кейт лишь успела обнять его на прощание и сказать о том, как сильно любит его.

- Я скоро вернусь, Кэтти, - прошептал он в ответ, обняв ее и крепко поцеловав на прощание. - Жди меня, и когда я вернусь, ты навсегда станешь моей.

Кейт пыталась запомнить его слова и постоянно прокручивала их в голове, стараясь верить в самое лучшее, но страх и дурное предчувствие не покидали ее.

Ей удалось немного отвлечься и отложить в сторону свои опасения, когда поднялась к Тори после отъезда Джека. Тори так и не очнулась после ухода Себастьяна, и теперь они пыталась привести ее в чувства. Алекс принесла нюхательную соль и, видимо, это помогло, потому что, поморщившись и застонав, Тори пробудилась. Затуманенным взором она посмотрела на сестер и хрипло спросила:

- Где я? И почему вы так смотрите на меня?

С тяжелым сердцем Кейт погладила сестру по щеке, радуясь, что здоровый цвет постепенно возвращается к ней.

- Тебе стало плохо, и мы принесли тебя в твою комнату. Ты не помнишь, что произошло?

Произошло? Тори нахмурилась. У нее голова болела так сильно, что могла расколоться на части. У нее не болела голова так с тех пор, как явился неприятный вестник военного министра из Лондона с письмом о Себастьяне. И тут Тори застыла, перестав дышать.

Себастьян!

Он явился к ней наяву, самый дорогой сердцу человек, и мучил ее одним своим присутствием, не позволяя дотрагиваться до себя. Впрочем, так было всегда: она тянулась к нему, а он уходил от нее.

Он стоял перед ней у порога Клифтона и смотрел на нее своими блестящими, такими грустными зелеными, как изумруд, глазами, и сердце медленно переворачивалось в груди.

Тори безумно хотелось обнять его, почувствовать его рядом с собой, но ведь это только померещилось ей. Он ведь погиб и никогда больше не вернется к ней. Эта мысль резанула по сердцу, словно острая бритва, и ей стало трудно дышать. Чувство вины снова начинало сводить ее с ума. Вина за то, что именна она послала его на верную гибель.

Она задыхалась. Рядом с ним. И без него. Тори глухо застонала и закрыла глаза. Она готова была искупить свою вину любой ценой, лишь бы он на самом деле вернулся к ней, вернулся домой живым. Если бы он знал, как она сожалела обо всем, если бы знал, как она раскаивалась, если бы только позволил все объяснить…

К горлу поступил комок, глаза сжигали непролитые слезы. Тори отвернулась, скрывая от сестер свою бледность, свою боль, свои страдания.

- Мне… мне явился призрак Себастьяна, - хрипло вымолвила она, желая унять обезумевшее от горя сердце.

Но ее ждало очередное потрясение. Кейт коснулась ее холодной руки и тихо проговорила:

- Это был не призрак. - Когда изумленная Тори резко повернула к ней свое бледное лицо, сестра добавила: - Это был настоящий Себастьян.

- Что? - выдохнула она всем сердце желая поверить в это, и в то же время леденела от страха, что это ей сниться.

- К нам на самом деле приходил Себастьян, - подтвердила слова сестры Алекс. - Мы все его видели, и он был более чем живой.

Тори не смогла произнести ни слова, огорошенная новостью во второй раз.

Он жив? Себастьян жив? Он не погиб? Ее сердце не погибло?

- Тори, милая, - нежно проговорила Кейт, с беспокойством глядя на сестру. - Ты себя хорошо чувствуешь?

И Тори честно ответила:

- Не знаю.

Она на самом деле уже ничего не знала. Тори вдруг почувствовала себя потерянной, одинокой и такой уставшей, что стали закрываться глаза.

Кейт и Алекс медленно встали.

- Тогда тебе лучше полежать и отдохнуть. - Она заботливо укрыла ее одеялом и в последний раз погладила ее по щеке. - Поспи немного. Это поможет тебе.

Тори послушно отвернулась и свернулась калачиком посередине кровати. Ее знобило. Она дрожала с ног до головы и, казалось, этому никогда не будет конца. Она словно попала в водоворот гнетущих, пугающих страданий и никак не могла выбраться оттуда. Вероятно, так ей предстояло прожить остаток жизни.

Через четыре дня, сидя в гостиной и размышляя о том, почему от Джека до сих пор нет вестей, Кейт вздрогнула, когда в комнату вошел дворецкий с невероятно серьезным лицом. Кейт резко повернулась к нему и с пугающей ясностью поняла, что что-то произошло. И это не было связано с Тори или Себастьяном, весть о возвращении которого облетела всю округу.

Тори, казалось, оправилась от потрясения, но вела себя очень тихо, пугливо, шарахалась от малейшего звука и ни разу не захотела покинуть стены Клифтона. Она даже не выходила в сад, словно боясь чего-то. Кого-то. Почти точно так же вел себя Себастьян, прячась у себя дома. Графиня пела от счастья, неприлично радуясь возвращению сына, которого вернули вовсе не муж со старшим сыном. Но это не имело значения. Главное, что он вернулся. Главное, что все обошлось. Теперь Кейт не давали покоя мысли о том, что же будет с Тори.

Отложив перо, которое бесцельно вертела в руках, Кейт взглянула на Уолбега.

- Что такое, Уолбег? - спросила она, ощущая гулкие удары своего сердца.

Кейт переживала за Джека, места себе не находила от неведения. Чтоо происходило с ним. Как он там? Как прошла встреча? Что он решил? Когда, в конце концов, он вернется? К ней!

- К вам посетительница, мисс Кэтрин, - огласил торжественным голосом дворецкий.

Еще больше нахмурившись, Кейт медленно встала.

- Ко мне? Но кто?

- Она просила не называть себя.

Кейт вдруг почувствовала, как по спине поползли мурашки.

- Пригласи ее сюда, пожалуйста, - медленно произнесла она.

- В этом нет необходимости, - раздался с порога холодный женский голос. - Разумно с вашей стороны принять меня, потому что я намерена поговорить с вами в любом случае.

Кейт застыла, увидев, как невысокая, но элегантно одетая женщина лет пятидесяти с высокомерной, чрезвычайно властной походкой вошла в комнату, оглядев все вокруг презрительным, почти брезгливым взглядом. Затем взгляд ее опасно блестевших серо-карих глаз задержался на Кейт, и она стала изучать ее с полным пренебрежением, почти отвращением, словно перед ней был кусок грязи. Кейт стало не по себе, однако пока не было поздно, она легким кивком головы дала Уолбегу понять, что в его услугах более не нуждается. Слуга покорно вышел, и девушка осталась наедине с неожиданной гостьей.