«О Господи, – подумала Морайя, – да она же флиртует с ним!» Но ее огорчили вовсе не слова Тэсс. В устах другой девушки, например, Оливии Кроули, они, возможно, прозвучали бы насмешливо и даже язвительно, но Тэсс говорила мягко, и Морайя знала, что сестра ее немного побаивается. Нет, Морайю беспокоило то, что с Тэсс будет очень трудно, если в ближайшие годы она не вступит в удачный брак.

Виконт Роан для этого, несомненно, не подходил, но Морайя и не опасалась, что он отнесется к Тэсс серьезно. Комплименты, расточаемые им с Тэсс в гостиной и за обедом, не выходили за рамки обычной светской любезности, да и смотрел он на нее рассеянно и отрешенно, зато стоило виконту взглянуть на Морайю, в его глазах вспыхивал особый огонек, значение которого понимала лишь она. Порой ей казалось, что они с виконтом ведут немой разговор, как только их глаза встречаются.

Это повергло Морайю в смятение. Ее обдавало знакомым теплом, язык отказывался повиноваться, и она сомневалась, что сможет поддерживать светский разговор. Она испытала облегчение, когда слуги унесли пирожные и залитые сливками бисквиты. Это означало, что для леди пришла пора оставить мужчин одних. Морайя вышла вслед за Тэсс из столовой, понимая, что сейчас начнется самое серьезное. Она надеялась, что отец предложит виконту сыграть в карты. Уходя, она бросила на него многозначительный взгляд.

Придя в Голубую гостиную, Морайя рассеянно потягивала кофе, слушая вполуха впечатления Тэсс о виконте.

– Он такой элегантный, Морайя, как по-твоему? – восторженно спрашивала она сестру. – И, наверное, в молодости был настоящим красавцем.

Морайя пробормотала что-то невнятное, подумав, что столь юным созданиям, как ее сестра, все люди старше двадцати лет кажутся древними стариками.

Тэсс между тем продолжала возбужденно болтать, и, наконец, прислушавшись, Морайя поняла, что сестре угрожает опасность влюбиться в виконта. Та явно упивалась своим первым флиртом. Морайя тихо вздохнула. Ей самой нечего и надеяться попасть на лондонский сезон. А к легкому флирту она не имела ни малейшей склонности. Что же касается Тэсс…

Вскоре к ним присоединились джентльмены, однако от кофе они отказались, как и предполагала Морайя. Отец с наигранной беспечностью, проговорил:

– Виконт не прочь сыграть несколько партий в пикет.

Девушки тут же поднялись, чтобы оставить мужчин наедине.

Прощаясь с виконтом, Морайя избегала, его взгляда. Он проводил сестер до двери. Тэсс вышла первой, а когда за ней проследовала сестра, Роан еле слышно прошептал:

– Спокойной ночи, малышка. Приятных сновидений.

От этих слов девушку снова охватило тепло, и она невольно устремила взор на виконта, после чего почувствовала ужасную слабость и поняла, что приятных сновидений у нее не будет. Хорошо, если вообще удастся уснуть.

Глава 19

Заснуть Морайе помешали вовсе не странные ощущения, что, пробудил в ней виконт. Когда Тэсс пригласила ее к себе, Морайя сказала, что очень устала, ибо вести пустые разговоры ей совсем не хотелось. Она молчала, пока Лиззи готовила ее ко сну, и попросила горничную не заплетать ей косы, желая, чтобы та поскорее, ушла. Наконец Лиззи натянула на Морайю батистовую, ночную рубашку с глубоким декольте и подала ей красивый халат из розового шелка, принадлежавший когда-то баронессе.

Оставшись одна, Морайя с облегчением вздохнула, но успокоиться ей так и не удалось. Она запахнулась в халат и принялась ходить по комнате, охваченная тревогой. Что, если отец обо всем догадается? А вдруг его будет преследовать такое невезение, что Роану даже при всем желании не удастся проиграть? Даже играя в поддавки?

«Но это же просто смешно!» – убеждала себя Морайя. Усевшись на лиловое атласное одеяло, она несколько раз глубоко вздохнула. Эти безумные мысли сведут ее с ума. Лучше уж тихо спуститься вниз и взглянуть, как идут дела. Морайя вскочила с постели, подошла к двери, открыла ее и услышала доносившиеся снизу голоса слуг. Странно, что они еще там, – столовая в этот час обычно пустовала. Значит, не только она не могла уснуть. Днем девушка замечала встревоженные взгляды слуг. Они знали, что к обеду ждут того самого виконта, которому барон проиграл в карты Уикем.

Теперь, когда мужчины сели играть, слуги наверняка топчутся возле Голубой гостиной, по очереди прикладывая ухо к двери. Правда, Морайя не представляла себе за столь недостойным занятием ни почтенного старика Ривса, ни здравомыслящую миссис Троттер. Финч также всегда проявлял деликатность, однако когда речь шла о благополучии хозяина… А вот увидев, что подслушивают Лиззи, кухарка, Милли или Хоудж, она бы ничуть не удивилась.

Морайя решительно закрыла дверь и подошла к креслу работы Хепплуайта, стоявшему возле окна. Она никогда не унизилась бы до подслушивания. Это исключено. Однако совершенно невозможно уснуть, когда все поставлено на карту!

Шторы были раздвинуты, а окна открыты, так как стояла теплая ночь и дул слабый ветерок. Морайя опустилась в кресло и уставилась в темноту. Какая чушь! Роан не станет ее подводить. Нет, он вовсе не хочет этого, но что, если…

Нельзя позволить сомнениям закрасться в душу. Морайя представила себе виконта с его крепким квадратным подбородком, с выразительными голубыми глазами, широкими плечами и мускулистым торсом… «О Боже!» – воскликнула она, когда ее вновь охватило знакомое чувство. Воспитанной молодой леди лучше не думать и об этом. Решив почитать, она взяла со столика возле кровати книгу и свечу, потом снова уселась, придвинувшись ближе к окну, но, пробежав глазами несколько страниц, поймала себя на том, что не вникает в смысл прочитанного.

Морайя не знала, сколько времени прошло, но вдруг в доме все стихло. Отложив книгу, она поднялась, подошла к двери, чуть приоткрыла ее и прислушалась. Тишина. Ни движения, ни голосов. Запахнувшись в халат, девушка на цыпочках направилась к лестнице.

Осторожно спускаясь, она радовалась тому, что в холле все еще горел свет, и нет необходимости зажигать свечи и тем самым обнаруживать свое присутствие. Морайя намеревалась лишь убедиться в том, что все идет хорошо, а потом отправиться спать.

В мертвой тишине она прокралась к Голубой гостиной и услышала голоса.

– Отличный кларет, Лэндон, – ровным голосом проговорил виконт. – Поздравляю вас.

Барон пробормотал в ответ нечто невразумительное, и девушка догадалась, что отец слишком много выпил. Значит, эта часть плана удалась. Прислонившись к двери, она замерла, надеясь услышать что-нибудь еще.

Казалось, Морайя провела у двери целую вечность. Она переступала с ноги на ногу от нетерпения и ежилась от холода. Почему они говорят так тихо? Право же, словно шепчутся. Проклятие! Она различала только два звука: на стол то и дело бросали карты, и время от времени позвякивал хрустальный графин с вином, когда его ставили на серебряный поднос. Охваченная тревогой, Морайя напрочь забыла о сне и оцепенела от холода и бесконечного ожидания.

Наконец в мертвой тишине прозвучал спокойный и уверенный голос:

– Боюсь, роббер, опять мой, Лэндон. – Морайя содрогнулась. Значит, что-то не так и это грозит катастрофой. Такой поздний час, а виконт все выигрывает. Давно уже должен был произойти перелом в игре. Роан снова заговорил, и тревога Морайи усилилась. – Не хотите ли удвоить ставки, Лэндон? – Его холодный голос казался совсем чужим.

– Удвоить ставки? – не слишком, внятно пробормотал барон. – Почему бы и нет? Отличная мысль! Отличная! Значит, удвоим ставки. Ладно.

Морайя, вздрогнула: «Отец совершенно пьян, ничего не соображает и ни о чем не думает».

– Так и сделаем, Лэндон, – холодно ответил Роан.

Морайя поежилась. В комнате снова воцарилась мучительная тишина. Она прижала ухо к двери, но не услышала ничего, кроме шелеста карт. Что же там происходит? Что задумал виконт? Здравый смысл подсказывал девушке, что Роан не способен ее предать и все идет по плану. Ведь в случае его победы виконт ничего не выигрывает, поскольку деньги и так принадлежат ему. Да и сама эта хитрая затея – плод его ума. Хотя Роан и сделал ее своей любовницей, как никогда не поступил бы джентльмен, он все же не из тех, кто может совершить предательство. В этом Морайя почему-то была уверена. Но все же тревога не унималась, а девушка не отходила от двери Голубой гостиной. Она должна услышать больше, убедиться в том, что…

– Кухарка велела мне принести супницу, Лиззи, которая, должно быть, осталась в столовой.

Судомойка говорила громким шепотом. Морайя похолодела. Не этот голос она хотела услышать, однако горничные были почти рядом, за поворотом коридора, и направлялись к Голубой гостиной.

– Хочешь, я помогу тебе? Супница, говоришь? – Лиззи предлагала помощь с несвойственным ей энтузиазмом.

«Супница!» – раздраженно подумала Морайя. Разумеется, слуги внизу не спят и время от времени посылают кого-нибудь узнать, что происходит в Голубой гостиной. Как отвратительно!

Милли и Лиззи совсем не годились в соглядатаи: шаг их не отличался легкостью, а свечка, освещавшая им путь, выдавала девушек с головой. Морайя встрепенулась, не желая, чтобы служанки застали ее за тем, ради чего их сюда послали, быстро отошла от двери и направилась в противоположную от девушек сторону. Тихо прокравшись в своих шлепанцах по деревянному полу, она перевела дух, лишь оказавшись в своей спальне.

Закрыв дверь, Морайя прислонилась к ней. Как нелепо она себя вела! Без сомнения, все кончится хорошо, а сейчас пора спать. Однако, сделав шаг к кровати, девушка повернулась и чуть приоткрыла дверь. Нет, она не может, как ни в чем не бывало улечься в постель! Ей показалось, будто она слышит тихий шепот и шелест юбок служанок. Вот негодницы! Вздохнув, Морайя снова закрыла дверь, подошла к холодному камину и взглянула на старинные фарфоровые часы, стоявшие на каминной доске. Половина второго. Господи, долго ли они еще будут играть?