Анна Антонова - Мой ирландский хулиган

По улице шагала колонна волынщиков и барабанщиков в килтах и беретах. Размеренная завораживающая музыка пригвождала к месту и проникала в самое сердце.

– А это же шотландский инструмент, да и прикид тоже, – заметил прагматичный Женька. – Что они тут делают?

– Волынки у многих европейских народов распространены, – возразила я, наблюдая, как ансамбль становится в кружок.

– А килты? – не отставал он.

– Входят в состав национального костюма.

– Откуда ты знаешь?

– Кое-что почитала перед поездкой.

– Да ладно?

– Перестань цепляться и дай послушать! – с досадой проговорила я. – Где ты в Москве увидишь марширующих по улице волынщиков?

– На Дне святого Патрика.

Я сделала вид, что увлеченно слушаю музыку, не имея желания продолжать этот бесполезный спор. И правда, мы с Женькой никогда не пропускали день святого покровителя Ирландии, с недавних пор пышно отмечаемый и у нас на родине. На этом празднике волынщиков действительно можно было встретить в ассортименте! Но все равно это не то, что сейчас, – вечером обычного буднего дня в центре небольшого городка… Вот теперь я наконец-то почувствовала, что я в Ирландии!

– Сколько бы у нас народу сбежалось, – словно прочитал мои мысли Женька. – А тут человек десять от силы!

Зрителей импровизированного концерта и правда набралось мало.

– Может, у них каждый вечер такое, и всех уже задолбало? – предположил он. – Иначе почему никому не интересно?

– Ага, они, наоборот, окна закрывают и уши затыкают, – подхватила я. – У нас, если бы по улице волынщики маршировали, сразу бы толпень сбежалась.

– Я думаю, если бы у нас по городу маршировал ансамбль русских народных инструментов, толпень сбежалась бы не меньше, – хмыкнул Женька.

Я не стала отвечать на это риторическое замечание – просто стояла и слушала. Барабаны удивительно сочетались с волынками, создавая торжественный, проникающий в самую глубину души ритм, буквально выворачивающий все чувства наизнанку. Меня переполняло самое настоящее счастье: я в Ирландии, слушаю случайно встреченных на улице волынщиков!

– Ну что, пойдем, может? – скучно нарушил очарование момента Женька.

Я раздраженно посмотрела на него:

– Мама позвонила?

– Нет, просто поздно уже, – пожал плечами он.

Словно услышав его, ансамбль перестроился и стал потихоньку удаляться. Мы за ним не последовали – обратно к башне вела другая улица.

– Блин, – чертыхнулся Женька по дороге, глядя на экран своего телефона. – Когда она только успела?

– Что? – забеспокоилась я.

– Пятнадцать пропущенных вызовов!

– От мамы?

– Нет, от святого Патрика!

– А что ты злишься? – проворчала я, вытаскивая свой телефон и лицезрея на экране не меньшее количество пропущенных вызовов от тети Иры и, что напугало меня гораздо сильнее, от моей собственной мамы.

Она скрепя сердце отпустила меня в Ирландию «одну» и строго-настрого велела слушаться Женькину маму, как ее саму, а я в первый же день отправилась в «самоволку»! Но зачем тетя Ира ей об этом рассказала?

– Все твои волынщики, – пробурчал в ответ Женька.

– Такие же мои, как твои!

– Но это же ты зависла около них на полчаса!

Я, едва не задохнувшись от возмущения, собиралась возразить: глупо было бы пропустить такое зрелище, раз уж приехали, и это он так оголодал, что не мог потерпеть до дома, и вообще…

Его телефон зазвонил снова, Женька торопливо нажал кнопку приема, и сказать мне ничего не удалось. Ему, впрочем, тоже, – он только слушал с унылым выражением лица.

– Короче, все уже дома, и нам велено на автобусе ехать, – доложил он, нажав на «отбой». – Пошли, мне объяснили, где остановка.

Остановку мы нашли быстро, сверились с расписанием, согласно которому нужный нам автобус должен быть прибыть через десять минут, и стали терпеливо ждать. Однако терпения нашего хватило ненадолго – минуты через три мы стали подпрыгивать и приплясывать на месте, безуспешно пытаясь засунуть руки поглубже в рукава на манер муфты. Остановка располагалась на обычной улице, но в каком-то чрезвычайно неудобном месте – ветер здесь дул особенно сильно, просто сбивал с ног.

Прошло десять минут, но ничего не произошло – автобус не появился.

– А еще говорят, за границей по общественному транспорту можно часы сверять, – возмутилась я. – У них тут все прямо как у нас!

– Недаром я читал, что у русских и ирландцев много общего – пьют, работать не любят, ко всему относятся раздолбайски… – подхватил Женька.

Других желающих прокатиться на автобусе не наблюдалось, улицы к этому времени совсем опустели, и я тоскливо поинтересовалась:

– Может, следующего тоже не будет?

Женька не ответил, сосредоточенно глядя куда-то в сторону. Я тоже посмотрела туда – уличный термометр на противоположной стороне улицы издевательски показывал «23».

– Кажется, они немного погорячились, – пробормотала я. – Может, все-таки тринадцать?

– В Ирландии средняя летняя температура летом плюс семнадцать, а зимой плюс двенадцать, – забубнил Женька как по писаному. – Поэтому есть романтичное название – «остров вечной весны».

– Ничего себе вечная весна!

– Такой климат обусловлен, с одной стороны, арктическими ветрами, продувающими остров насквозь, с другой – теплым течением Гольфстрим.

– Похоже, арктические ветра побеждают, – проворчала я.

Женька не ответил. Я уже всерьез забеспокоилась, что заболею и испорчу себе всю поездку, поэтому малодушно предложила:

– Давай позвоним, попросим нас забрать?

– Да они, я так понял, решили нас проучить, – тоскливо отозвался он.

– Не идти же пешком, – возмутилась я. – Мы ведь не виноваты, что автобуса нет! Кстати, когда там следующий?

– Еще через десять минут, – заглянул в расписание он.

– Уже два раза по десять минут прошло! – возмутилась я.

– А он еще через десять.

Наконец автобус с нужным номером вынырнул из-за угла. Нашему счастью не было предела!

– Бишопс Филд? – уточнил Женька у водителя, и тот согласно кивнул.

Когда мы устроились на сиденье, настроение наше улучшилось, но ненадолго – оказалось, ехать нам всего пару остановок. Мы даже согреться толком не успели, а водитель объявил, что мы приехали, дескать, вот ваше Епископское поле, пожалуйте на выход!

Вяло поблагодарив его, мы покинули салон и снова затряслись от холода. Нам предстояло пройти через весь поселок коттеджей. Стиснув зубы и засунув руки в карманы, мы стартовали с невиданной для прогулки скоростью. Мы уже не обращали внимания на пустынные улицы, когда мимо нас промчалась машина с открытыми окнами, откуда развеселая компания поддержала наш спринтерский забег издевательскими криками и свистом.

– И тут гопники! – на ходу удивился Женька.

– Чувствуйте себя как дома, – вздохнула я.

Наконец добравшись до дома, мы услышали о себе много интересного. Я не поняла одного – зачем тетя Ира звонила моей маме.

– Подумала – вдруг ты ее машинально набрала, – пояснила она.

Женька выразительно хмыкнул, а я только вздохнула, не став возмущаться, почему она такого низкого мнения о моих умственных способностях.

– Короче, больше одни никуда! – подытожила Женькина мама. – Мы вас отпустили как взрослых, а вы…

Мы покаянно слушали знакомый текст, тактично не напоминая, что это она сама не пожелала карабкаться с нами на башню. Почему никого не волнует, что Максим бросил дорогих гостей, мы тоже предусмотрительно не стали интересоваться – зачем подбрасывать хворост в огонь. Если он вернулся раньше нас, то уже свое получил, а если его до сих пор нет… Тоже его проблемы, в конце концов!

Утром выяснилось, что коварный ирландский климат подкосил флагмана нашей маленькой команды – тетю Иру.

– Отлежаться надо пару деньков, – авторитетно заявила Оксана. – Если сейчас по улице ходить, можно совсем свалиться. А я сегодня, как назло, утром работаю…

– А потом? – с надеждой спросила тетя Ира. – Не сидеть же ребятам из-за меня дома!

Мы молчали, затаив дыхание.

– А потом я тоже работаю, – сокрушенно призналась та. – Вернее, подрабатываю два раза в неделю – бебиситтером[16]…

Она наморщила лоб, вспоминая русское слово, но мы кивнули в знак того, что поняли.

– Ира, – осторожно начала Оксана. – А чего ты боишься их отпускать? Тут вам не Россия! У меня вон Максим давно уже везде один ходит…

Женькина мама иронично посмотрела на нее, словно напоминая, чем это закончилось для ее драгоценного сыночка, но благоразумно промолчала.

– С Максимом отпущу, – отважилась тетя Ира. – При одном условии – не так, как вчера!

– Так, как вчера, не будет, – решительно постановила Оксана и закричала: – Макс!

Значит, он все-таки дома.

– Чего? – свесилась через перила лестницы всклокоченная голова.

– Приведи себя в порядок и спускайся.

– У меня каникулы, – буркнул тот. – Поспать не дадут!

Однако вскоре Максим появился в столовой с заспанным, но умытым лицом и кое-как приглаженными волосами.

– Поедешь сегодня с ребятами в Килкенни, – непререкаемым тоном велела Оксана.

– Куда? – фыркнул от смеха Женька.

– В Килкенни, – повторила она. – У них полно таких названий – Килларни, Килки, Килраш… Вечно кого-то убивают, – зловеще пошутила она[17].