Дженнифер Фэй - Может все сначала?

В разговор вступил король:

– Мы сильно переволновались, когда охранник сообщил нам, что вы уехали без сопровождения.

– А как же вы узнали, где мы, если со мной не было охраны? – подозрительно спросила Аннабель.

Герцог отвел взгляд.

– Папа, что ты сделал? – допытывалась она.

– Я заботился о твоей безопасности. После того, как ты взяла мамин дневник, я понял, что ты решила устроить собственное расследование.

– А ты думал, я могла поступить по-другому?

– Я не мог позволить, чтобы ты попала в беду, и распорядился установить жучки в твоей машине и в сумке.

– Как же ты мог?

– И ты еще на меня нападаешь? Это спасло тебе жизнь.

Аннабель взглянула на Грейсона, ища у него поддержки, но он упрямо смотрел поверх ее головы. Она попыталась взять его за руку, но он отдернул ее. Она решительно не понимала его поведения. Внутренний голос подсказывал ей, что это не только из-за конфронтации с отцом.

Она повернулась к отцу:

– Мистер Драго не хотел причинить нам вреда.

Король остолбенел:

– Драго во всем признался?

Аннабель кивнула:

– Мне пришлось его немного подтолкнуть, но потом он во всем сознался.

Король смертельно побледнел. Герцог бросился к нему и усадил на стул.

– Не могу в это поверить, – нетвердым голосом прошептал он. – Сначала погибла моя жена, теперь вот сестра, и все ради короны.

Сердце Аннабель наполнилось огромным сочувствием к дяде. Иногда ей казалось, что принадлежность к королевской семье – это благословение, а иногда – что это проклятье.

– Я думаю, что произошедшее с мамой – результат несчастного случая, – сказала Аннабель в попытке смягчить удар.

– Как ты можешь говорить такое? – возмутился отец. – Он украл у нас твою мать. Ты должна его возненавидеть.

Она покачала головой:

– Я не могу ненавидеть.

– Это выше моего понимания, – сокрушенно ответил герцог.

Хотя Аннабель не довелось провести много времени с матерью, кое-чему мама ее все-таки научила.

– Помнится, мама говорила, что ненависть – самое разрушительное оружие по сравнению со всеми изобретениями человека. Она точно может убить не только одного человека, но и всю нацию.

Отец слушал ее, открыв рот.

– Ты сейчас говорила ее словами. Ты так на нее похожа. Стало быть, ты простила этого мерзавца Драго?

Аннабель отрицательно покачала головой.

– В данный момент я борюсь с чувством ненависти. Я не простила его. Мистер Драго причинил нашей семье столько зла, что я нахожу утешение лишь в том, что он понесет заслуженное наказание.

– Ну не знаю. – Герцог потер шею. – Боюсь, что не могу мыслить так же спокойно и рационально, как ты.

– Он сказал, что не хотел причинить маме вреда, что пистолет выстрелил случайно. – Аннабель пыталась смягчить отцовскую ненависть.

– И ты ему поверила? – спросил отец.

Она кивнула.

– Он собирался покинуть страну. Похоже, что и пистолет не стрелял. Правда, Грейсон?

Вместо ответа он повернулся и ушел.

Куда же он? И почему не разговаривает с ней?

Она помчалась вслед на ним. Она не позволит ему уйти после всего, что они пережили вместе. Это начало, а не конец.

Грейсон не мог оставаться в холле ни минутой дольше. Кто бы и что бы ей ни говорил, Аннабель считала, что поступила правильно. Он испытал подобное чувство страха лишь единожды в жизни. Он поклялся себе, что никогда не позволит такому случиться еще раз. Однако менее получаса назад он смотрел в дуло пистолета и молился про себя, чтобы с Аннабель ничего не случилось. А она провоцировала старика. Сердце Грейсона колотилось как бешеное при воспоминании о недавней сцене. И зачем он только прибыл на этот остров? Почему решил, что Аннабель может измениться?

Он быстро пересек холл, направляясь в свою комнату. Ему необходимо побыть одному. Голова раскалывалась от боли. Он весь в напряжении с того момента, как они выехали из дворца без охраны.

Не успел он войти в комнату, как услышал зовущую его Аннабель. Неужели она не поняла намека?

– Грейсон…

– Не сейчас. Уходи… – Он поискал глазами дорожную сумку. Надо упаковать вещи. Он не может здесь оставаться ни минуты. Он хотел, чтобы она ушла, пока он в запальчивости не наговорил лишнего.

– Я не могу уйти, пока не пойму, что происходит, – тихо сказала она.

– А ты не понимаешь? – едко спросил он.

Она уставилась на него широко раскрытыми глазами.

– Почему ты так расстроен?

– Из-за тебя, – прорычал он, вспомнив, что дорожная сумка в гардеробной. Он достал ее и швырнул на кровать. – Ты непредсказуемая и безответственная. Считаешь себя непобедимой. Тебе никто не указ.

– Если ты о мемориале, я уже извинилась. Я делала то, что считала оптимальным…

– Оптимальным для тебя, но не для тех, кто беспокоится о тебе. Если бы этот человек выстрелил в тебя… – Нет, он даже думать об этом не мог.

Он вынимал вещи из комода и бросал их в сумку. Чем скорее он соберет вещи, тем быстрее отправится в аэропорт.

– Грейсон, что ты делаешь?

– Собираю вещи. Я уезжаю немедленно. Мне давно следовало это сделать.

– А как же мы? – растерянно спросила она.

Он продолжал сборы.

– Нет никаких «мы». Я не могу и не буду продолжать отношения. Ты слишком бесшабашная. Я не могу быть частью твоей жизни.

– Серьезно? – зло спросила она. – Я сделала то, что мне надлежало сделать. И ты прекрасно об этом знаешь.

– Я знаю, что ты рисковала жизнью, точнее, нашими жизнями. Но в этом не было никакой необходимости. Полиция справилась бы самостоятельно.

Аннабель уперла руки в бока. Он избегал смотреть ей в лицо, опасаясь увидеть в ее глазах боль.

– Как ты не понимаешь? Полиция не добилась бы правды. И наша семья не воссоединилась бы.

Частично он понимал ее поведение. Но знал также, что чрезмерный риск и несоблюдение правил привело к тому, что Эбби погибла.

– Грейсон, ты меня слышишь? Ты уезжаешь потому, что я тебе всегда была безразлична?

В этот момент он понял, что уезжает по противоположной причине.

Он любит Аннабель.

Обычно подобное открытие доставляет радость, а у него все внутри похолодело. Он очень хорошо относился к Эбби, но никогда не испытывал к ней того, что сейчас испытывает к Аннабель. Он не может мириться с упрямством и безрассудностью Аннабель. Мысль, что он может потерять ее, как Эбби, сводила его с ума.

– Я… я не могу здесь оставаться, Аннабель. Прости.

Он застегнул сумку, взял со стола кейс с лэптопом и направился к двери.

Остановившись на пороге, он обернулся и сказал:

– Знаю, ты не поверишь. Но ты мне далеко не безразлична. Ты просто чересчур отчаянная. Я думал, что у нас есть шанс, но я ошибся. Я рад, что ты узнала правду, но мне пора.

Сзади послышалось сопение, но он не обернулся. Лучшее, что он мог сделать сейчас, – это уйти. Он знал одно: иногда человек подводит тебя, сам того не желая.

Все к лучшему. Почему же на сердце гири?

Одна.

Вокруг ни души.

Аннабель бесцельно брела по безлюдному пляжу, залитому лунным светом. Она шла неизвестно куда, и ее никто не ждал.

Ей бы радоваться, что она обрела долгожданную свободу, и никто не дышит ей в спину и не составляет ежедневных отчетов для ее отца по поводу того, где и с кем она бывает. Ее официально перестали охранять вскоре после ареста Драго.

Аннабель остановилась и подошла к кромке воды. Она только сейчас поняла, что обретенная свобода – не главное в жизни. Ей не хватало Грейсона.

Когда он выходил из комнаты, она в глубине души надеялась, что он вернется. Она уверяла себя, что это его эмоциональная реакция на произошедшее у памятника, и со временем шок и страх рассеются.

Но как он мог так запросто уйти? Она же ему небезразлична.

Они столько раз обедали и ужинали вместе. Была гонка колесниц. Он подарил ей шикарное платье. Их совместная работа по расшифровке записок. Были взгляды и мимолетные прикосновения. Разве все это ничего для него не значило? Не говоря уже о последней волшебной ночи…

Неужели она просто обманывала себя?

Может быть, ей следовало быть более открытой и признаться ему в своих чувствах? Если бы она так поступила, он, вероятно, был бы сейчас с ней.

Легкий ветерок развевал ее волосы и приятно холодил лицо. Она наконец поняла, что свободу никто не дает. Настоящая свобода означает, что ты живешь полной жизнью, открывая свое сердце другим. Она этого никогда не делала даже с Грейсоном.

Она так скучала по нему, что сердце обливалось кровью. В душе зияла огромная черная дыра. Она не знала, как остановить боль. Он, скорее всего, уже на пути в Италию или в Калифорнию.

Как получилось, что человек, с которым она случайно столкнулась на улице, так быстро и глубоко проник ей в сердце, обойдя все преграды?

Она застонала от отчаяния. Как же ей не хватает мамы! Что бы она посоветовала? Слезы застилали глаза Аннабель. Она быстро их смахнула.

Как же она допустила такое? Как же она позволила себе так сильно влюбиться и тут же потерять любимого?

Она вдруг с ужасом осознала, что это не отец запер ее в золотой клетке. Она оказалась там по собственной воле, держа всех на расстоянии. Если она хочет быть по-настоящему свободной, следует до конца открыть свое сердце.

В этот миг она поняла, как нужно действовать. Пора предпринять давно задуманную поездку в Соединенные Штаты.

И она не станет убегать, наоборот, двинется навстречу чему-то, вернее, кому-то.

Наконец-то он в пути.

Грейсон почти час прождал такси за воротами дворца.

Судьба будто давала ему шанс успокоиться и принять правильное решение. Он успокоился. Приступ паники, вызванный тем, что Аннабель грозит опасность, прошел.

Но не ушла его решимость покинуть остров и Аннабель. Она ему не пара. Они из разных миров. Он понятия не имеет, как ему приспособиться к ее жизни. К тому же она слишком непредсказуемая, чтобы строить с ней серьезные отношения.