Дженис Лэйден - Нечаянная страсть

Она начала ходить по комнате. Такого с ней прежде не, случалось.

– О, Джастин, вы… гостеприимный хозяин, и я, конечно, с удовольствием сыграю с вами партию, но… но это не совсем то… наше… соглашение не предусматривает, что вы обязаны меня развлекать. Оно…

Роан подошел к ней.

– Я хорошо помню условия нашего соглашения, Морайя. Не стоит вспоминать о нем. Не буду говорить и о том, как я хочу вас. Я должен вести себя как джентльмен. Так вы готовы сыграть партию в шахматы?

Морайя играла довольно хорошо, но ни ей, ни Роану не удавалось, как следует сосредоточиться. Он пытался, не смотреть на ее грудь, отводил глаза от алых полуоткрытых губ. За игрой они разговаривали мало, но когда их глаза встречались, виконт чувствовал что-то, с первого раза возникшее между ними. Его слон взял ее коня, а Роан поклялся себе, что не возьмет сегодня Морайю. Он не должен этого делать. В конце концов, они все-таки углубились в игру. Ее первые ходы были удачными, но потом она играла слабо.

– Вы неплохо играете, Морайя, – заметил Роан, объявляя ей шах, – но…

– Но, к сожалению, у меня мало практики, я знаю. Хотя мисс Биллингсли была хорошим учителем.

– Не сомневаюсь. Она, как видно, постаралась хорошенько обучить вас.

Девушка настороженно посмотрела на Роана, увидела огонек в его глазах и непринужденно рассмеялась, очаровав этим виконта. Он снова горько пожалел о том, что Морайя отказалась выйти за него замуж, но тут же подавил это чувство. Она отвергла его предложение, и это к лучшему. «Так ли?» – спросил себя виконт, когда Морайя с улыбкой взяла его пешку.

– Как видно, вам очень не хватает мисс Биллингсли? – поинтересовался Роан.

– Да. Мне очень приятно общество Тэсс, и у меня есть еще приятельница Сара, но… я привыкла к беседам, пробуждающим мысль. Мы всегда вели их, пока не…

– Пока – что?

Она склонилась к доске.

– Пока? Да ничего, право, пустяки. Я… я, кажется, проигрываю, да? Вот так, я могу пойти ферзем, но боюсь, это уже не поможет.

Роан быстро взял ферзя и закончил игру, не переставая думать о последней фразе Морайи. Игра не доставила ему особого удовольствия.

Они поднялись, и виконт помог ей надеть накидку. Девушка снова бросила на него особый, знакомый ему взгляд.

– Не смотрите на меня так, Морайя, – тихо проговорил он, застегивая ее накидку. – Это трудно вынести.

– Не понимаю вас, Джастин, – прошептала она.

– Иногда, малышка, я и сам себя не понимаю. Но не стоит к этому возвращаться. Идемте. Я немного провожу вас. – Роан повел ее к двери, но Морайя остановила его.

– Все это хорошо, Джастин. Но есть еще кое-что. Я имею в виду… те лишние деньги, которые отец якобы выиграл у вас. Джастин, не сомневаюсь, вы прекрасно умеете считать и… о, неужели вам не ясно, что я не могу принять от вас деньги и чувствую себя…

– Дорогая, почему это не дает вам покоя? Как вы помните, я был изрядно пьян. Вспомните также об усталости и напряжении. Игра затянулась, и ваш отец выиграл несколько больше, чем мы рассчитывали. Не возьму в толк, почему вы видите в этом какие-то скрытые мотивы. Давайте договоримся больше не думать об этом, – непринужденно предложил Роан.

Она вздохнула, прищурившись посмотрела на Роана, и кивнула. Однако он видел, что Морайя не поверила ни единому его слову. Тем не менее, с этим теперь было покончено и она сможет расплатиться с самыми неотложными долгами.

Они молча ехали рядом, пока не добрались до границы их владений.

– Встретимся завтра на балу у Кроули, – напомнила Морайя, когда они придержали лошадей.

– Да. Первый вальс мой, Морайя.

– Но я… – начала она, и Роан нахмурился. – О, конечно, Джастин, первый вальс. А потом, в ночь на пятницу я…

– Да, Морайя, ночью в пятницу, – подтвердил он, не желая ее обидеть.

Он наклонился и поцеловал ее в губы.

– Спите спокойно, малышка, – прошептал виконт, но, увидев во тьме одинокого всадника, понял, что ему не удастся хорошо выспаться.

Ночной кошмар разбудил Эмили Шуп перед рассветом. Сон об оставленном ею муже Роланде Шупе не раз возвращался к ней. Развестись с этим жестоким человеком, оказалось, крайне трудно, однако ей взялся помочь один широкоплечий вдовец с горящими, голубыми глазами…. Сначала, они были друзьями, потом этот человек стал ее любовником и неотъемлемой, важнейшей частью жизни. В том, что чувства их взаимны, она никогда не сомневалась. Теперь, размышляя о прошлом, миссис Шуп понимала, что судьба очень благосклонна к ним. Связь продолжалась пятнадцать лет – огромный срок для таких отношений. Легко им никогда не было. Приходилось проявлять осмотрительность и надолго разлучаться. Но время, которое они проводили вместе, возмещало все.

О разводе они думали годами, понимая при этом, что для женщины осуществить его – дело почти нереальное. Но со временем и сам Роланд проявил интерес к разводу, решив, жениться на богатой итальянской графине. Только пять лет назад закончился брак миссис Шуп. С тех пор она так и не согласилась выйти замуж за человека, которого любила, несмотря на его просьбы. Сама миссис Шуп стойко выносила недоброжелательство общества, однако не желала подвергать подобной участи того, кого любила. Этот блестящий государственный деятель занимал высокое положение в столице, но брак с ней разрушил бы его карьеру. Поэтому они продолжали встречаться тайно, а когда это не удавалось, любили друг друга на расстоянии.

В эти тяжелые периоды жизни она лежала одна, без сна, в своей широкой постели. Эмили вздохнула, поднялась, оделась, спустилась вниз и выпила чашку чая.

Граф Уэстмейкотт ехал верхом по дороге, освещенной светом раннего утра. Она не ждет его. Раньше чем через несколько недель, он не должен был появиться. Но новости с континента, полученные графом, заставили его поспешить сюда. Теперь он с удовольствием думал о том, как она обрадуется его неожиданному появлению. Она, несомненно, еще спала, и граф предвкушал, как ее разбудит…

Его крайне удивило, что открыла ему дверь она сама: ведь слабые лучи солнца едва озарили восток.

– Джордж!

– Эмили, любовь моя! Моя драгоценная, – выдохнул он, сжимая ее в объятиях. Джордж повел ее на второй этаж.

Утро было уже в самом разгаре, когда они почувствовали необходимость спокойно поговорить, позавтракать и выпить. Едва они поднялись из постели, Эмили позвонила и велела принести завтрак, а граф тихо удалился в свою комнату и надел шелковый халат.

Он с иронией подумал, что Эмили было незачем заказывать два прибора и два завтрака. Слуги, хотя и не сплетничали вне дома, в стенах его судачили обо всем как сороки. Все они, вероятно, догадались о приезде графа, и он не сомневался, что на завтрак подадут его любимые свежеиспеченные булочки. Постель графа, однако, не приготовили. Он усмехнулся. Слуга понимали, что это ни к чему.

Когда граф снова вошел в спальню Эмили, служанки уже сервировали завтрак на круглом столе у окна. Чтобы принести все блюда, служанкам потребовался не один поднос, а целых три. Джордж сделал вывод, что его приезд заметили в ту самую секунду, как он остановил лошадь возле дома.

Они с Эмили ели теплые булочки, копченую рыбу, яйца и бекон. Изредка они обменивались репликами, ибо молчание не тяготило их, и бросали друг на друга нежные взгляды.

Граф несколько раз брал руку Эмили и ласково поглаживал ее. Какое блаженство сидеть рядом с ней! Она, как всегда, выглядела великолепно, ее светло каштановые волосы были стянуты сзади лентой, а лиловое шелковое платье облегало соблазнительные формы.

Допив, вторую чашку кофе, Джордж поднялся и подошел к окну, выходившему в сад. Поглядев туда, Джордж обернулся к Эмили:

– Я привез вам новость, дорогая.

– Что за новость? – озабоченно спросила она.

– Новость с континента. Умер Роланд Шуи.

Эмили побледнела и подошла к нему.

Как это случилось? – тихо спросила она.

– На дуэли, несколько дней назад. – Он внимательно смотрел на нее.

Эмили закрыла глаза, и прижалась лбом к стеклу. Ему казалось, что плечи ее вздрагивают, возможно, от рыданий. Джордж хотел, заключить Эмили в объятия, но понимал, что в эту минуту она должна побыть одна. Он ждал. Эмили глубоко вздохнула.

– Что ж, слава Богу, Как долго все это тянулось, не правда ли?

– Да, – отозвался он, – очень долго.

Эмили вытерла слезы.

– Надеюсь, вы не сразу уедете, Джордж?

Он ласково положил руки ей на плечи.

– Эмили! – Голос графа срывался. – Вы понимаете, что это значит?

– Вы о Роланде? О да! Теперь отцы и мужья во Франции и Италии могут по ночам спокойно спать.

– Нет, Эм, я имею в виду нас. Ведь вы свободны, совершенно свободны! Теперь даже те, кто придерживается самых строгих взглядов и не признает разводов, узнают, что вы не разведенная женщина, а вдова.

Эмми покачала головой и попыталась отвернуться, но граф взял ее за плечи и повернул лицом к себе. – Выходите за меня замуж, Эм. Это давно пора сделать. Я больше не хочу так жить. Это слишком тяжело. И с каждым днем становится все тяжелее.

– Я знаю, Джордж. Возможно, вы правы, но вы… вы не обычный человек и даже не просто пэр. Понимаете, чем это угрожает вашей карьере? Ведь вас прочат в министры, это уже всем известно. Я не хочу…

– Черт возьми, Эмили! – взорвался граф. – Мне сорок восемь лет, и я устал ворочаться в постели до полуночи! О, даже… даже завтрак с вами – такое наслаждение! Это же… это же смешно!

– Но, Джордж, я…

– Нет, Эмили, я дорожу карьерой, это верно, но она не главное в моей жизни. Самое главной в ней вы. И признаюсь, я соглашался с вами последние пять лет лишь потому, что опасался, как бы вас не подвергли остракизму в Лондоне. Я слишком дорожу вами, и поверьте, о карьере я думал меньше всего.

В голубых глазах Эмили застыла глубокая боль.