На следующий день дочери позвонил Александр Иннокентьевич. Сконфуженно извинился и сказал, что не настаивает на свадьбе, если она не хочет. Но в его голосе звучала такая обида и огорчение, что Милена неожиданно для себя сказала, что свадьба будет.


…Играли ее в ресторане сразу после регистрации, не объезжая памятники, нарушая тем самым свадебный ритуал. Но Милена чувствовала, что столько впечатлений не для нее. И без того народу была тьма, но предварительная обработка гостей Никитой Владимировичем дала свои плоды: никто себе лишнего не позволял. Родственники Александра Иннокентьевича, сидевшие обособленно, вели себя прилично, не желая давать повода для осуждения новой родней.

Уже поздней ночью, вернувшись в свою квартиру, Денис сказал молодой жене:

– Ну вот все и кончилось, а ты переживала.

– Хорошо, что кончилось. Я боялась до последнего. Но, может быть, теперь и Таня согласится на свадьбу. В принципе, было весело.

– Да. И тебя никто украсть не смог. Это ведь очень плохая примета, если невесту крадут на свадьбе. Это значит, что жизнь у молодых не задастся.

– А почему тогда это делают?

– А это проверка жениха и его платежеспособности. Ну и чтоб типа веселее было. То есть обычай-то остался, но первооснова забылась. А в свадебном ритуале есть небезобидные моменты. Но у нас с тобой все прошло хорошо.

Милена от всей души с ним согласилась.


Витек, дождавшийся Веронику возле ее универа после учебы, со злостью стукнул кулаком по стволу. Липа зашумела, и на охальника упало несколько молодых листочков.

– Не уродуй дерево, оно тут ни при чем! – сердито выговорила ему Вероника.

– Да я на нее пять лет жизни потратил! Пас, как овечку! А результат?

– Я на Дениса вообще целых три года убила! Уже о свадьбе родным рассказала, а он… И то я деревья не уродую.

– Не понял, – Витек озадаченно посмотрел на Веронику. – Три года и пять? Что больше?

– Смотря чьи это годы, – холодно осадила его Вероника. – Если мои, то больше, естественно.

– Почему это естественно?

– Потому что девичьи годы в два раза тяжелее мужских.

– Это как на северах, что ли? Год за два?

– Верно. – Вероника сердито нахмурилась и тут же обижено всхлипнула. – Я для него… а он…

– Да ладно тебе! – он внимательнее всмотрелся в ее тонкие черты. – Ты же настоящая красавица! Что, на этом типе свет клином сошелся, что ли?

– Ты что, себя вместо него решил предложить, что ли? – с пренебрежением воскликнула она.

– А чем я плох? – Витек приосанился, распрямил плечи и встал поровнее. – Весьма даже ничего. А если учесть, что у меня свой бизнес есть, то для семейной жизни вполне гожусь. Не хуже этого заумного типа.

– Какой бизнес? – Вероника безутешно махнула рукой.

– Автосервис. Худо-бедно, но пару миллионов в год имею. Но учти, что я еще на подъеме, мне еще расти и расти. Через пару лет я столько в месяц иметь буду.

Вероника замолчала, нервно терзая платок.

– Давай для начала в ресторан закатимся? – предложил он, почему-то вдруг засмущавшись. – Не против?

– Меня отец не отпустит, – вяло отговорилась она.

Виктор понял, что напор надо усилить.

– А я у него разрешения попрошу. И паспорт покажу. Все как полагается.

Вероника удивленно посмотрела на него.

– Даже так?

– А почему бы и нет? Ты мне очень нравишься. Красивая ты. Куда до тебя Милене! Да и для тебя я куда предпочтительнее этого кандидатика. Я вот немного окрепну и в политику подамся. Сначала в местные депутаты, а потом куда повыше. А для политика умная и красивая жена – первое дело.

Вероника решительно сложила платок и убрала его в сумочку.

– А в какой ресторан? – это прозвучало уже прагматично, и Витек понятливо осклабился.

– Здесь неподалеку «Занзибар» есть, но там кормят плоховато. В немецком кормят получше, но пища тяжелая, не для девушки, хотя пиво там хорошее. А вот «Маленький Париж» очень даже неплох. Гарантирую – тебе понравится. Ну, едем к папе?

Еще немного подумав, Вероника кивнула и направилась к автобусной остановке.

– Ты куда? – остановил он ее. – Я на машине! Странный был бы я владелец автосервиса, если б разъезжал на автобусах. Хотя пара автобусов у меня есть.

Он подвел ее к своей «тойоте», усадил и повез к ее дому. Андрей Иванович долго не мог поверить, что такой тип может понравиться его дочери, но был вынужден ее отпустить, взяв с Виктора слово, что ровно в одиннадцать тот привезет ее обратно.


Анастасия Викторовна зашла в квартиру и почувствовала очень, очень вкусный запах. Если учесть, что она не ела нормально со дня ухода сына, то понятно, что обоняние у нее было, мягко говоря, обострено. Сразу захотелось есть.

Первой ее мыслью было: неужели вернулся Денис? Или он просто приехал, чтобы ее накормить? Но это вообще-то непорядочно бросать молодую жену одну ради голодной мамочки.

Она поспешила на кухню. К ее удивлению, там стоял бывший муж.

– Что ты тут делаешь? – удивилась она.

– Разве не видишь? Готовлю ужин, – спокойно ответил Никита Владимирович. – Когда ты ела в последний раз?

Анастасия Викторовна, не колеблясь ни минуты, заявила:

– Сегодня!

Последовал контрольный вопрос:

– А что ты ела конкретно?

Это уже было сложно. Анастасия Викторовна сомневалась, что сегодня вообще что-то ела, но зачем ему об этом знать?

– Я не помню, что я ела. Я не имею привычки обращать внимания на еду. Еда и еда, какая разница, какая? Я не могу понять, по какому праву ты тут хозяйничаешь?

– Если ты вспомнишь, то эта квартира куплена на мои деньги для тебя и для сына. То есть, по сути, я имею полное право здесь жить.

– Нет, мой дорогой, – чопорно провозгласила Анастасия Викторовна, не заметив, как подействовало слово «дорогой» на Никиту Владимировича. – Ты купил ее для нас, а не для себя, поэтому жить ты здесь не будешь.

Но воодушевленный Никита Владимирович мирно осведомился:

– А как ты будешь вообще питаться? Ты же не умеешь готовить.

– Ну и что? В наше время это не проблема. Я буду покупать еду где-нибудь, в кафетерии, к примеру. Или вообще буду есть в кафе.

– Да? Если не забудешь. Ведь для того, чтобы ты там поела, тебе об этом нужно сказать. А кто тебе об этом напомнит, дорогая? – последнее слово прозвучало у него с такой нежностью, что Анастасия Викторовна поневоле зарумянилась.

Это был удар под дых.

– Нууу… эээ… – протянула она. – Я буду посылать себе напоминалки. И мне мой смартфон будет говорить, что я голодная.

– Да? И он проследит за исполнением своего напоминания? Ну и что, что он тебе напомнит о еде? Это же ничего не значит. Ты тут же об этом забудешь, лишь только в твою голову придет новая выдающаяся идея.

Анастасия Викторовна не нашлась, что сказать.

– В общем, так, – заявил он. – Я буду жить здесь в качестве повара. Буду следить за твоим питанием. Тебя это устроит?

Он знал, что она всегда терялась в бытовых вопросах. А при достаточно сильном напоре тем более. Поэтому она сконфуженно протянула:

– Ну, если только поваром…

Он ее заверил:

– Только поваром! А сейчас садись есть.

Она переоделась, вымыла руки, села за стол и с удовольствием съела все, что он ей дал, только тут поняв, что столь зверский голод есть продукт голодания не одного дня. Потом пошла к себе. Принялась диктовать очередной доклад.

Одним ухом прислушиваясь к ее неторопливой речи, Никита Владимирович довольно потер руки и неизвестно кому доложил:

– Операция «Внедрение» прошла успешно.


Смена закончилась. Уставшая Милена медленно спустилась по лестнице и вышла в широкий больничный двор. Светило солнце, текли ручьи, зеленели первые листочки, первая мурава покрыла газоны. Суровая затяжная зима кончилась. Она улыбнулась и вышла через служебные ворота.

Не успела опомниться, как оказалась в сильных руках Дениса. Покрутив ее вокруг себя, он поставил ее на асфальт, чмокнул в нос и повел к стоящей неподалеку машине.

– Здорово устала? – обеспокоенно спросил, глядя на ее бледное лицо и тени под глазами.

– Как обычно. Отосплюсь и все пройдет.

– Мне ужасно не нравится твоя работа по ночам. А давай ты уже уволишься, а? Хотя бы для того, чтобы я спал спокойно.

Она устало улыбнулась.

– Хорошо, но попозже. Сейчас все в отпусках и уходить было бы просто непорядочно. Найти медсестру не так-то легко.

– Сколько ты еще собираешься работать? Кстати, я взял отпуск на август, куда поедем?

– Еще месяц проработаю точно. А поехать… – она немножко подумала. – Я всю жизнь мечтала поездить по Австрии. Вена, Зальцбург, это волшебно.

– А почему не Париж? Как там «увидеть Париж и умереть»?

– Не хочу умирать. Париж как-нибудь потом.

– Твое желание – закон. Выспишься, посмотрим, куда лучше заказать путевки. А сейчас домой!

Они приехали в свою новую квартиру. Милена уже без удивления съела все, что ей приготовил муж, и ушла спать.

Денис с сожалением посмотрел ей вслед, но настаивать на близости не стал, жена и без того была измучена. Похоже, смена была бурной.

Прибрав на кухне пошел в спальню, хотя компьютер стоял в кабинете. Хотелось быть поближе к Милене, видеть ее, слушать ее дыхание. Вынул ноутбук, устроился рядом с кроватью в глубоком кресле и принялся работать, иногда взглядывая на спокойное лицо спящей жены. Улыбался каким-то своим мыслям и продолжал заводить в программу все новые и новые задания.

Все-таки здорово, что он провел этот эксперимент и понял, отчего тонет в ее глазах.

Конец

Приглашаю всех на свою страничку Вконтакте http://vk.com/public48311961


Татьяна Герцик