- Пообещай, что если ты уйдёшь… Когда это случится, - тут же поправляет себя. - Ты со мной попрощаешься.

- Света…

- Обещай, что не исчезнешь. - Женщина выскользнула из его рук, переступила бортик ванной, обмоталась полотенцем. - Мне важно знать, что ты ушёл по доброй воле, что это не он добрался до тебя…

Василий смотрел в ее тревожные глаза и умирал тысячей смертей. Изысканная пытка. Пытка неслучившимся.

- Я дам тебе знать, - отвечает, хотя спазм в горле перекрывает кислород.

- Спасибо, - шепчет Моль. Разрывает их зрительный контакт, достаёт из шкафчика полотенце, разворачивает перед ним.

Василий встает, делает шаг в её объятья. Она вытирает его бережно, осторожно, как ребёнка. Снимает губами капли с лица.

- И зачем ты только обрезаешь такие шикарные волосы?

- Чтобы соответствовать эталону, - криво улыбается Василий.

- Больше тебе не нужно ничему соответствовать.

- Я знаю. Но будь моя воля, я бы вообще наголо побрился.

Света замерла. Отбросила полотенце, которым вытирала Василия. Зарылась рукой в его густые волосы, которые ей безумно нравились. Сейчас, немного подсушенные полотенцем, они стали завиваться в крупные кольца. По крайней мере, там, где длина позволяла это сделать. Виски-то у него были бритыми, у них вообще была практически одинаковая стрижка.

- Знаешь… А это хорошая идея. Волосы накапливают в себе негативную энергетику. Пойдём!

- Куда?

- Стричься. У меня есть машинка.

- Ты хочешь меня подстричь?

- Ну, ты же сам сказал, что, будь твоя воля… Так почему не сделать то, что хочется, прямо сейчас?! Ты свободен, Васька! Ты волен делать все, что взбредет в твою голову.

Это было едва ли не самое странное из всего, что они делали до этого. Сидеть и просто смотреть, как падают на пол твои волосы… Света не стала усаживать его возле зеркала, как это принято в парикмахерских. Не забыла о его нелюбви…

- Теперь твоя борода выглядит как-то странно. Может, и её… Того?

- Брей, - решительно кивает головой.

Лысым Васька выглядел ужасно непривычно. И невообразимо притягательно. Его вообще вряд ли что могло испортить.


Глава 23


Заканчивалась неделя, а вместе с этим нарастала тревога Василия. Света не могла понять, что происходит. Он просто все чаще замыкался в себе, становился раздражительным и угрюмым. У нее появилось предчувствие, что Васька чего-то ждал. И это «что-то» очень его нервировало. До такой степени, что на волю опять вырывался Алан. В такие моменты Моль старалась вообще его не трогать. Давала пространство. И не лезла в душу. И если сравнивать, то на этот раз Василий достаточно хорошо справлялся со своей тревогой.

Утром в пятницу Света проснулась под звуки работающего телевизора. Было очень рано, но Васька уже сидел у компьютера, настроив панель так, что небольшими квадратиками на экране транслировалось сразу несколько каналов. В том числе и заграничные. Света даже не знала, что в ее телевизоре существует такая функция. Интересно, он что-нибудь понимает в этом бедламе?

Света аккуратно вышла из комнаты, чтобы не отвлекать мужчину, и прошла в ванную. Умылась, привела себя в порядок. Стараясь не шуметь, сварила кофе. Травяной чай - Василию. Аккуратно поставила возле него чашку, которую он тут же, не глядя, перехватил и отпил.

- Я испек творожник по рецепту, раздобытому в Вене. Поешь.

Света осмотрелась. На подоконнике стояла накрытая салфеткой тарелка. Она отрезала большой кусок запеканки, уселась за стол. Есть не хотелось. Волнение лишило аппетита, но Васька старался, и она не могла этого не оценить. Интересно, как давно он проснулся? Творожник уже остыл… Моль успела поесть, загрузить стиральную машинку, а Василий так и продолжал сидеть возле телевизора. На каком-то этапе он вскочил. Принялся расхаживать по комнате, увеличив изображение на одном из каналов. Света не понимала ни слова. Диктор говорил на арабском. Выходит, что же… Васька знал языки?

По окончании репортажа Василий вновь вернулся к компьютеру. Его пальцы снова забегали по клавиатуре, а Света места себе не находила, не знала, чем себя занять! Открыла томик Бёрджесса и тут же закрыла, поправила гардину, вышла из комнаты… Она переживала. Нет, не так… Она с ума сходила от волнения. Ей едва удавалось удерживать в себе рвущиеся на волю вопросы. Она хотела, по крайней мере, знать, что происходит. Неведение для нее было сродни пытке. Оно убивало. Медленно, но верно. По силам ли ей оно? Сможет ли вынести? Света уставилась в окно и замерла. Будто бы в летаргический сон погрузилась. Усилием воли отстраняясь от всех мыслей, погружаясь в глубины собственного сознания. Такая себе медитация, чтобы не сойти с ума. Моль не знала, сколько времени она вот так простояла. Глаза, сосредоточившиеся в одной точке, болели и пекли, ноги затекли, поясница ныла. В реальность ее вернули сильные руки Василия.

- Свет, - прошептал он на ухо, - а я точно могу делать все, что хочу?

Женщина развернулась в его руках, лицом к лицу. Неожиданный вопрос, после такого длительного молчания.

- Ты можешь все.

- Даже пойти на свидание?

- Даже это, – отчего-то севшим голосом подтвердила она.

- Тогда я тебя приглашаю. Знаешь… У меня сегодня день рождения. Тридцать три. Возраст Христа. Мы могли бы куда-нибудь сходить вместе.

Света обняла мужчину в ответ, прижалась лицом к лицу:

- Это не опасно?

- Не думаю. Просто другого случая у нас может не быть.

- Ладно. Тогда мне, наверное, стоит принарядиться? – криво улыбнулась Света.

И она действительно постаралась выглядеть, как можно лучше. Надела новое платье с красивым цветочным принтом, женственное и романтичное, уложила волнами волосы. Василий, в джинсах и футболке, мог бы рядом с ней смотреться нелепо, но его внешность компенсировала любые отступления в дресс-коде.

- Ты – красавица.

Света улыбнулась, и спорить не стала. Ей самой нравилось то, как она выглядела.

- Куда пойдем?

- Куда-нибудь, где нас не знают.

- Это тяжело, - криво ухмыльнулся Василий.

- Тогда в первый попавшийся ресторан.

Так и сделали. Вечером в пятницу людей было навалом. Но они все-таки нашли более-менее уединенный столик в углу. Заказ тоже пришлось ждать очень долго, но ничто не могло испортить им этот вечер.

- За твои тридцать три? – улыбнулась Света, приподнимая бокал с вином.

Василий сидел и любовался своей спутницей. Он никогда не праздновал свой день рождения. Никогда… А сегодня почему-то захотелось. Возможно, потому, что у него не будет больше такой возможности. И такой компании... Он скоро уйдет. Уйдет, как и пришел в этот мир. Одиноким. Мы все приходим в эту жизнь одни. В боли и страданиях небо рождает новый холст, на котором впоследствии рисует только ему известные сюжеты. Расписывает драму, комедию или трагедию… Переплетая наши судьбы с судьбами других людей. Плохих или хороших, смелых или трусливых, сильных или слабых, но таких же одиноких, как мы сами. И мы соприкасаемся с ними телами, душами. Живем, радуемся, огорчаемся, и нам кажется, что так будет всегда. Но жизнь не стоит на месте. Все рано или поздно заканчивается. Отведенное нам время обнуляется. И мы покидаем этот мир такими же одинокими, как и приходим в него.

- Не вкусно? – улыбаясь, спрашивает Света, кивая на его остывающий суп.

- Нормально. Задумался просто.

- Вась… Точно все хорошо?

- Великолепно просто, – подтвердил Василий, касаясь краешком своего бокала с водой ее бокала. И они о чем-то разговаривали, над чем-то смеялись, что-то ели… И было невыносимо хорошо. Спустя пару часов засобирались домой. Вышли на улицу. Василий вдохнул полной грудью еще немного морозный, но уже по-весеннему пахнущий воздух.

- Ты иди, заводи машину… Я тут немного постою, подышу…

Света покладисто согласилась. Прошла вдоль стоянки, где в самом углу был припаркован ее Мерседес. Она не сразу заметила, как у входа в ресторан началось какое-то движение. Насторожиться ее заставили глухие, похожие на выстрелы, звуки. Она сделала шаг, другой, побежала на шум, хотя ноги отказывали… Она вообще вся задеревенела. От ужаса, который сковал все ее тело. Света не понимала, что происходит. Мозг фиксировал только хаотичное перемещение людей. В скупом свете фонарей она не могла разобрать, где находится Василий. Моль просто мчалась в самую гущу событий. Выбежала на пятачок перед рестораном, дико осмотрелась. Васька стоял там же, где она его и оставила. Опять прозвучали выстрелы. Света кинулась к нему, в бездумной попытке защитить от всего на свете. Упала в его объятья:

- Ты цел? Ты в порядке, Вася? Что ж ты молчишь?! – Она что-то спрашивала, трясла его, кричала, а он не мог выдавить из себя ни слова. Двинутый, ни на что не способный безумец. – Пойдем же! Пойдем, Васька! – Света оттаскивала его в сторону машины, подальше от эпицентра перестрелки. Но он даже в этом не мог ей помочь. Было такое чувство, что к каждой ноге ему привязали по стокилограммовой гире. Он двигался, как в замедленной съемке. Света дотащила его до машины буквально на себе. Засунула в салон, захлопнула дверь. Выехала со стоянки, стараясь сильно не газовать, и вообще не привлекать к себе лишнего внимания. Ехала дворами, избегая оживленных улиц. Глядишь, и не засекут их машину. Глядишь, пронесет…

До конца дороги Васька так и не пришел в себя. Света уже, было, решила, что ей снова придется его тащить на себе, как он моргнул и будто бы ожил.

- Прости меня, Света… Прости.

- Господи, глупости какие... Ты можешь идти?!