Девочка перевела растерянный взгляд на мужчину:

- Ты не будешь с нами отмечать день влюбленных?

- Буду. Даже рестораторам иногда нужно отдыхать, – улыбнулся он. – Вы не будете против, если я присоединюсь к вашей компании? – ненавязчиво поинтересовался у Светы. Эльза тут же закричала, что они будут только «за», так что женщине осталось только пожать плечами.

- Смотри, какой я тебе приготовила подарок! – Эльза полезла в сумку Светы, нечаянно упустила ее, так что содержимое посыпалось на пол. Марк тут же опустился на колени, помогая собрать разбросанные вещи. Девочка ему активно в этом помогала. Только Света сидела. Не в силах пошевелиться.

- Ой, смотри, какая у мамы бабочка! Ты ведь тоже их любишь, да?!

Дочь схватила в крохотную ладошку бабочку-моль – брошь, которую Свете оставил Василий. В первые недели, после его ухода, только она одна была доказательством того, что Васька действительно был в ее жизни… В те страшные дни она не расставалась с ней ни на секунду… Сегодня же Светлана хотела ее надеть, чтобы посмотреть на реакцию Марка, но уже в машине передумала, и сняла украшение с лацкана черного пиджака. Но, видимо, Марку все-таки суждено было пройти проверку. Впрочем, он ничем не выдал себя. Просто вернул сумку Свете, и снова улыбнулся девочке:

- Красивая бабочка. Ты права, мне они тоже очень нравятся.

- Тогда смотри, каких красивых бабочек я тебе нарисовала на открытке!

Эльза протянула мужчине рисунок. Он внимательно на него посмотрел, перевел взгляд на Свету, видимо, тоже не впечатлившись художественными способностями девочки. Его растерянное выражение лица сумело пробиться сквозь окутавшее Моль напряжение. Улыбка сама собой растянула губы, а потом и вовсе превратилась в смех.

- Эльза отлично танцует и поет, – сказала посмеиваясь.

- Я вообще очень талантливая, – непосредственно заметила девочка, вызывая у взрослых новый приступ хохота.

Странный вечер… В канделябрах горят свечи, одуряюще пахнут каллы, и ее взгляд сплетается со взглядом Марка прямо над их раскрывшимися бутонами. Так уже было когда-то… Боль и непонимание усиливаются, смешиваясь в мерзкий коктейль. И эти противоречивые эмоции рвут Светлану на части. На одной чаше весов - счастье. Пускай призрачное, как мираж. Основанное лишь на надежде и внутреннем, ничем не подкрепленном убеждении, что ОН все-таки жив… А на другой - миллионы вопросов: почему он ушел так надолго, не оставив ей ничего, кроме боли? Ведь она готова была разделить с ним все! Пожертвовать всем, уйти в никуда… Понять и принять его любым. Почему он лишил ее этого, почему не оставил выбора?

К их столику подошел Андрес, у них с отцом завязалась оживленная беседа, Эльза болтала с Марком, а Свете вдруг стало тесно. Она незаметно выскользнула из-за стола, накинула пальто и вышла на улицу. Было промозгло-холодно. Февраль… С этим месяцем у нее были сложные отношения. Такая себе любовь-ненависть…

Света подошла к морю, не жалея красивых замшевых сапог. Уставилась на темную холодную воду. Если ей было настолько больно, значило ли это, что она жива?

- Вы сегодня очень задумчивы, – раздалось за спиной. – Я принес плед, чтобы вы не замерзли, но, кажется, он не слишком спасет от этого северного ветра.

Света повернулась, медленно забрала из мужских рук теплый клетчатый плед и накинула на плечи. Ей хотелось схватить эти руки и целовать… Как божеству, как святыне… Хотелось кинуться ему на шею, оплести его тело руками и ногами, и никуда больше не отпускать… Прорости в него, чтобы нельзя было вырвать… Может быть, из-за этой одержимости ее настигла кара? Может быть, это грех – любить кого-то так сильно?

- Мне есть, о чем подумать… - наконец выдавила из себя, с трудом воздерживаясь от глупостей.

- И о чем ваши мысли, если не секрет?

- О боли… Я думаю о том, почему любимые люди причиняют нам так много боли.

Василий долго не отвечал. Просто смотрел на нее, и молчал. В скупом свете освещающих ресторан фонарей его глаза сияли, как звезды, которых не было видно на пасмурном вечернем небе.

- Порой невозможно поступить иначе. Мы причиняем боль тому, кого любим, чтобы потом не сделать еще больнее. Это невыносимо тяжелое решение, которое, впрочем, оправдывает себя.

- Вы делали больно любимому человеку?

- Только однажды. И я бы многое отдал, чтобы оградить ее от этого.

- Не смогли?

- Нет, – покачал головой.

Они замолчали, глядя друг на друга. Боль отступала, покидала тело, вместо нее в вены влилась надежда. Это, наверное, такой закон жизни – в человеке не может быть пустоты.

- Эльза сказала, что у вас скоро день рождения. Придете отмечать к нам? – нарушая обмен взглядами, заговорил Ва… Марк. Света вздрогнула, как будто очнулась от сна, потерла заледеневшие руки:

- Эээ… нет. Этот день я всегда провожу в другом месте.

- Приходите хотя бы вечером…

- Нет, извините, Марк. Я буду занята допоздна. Я… знаете, я жду одного человека.

Моли показалось, или ей, наконец, удалось пробить броню Марка Талла? В нем что-то дрогнуло. На лицо набежала тень, и тут же исчезла. Или ей опять померещилось? Мало ли, что происходит на самом деле… В последнее время Света не стала бы утверждать, что отдает отчет окружающей действительности. Наверное, она начала сходить с ума еще тогда, когда в первый раз пришла в ресторан, в котором они с Васькой договорились когда-нибудь встретиться в самый первый день весны... И каждое первое марта, в день своего рождения, Света приезжала к открытию того самого ресторана, и находилась там до тех пор, пока крайне вежливый метрдотель, с извиняющейся неловкой улыбкой на лице, не сообщал ей о его закрытии. Тридцать семь, тридцать восемь, тридцать девять… И вот уже скоро сорок…

- А вы… Как будете праздновать свой день рождения вы? – задала Света вопрос с подтекстом. Ваське через несколько дней стукнет тридцать семь… Интересно, когда родился Марк Талл?

- Как обычно, в своем рыбацком домике на заливе. В ноябре там обычно штормит.

Света отвернулась и медленно пошла к ресторану.

- Значит, в ноябре?

- Да, восьмого ноября мне исполнится тридцать девять.

- Надо же… Вашей подружке Эльзе восьмого ноября стукнет четыре. Может быть, вы с ней родственные души?

Мужчина за спиной резко остановился.

- Света…

Женщина тоже остановилась. Поворачиваться не стала. Уж очень боялась накинуться на него и встряхнуть…

- Что? – Вопрос, как вдох.

- Ничего… Пойдемте скорее в тепло.


Глава 31


Поход к психотерапевту ничего не дал. На что Моль вообще рассчитывала?! Ведь она не могла толком рассказать специалисту детали произошедшего. Сделать это – означает поставить под удар Ваську, если он все еще жив. А без деталей… все теряло смысл. Ее повествование свелось к тому, что четыре года назад она потеряла любимого человека, а сейчас видит его в другом мужчине. В общем, полный бред… Именитый психотерапевт свел их беседу к банальной лекции на тему «как справиться с горем». Спасибо, по этому вопросу Светлана могла написать диссертацию. Она вышла из офиса врача в еще более разбитом и подавленном состоянии, чем когда пришла.

Захотелось выпить. В принципе, почему бы и нет? Эльза под присмотром дедушки. Света позвонила отцу, предупредила, что задержится, и свернула к бару. Нет… Это какое-то наваждение! У барной стойки в компании молодой холеной женщины сидел Марк Талл. В сердце воткнули тысячу игл… Выпить захотелось еще сильнее. Марк увидел ее сразу же, хотя до этого, казалось, был полностью поглощен беседой. Спрыгнул с табурета, подошел поздороваться:

- Добрый вечер, Лана.

- Добрый…

- Присаживайтесь к нам.

- Не стоит. Вряд ли это понравится вашей спутнице. – Света перевела взгляд на нахмурившуюся красотку.

- Не понимаю, почему моему риелтору может не понравиться ваше присутствие.

- Риелтору? – зачем-то переспросила Света, даже себе не признаваясь в том, какое облегчение испытала…

- Да. Я сегодня приобрел дом. Вот… Линда, мой риелтор, предложила отметить сделку.

- Дом? Поздравляю… Это большое событие.

Марк как-то нерешительно осмотрелся, а потом подхватил ее под локоток и повел за собой:

- Дай мне минутку. Я хочу его тебе показать.

Света настолько удивилась, что промолчала, наблюдая за тем, как Марк прощается с недовольной, явно имеющей на него виды риелторшей.

- Пойдем. Здесь недалеко.

Когда они успели перейти на «ты»? И куда он ее тащит?

- Подожди… Куда мы идем?

- Домой… Мы идем домой.

Марк Талл открывает перед ней дверь машины, усаживает внутрь, и они едут куда-то… Почему-то приходит в голову, что она никогда не видела Ваську за рулем. В их редкие вылазки из дома водителем всегда была она. Новый квартал, современные дома. Марк останавливается возле одного такого. Он расположен между сосен, которые спускаются практически к морю. Дом модерновый, обшитый деревянными панелями, с огромными панорамными окнами от пола до потолка… Он стоит на сваях и как будто парит над землей.

- Очень красиво, Марк.

- Правда? – Он бросает на нее испытывающий, полный надежды взгляд. – А что ты скажешь о внутреннем убранстве? – Мужчина буквально волочет ее за собой, Моль едва поспевает. Она не может понять, почему Марку так важно, чтобы ей понравился его дом. Или… может? Нет… Об этом точно не стоит думать. Она и так едва дышит… Тем временем, он распахивает стеклянную дверь, тут же в доме загорается освещение.

- Знаешь, здесь очень круто утром. Свет заливает все кругом, и море переливается всеми красками. Прямо как твои глаза… - добавляет нерешительно, и тут же переводит тему. - А вообще это – умный дом. Слышала о таком? Напичкан всякой электроникой, на крыше установлены солнечные батареи, а со специального приложения в телефоне здесь можно управлять даже тостером.